Владимир Рыбин - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №5

Молодой Охотник дрался как пещерный лев. Уже двое Рыжеволосых с раздробленными челюстями валялись у его ног.

Он считал, что защищает Быстроногую. Но Быстроногой давно уже не было за его спиной…

Мощный удар камнем в руку заставил Молодого Охотника зашататься. Второй удар — в голову — сбил его с ног. Словно сквозь сон доносились до него звуки утихающей битвы. Затем он почувствовал, что его связывают лианами и куда-то тащат. Страшно болела голова и обе руки.

Сколько прошло времени, Молодой Охотник не знал, но постепенно силы стали возвращаться к нему. Он даже сумел распутать лианы, которыми были связаны его ноги.

Он лежал на поляне неподалеку от того места, где происходило сражение. Рядом с ним были другие мужчины Само. Они негромко стонали. Чуть в стороне неподвижно сидели на траве несколько их соплеменниц. У Молодого Охотника помутилось в глазах — Быстроногой среди них не было.

Поблизости расхаживали несколько Рыжеволосых. Они свирепо поглядывали на пленников, то и дело поднимая к плечам каменные топоры.

В лесу послышался какой-то шум, словно сквозь чащу продиралась большая толпа. Шум становился все явственней. Наконец на поляну вышли другие Рыжеволосые. Они привели с собой всех людей племени Само — женщин, стариков, детей. Здесь была и Вещунья. Рыжеволосые относились к ней почтительно. Видимо, они решили, что с теми, кто служит духам, лучше не ссориться, чтобы не накликать на свою голову беды. Быстроногой не было и среди вновь прибывших.

Тем временем на поляну высыпало все племя Рыжеволосых. Окружив Само плотным кольцом, победители в упор рассматривали побежденных. Детишки смеялись, строили гримасы и кувыркались в траве, выискивая на стеблях жучков, которых между делом отправляли себе в рот.

Вперед вышел вожак Рыжеволосых — косматый, дикого вида и дикой силы человек, похожий из-за вросшей в плечи головы на вепря. Начал вершиться скорый первобытный суд.

Настала тишина. Рыжеволосые умолкли в предвкушении редкостного зрелища и с любопытством смотрели на пленников. Даже малыши, забыв на время о подножном корме, замерли, вцепившись в шкуры своих матерей.

Прежде всего вожак спросил у Вещуньи, будет ли просить она своих духов, чтобы те помогали Рыжеволосым. За это он обещал сытно кормить мясом и ее, и духов. Старуха согласилась, поставив одно условие: Рыжеволосые должны уважать духов Солнца и слушать их советы. Этим ответом вожак остался доволен. Он велел увести Вещунью в пещеру и хорошенько накормить ее.

Потом он осмотрел девушек и женщин Само, выбрав из них самых молодых и крепких. Отныне они будут женами Рыжеволосых, сказал он. И дети от них будут Рыжеволосыми.

Точно так же поступил он с детьми, отобрав среди них всех здоровых и сильных.

Оставшихся, по большей части стариков и старух, а также слабых детей, Вожак велел увести подальше в лес и оставить там. Охотиться они все равно не смогут и в конце концов умрут от голода или же станут добычей хищников.

Оставалось решить судьбу пленных мужчин — семерых сильных, здоровых мужчин. Вожак стоял возле них в раздумье. На его узком треугольном лбу обозначились глубокие складки.

— Этих людей нужно убить, — сказал он наконец. — Если их оставить в племени, они будут мстить Рыжеволосым, если бросить в лесу, будут охотиться на зверей, которые принадлежат Рыжеволосым. — Вожак поднял руку вверх, а затем резко опустил ее вниз.

В центр круга вошли трое Рыжеволосых с узкими каменными топорами, приблизились к несчастным пленникам. Топоры поднялись и опустились, трава и песок под ними заалели. Забилась в агонии вторая жертва.

И тут инстинкт самосохранения взял свое. Молодой Охотник вскочил на ноги, освободился от распутанных ранее лиан и помчался вперед, к спасительной чаще. Все произошло так быстро, что Рыжеволосые не успели организовать погони.

А когда пришли в себя, беглец был уже далеко. Не оглядываясь, продирался он сквозь заросли, бежал через лес, через плато к своей пещере, единственному месту на планете, которое знал. Он не думал о погоне, о боли, о будущем, он вообще ни о чем не думал. Одна страсть гнала его вперед — во что бы то ни стало добраться до пещеры.

В пещере было темно и пусто. Рыжеволосые увели с собой людей и погасили огонь, который поддерживался изо дня в день в течение многих лет, унесли шкуры, ступы, припасы, ножи — весь нехитрый скарб маленького племени.

Молодой Охотник сел на большой плоский камень в центре пещеры и бессильно уронил голову на грудь. Цели он достиг, но что делать дальше? Что делать одинокому раненому человеку в неоглядном враждебном мире?

Вдруг в дальнем углу пещеры послышался тихий шорох. Охотник вскочил, готовый к худшему.

Глаза его уже привыкли к мраку, царившему здесь. Охотник увидел… Из глубины пещеры к нему шла Быстроногая. Шла осторожно, робко, точно боясь поранить ногу. Остановилась рядом и погладила жесткой красноватой ладонью его плечо.

— Тебя не убили? — спросил он, не смея шелохнуться.

— Я убежала, — ответила она и потрогала его руку. — Очень больно?

— Нет, совсем не больно. — Ему как будто и в самом деле стало гораздо легче.

— Я вылечу тебя, — пообещала она. — Старуха показала мне травы. — И Быстроногая неожиданно заплакала.

— Почему ты плачешь? — спросил Молодой Охотник, впервые притрагиваясь к ней. В нем вновь пробудилось чувство, испытанное в лесу перед схваткой с Рыжеволосыми.

— Что с нами будет? — всхлипнула она. — Рыжеволосые придут и убьют нас.

— Мы спрячемся.

— У нас нет ни огня, ни пищи.

— Мы будем охотиться. А огонь я сумею развести. Мы уйдем отсюда через горы и найдем новую пещеру. — Он становился увереннее с каждым словом.

— Разве у нас хватит на это сил?

— Хватит! — тряхнул он головой. — Я сильный, ты сильная. А потом у нас родится сын, а потом еще много сыновей и дочерей. У нас будет новое племя. — И Молодой Охотник осторожно сжал ее мускулистую, поросшую золотистой шерсткой руку.

Тут моя голова странно закружилась. Сознание затуманилось, словно отделяясь от тела Молодого Охотника. «Приключения продолжаются», — только и успел подумать я, проваливаясь в никуда.

Очнулся я на обыкновенной металлической больничной койке. Приподнял голову и с превеликой радостью убедился, что это мое тело! Лишь перебинтованная рука внушала некоторое беспокойство.

Однако где я ее поранил? Уж не в схватке ли с племенем Рыжеволосых? Должен сказать, что первобытная эпоха теперь казалась мне более реальной, чем последние события в лаборатории.

В моей комнате было небольшое окно, задернутое белой занавесочкой. Однако занавеску задернули не до конца, и, приглядевшись, я понял, что за окном город, большой, шумный, родной мой город.