Клайв Касслер - Золото Спарты

Сэм и Реми молча ждали. Тишина. Никого.

— Где же они?

Шумовая граната стукнулась о стену рядом с дверью и покатилась к их ногам. Сэм каблуком отбросил ее в сторону и захлопнул дверь. Из коридора донесся хлопок, и в щели ударил яркий свет.

Сэм на дюйм приоткрыл дверь. На этот раз реакция была другой: в темноте оранжереи загромыхали бегущие шаги, приближаясь вместе с шарящими лучами фонариков.

— Можно одолжить? — спросил Сэм, забирая у Реми ее МР-5. — Когда начну стрелять, беги к окну, а оттуда во внутренний двор.

— А ты?

— А я разнесу дом. Беги!

Сэм распахнул дверь, направил оба пистолета-пулемета в потолок и открыл огонь. Реми пригнулась и со всех ног рванула к боковому выходу, стреляя на бегу.

Понимая, что само стекло, скорее всего, армированное, Сэм прицелился в стык наверху купола. Раздался протяжный, раскатистый треск, соединительный шов подался. С крыши сорвалась первая плитка стекла, за ней другая, еще и еще: на оранжерею, ломая кадки с пальмами и декоративные решетки, обрушился стеклянный град. Голоса, которые начали было что-то выкрикивать по-русски, теперь вопили. Осколки шрапнелью свистели в воздухе, разрывая листву и барабаня по стенам.

Сэм, уже пустившийся вдогонку за Реми, видел происходящее боковым зрением.

Выстрелы Реми попали в цель, разбив одно из боковых стекол. Она притаилась снаружи и теперь поторапливала мужа, махая ему рукой. Один из стеклянных снарядов пропорол Сэму рукав, еще три, помельче, шваркнули по лицу. Он пригнул голову, поднял вверх руки и на бегу заскочил в проделанную Реми дыру.

— У тебя кровь, — сказала Реми.

— Значит, будут боевые шрамы. Пойдем!

Он отдал ей МР-5, развернулся и побежал в сторону живой изгороди. Сложив руки перед собой, как клином протаранил ими кусты и оказался на другой стороне, а затем протащил следом Реми. Из-за изгороди каждые несколько секунд доносился звук бьющегося стекла — это рушились остатки крыши оранжереи. Голоса, на русском и английском, орали, перекрикивая друг друга. Со стороны основного дома и лужайки, где проходила вечеринка, долетали обрывки голосов гостей Бондарука.

Сэм и Реми спрятались в траве, пытаясь перевести дух и сориентироваться. Справа, в пятидесяти ярдах от них, протянулась стена, выходящая на склон утеса; западное крыло, центральная часть и крыло восточное остались сзади; футах в ста впереди, за кустами барбариса, виднелась густая сосновая рощица.

Сэм взглянул на часы: четыре утра. Скоро рассвет.

— Давай угоним одну из машин, — сказала Реми, сняла туфли и, оторвав высокие каблуки, снова обулась. — На всех парах помчимся в Севастополь и зайдем куда-нибудь в людное место. Бондарук не станет ничего предпринимать при свидетелях.

— Не особо рассчитывай. И потом, это слишком очевидный ход. Периметр наверняка давным-давно оцеплен. Не забывай: он пока не знает, что это мы. И не узнает, пока не увидит запись с камеры наблюдения или не покажет наши фотографии парню из лаборатории. А сейчас он знает только, что по какой-то причине у него дома развернулся ад кромешный. Давай сохраним нашу тайну.

— Каким образом?

— Вернемся тем же путем. Вход они будут проверять в последнюю очередь.

— Обратно в туннель? А потом что, вплавь до ближайшего катера?

Сэм пожал плечами.

— До этой части я еще не дошел. В общем, это самый лучший способ.

Реми обдумала его предложение.

— Хорошо, пойдем через туннели… Может, повезет, и по дороге перехватим какой-нибудь вертолет или танк.

— Реми Фарго, найди мне танк, и даю слово: я больше никогда не буду гонять.

— Угу, одни обещания.

Больше всего Сэма и Реми беспокоили две вещи. Во-первых, держит ли Бондарук сторожевых собак. И во-вторых: сколько у него вооруженной охраны на территории поместья и сколько людей в резерве, готовых явиться по первому зову? Они решили исходить из худшего варианта и срочно выбираться, пока Бондарук не отошел от потрясения и не выслал по их следу своих ищеек — собак или людей, не важно.

Пригнувшись, они мелкими перебежками добрались до конца изгороди, осмотрелись по сторонам и, убедившись, что все чисто, рванули через газон к кустам барбариса. Сэм снял смокинг и отдал его Реми, затем упал на землю и, извиваясь, полез через колючки к узкой полоске травы, отделявшей кусты от сосновой рощицы. Через несколько секунд Реми пролезла следом и протянула Сэму смокинг.

— Оставь себе, — сказал он. — Холодает.

Она улыбнулась.

— Истинный джентльмен… Сэм, твои руки!

Он опустил взгляд. Колючки барбариса изорвали рукава рубашки; из царапин сочилась кровь.

— Все не так плохо, как выглядит. Главное — не показываться на люди.

Они поползли к соснам. Сэм зачерпнул горсть земли и принялся втирать по всему телу: в рубашку, в руки и в лицо. Реми помогла ему со спиной, а затем проделала то же самое со своими руками и лицом. Сэм не сдержал улыбки:

— Выглядит так, словно мы только что с коктейльной вечеринки в аду.

— А разве не так? Стой… Смотри!

Из-за угла дома вышли трое с фонарями и направились вдоль стены в их сторону.

— Лай собак слышишь? — спросил Сэм.

— Нет.

— Будем надеяться, обойдется без собак. Давай.

Сэм и Реми стали продираться через сосновые ветки к узкой незасаженной полосе между деревьями, тянувшейся с севера на юг, — что-то вроде звериной тропы — и по ней свернули на север, к конюшням. Эти сосны посадили тут больше ста лет назад, с тех пор деревья успели разрастись и сплелись ветвями — это было и проклятием, и благословением для беглецов. Приходилось то протискиваться боком, то перелезать через толстые сучья, зато деревья надежно их укрывали. Охрана прочесывала лужайку в каких-то тридцати футах от них, но лучи фонарей не проникали за густую хвою.

— Рано или поздно они пошлют сюда кого-нибудь, — прошептал Сэм, — но, надеюсь, к тому времени мы будем уже далеко.

— Сколько еще до конюшен?

— По прямой четверть мили, но роща тянется зигзагом, так что, считай, вдвое больше. Готова?

— Если ты готов.

Следующие двадцать минут они пробирались звериной тропой, останавливаясь каждые десять шагов и вглядываясь в неясные тени преследователей: иногда свет фонаря вспыхивал где-то вдалеке, а иногда так близко, где-нибудь в кроне деревьев, что Сэму и Реми оставалось лишь прижаться к земле и, затаив дыхание, ждать, пока охранники не пройдут мимо.

Наконец сосны начали редеть, и вскоре звериная тропа вывела их на поросшую травой поляну, откуда открывался обзор на южную стену конюшни. Сэм по-пластунски сползал на разведку.

— Лужайка, где проходит вечеринка, справа. Гости уже разошлись, но все машины стоят.

— Наверное, Бондарук завел их в дом и устроил допрос, — пробормотала Реми.