Алистер Маклин - Там, где парят орлы. Последняя граница

— Наш главный двойной агент на Средиземноморье, — с воодушевлением воскликнул Крамер, — и надо же, я никогда о вас не слыхал!

— Может быть, это ему и помогло выйти в люди, — сухо заметил Роземейер.

— Мне просто повезло, — скромно пожал плечами Смит и быстро добавил: — Ну да ладно. Итак, каковы мои верительные грамоты?

— Безупречны, — ответил Крамер. — Ей–богу, безукоризненны.

— Тогда, — посерьезнел Смит, — приступим к изучению личных дел наших друзей. Как вам известно, Кристиансен, Томас и Каррачола — настоящие Кристиансен, Томас и Каррачола, работая на…

— Что за бред вы тут несете, — заорал Кристиансен, вскочив с дивана. — Какой еще к черту настоящий Кристиансен… — он не успел договорить: Хартманн нанес ему короткий удар дубинкой по затылку, и он, закатив глаза, рухнул на пол.

— Итак, один получил предупреждение, — удовлетворенно кивнул Крамер. — Вы не переусердствовали, сержант?

— Через пару минут очухается, — уверил его охранник.

— Хорошо. Надеюсь, вам больше не помешают, дорогой Шмидт.

— Смит, — поправил его Смит. — Как я уже говорил, наши настоящие агенты, работая на английскую контрразведку, не только обеспечили глубокое внедрение немецкой секретной службы в британскую шпионскую сеть во Франции и Нидерландах, но и в самой Англии создали разветвленную агентурную сеть — и, как известно адмиралу Канарису, весьма успешно действующую.

— Это выходит за пределы моей компетенции, — сказал Крамер. — Но в общих чертах я об этом осведомлен.

— Встать! — холодно скомандовал Смит, обратившись к троим на диване. — Сесть за стол вон там. Хартманн, помогите парню, который устроился на полу.

Каррачола и Томас в полном отчаянии и недоумении уселись за стол; к ним присоединился и совсем сбитый с толку Кристиансен, не успевший сообразить, что с ним случилось. Сержант оставался при нем, пока не убедился, что он не свалится со стула, а потом отступил на три шага назад и взял под опеку уже всех троих.

Смит раздал им блокноты, которые принесла Анна–Мария, достал из кармана свой и положил его на Столик возле Крамера.

— Если они те, за кого себя выдают, — сказал он вполголоса, — естественно ожидать, что они напишут имена, адреса или явки наших агентов в Англии и британских агентов, внедренных нашими людьми на континенте. — Он многозначительно помолчал. — А потом мы сравним их данные со списком в моем блокноте.

— Да, тут они мигом засветятся, — протянул Крамер. — Высший пилотаж, дорогой капитан Шмидт, то есть Смит, — слабо улыбнувшись, поправился он. — Боюсь, я немного не в себе. Но, скажите, капитан, — он постучал пальцем по блокноту, — вы не слишком рискуете, держа при себе списки? И вообще, это ведь нарушение инструкции.

— Конечно, нарушение. Но кто выпускает инструкции, тот их и отменяет. Неужели вы полагаете, что я осмелился бы на такое без санкции сверху? Можете удостовериться у адмирала.

— Смит жестом показал на телефон.

— Так я и думал, — удовлетворенно улыбнулся Крамер и обернулся к сидящим за столом. — Ну, вы все слышали?

— Тут все же что–то не так, — начал было Каррачола.

— Да уж, поистине что–то не так, — перебил его Крамер.

— Я не сомневаюсь в том, кто такой Смит, — уныло продолжил Каррачола, — он оправдался по всем пунктам. Но тут чудовищная ошибка…

— Которую совершили вы, — оборвал его Смит.

— Пишите, — скомандовал Крамер. — Хартманн!

Хартманн выступил вперед, держа наготове дубинку. Трое мужчин склонились над столом и принялись писать.

Кафе в оружейной почти опустело. Его покинули последние солдаты, которых два сержанта увели на выполнение какого–то экстренного задания. Мэри терялась в догадках — что это могло быть за задание. Она украдкой взглянула на часы, наверняка, уже в двадцатый раз, устало провела ладонью по лбу, поднялась и слабо улыбнулась фон Браухичу.

— Извините, капитан. Мне надо идти. Правда, надо. Голова раскалывается.

— Очень жаль, дорогая Мария, — с виноватой улыбкой ответил он. — Что же вы раньше не сказали? Вы неважно выглядите. Столь утомительное путешествие с берегов Рейна и еще шнапс…

— Да, я не привыкла к нему, — пожаловалась Мэри. — Ничего, высплюсь и все пройдет.

— Конечно, конечно. Я провожу вас, дитя мое.

— Нет, нет! — горячо сказала она, но, спохватившись, что слишком бурно отреагировала на столь невинное предложение, еще раз улыбнулась и мягко коснулась его руки. — Все в порядке. Я сама справлюсь.

— Капитан фон Браухич знает, как будет лучше. — Его лицо было серьезным, но дружелюбным, голос звучал властно, но с оттенком юмора. — Я настаиваю. Идемте.

Он уверенно взял ее под руку и вывел из зала. Так они прошли по коридору в центральную часть замка. По пути им не встретилось ни одного человека. Мэри обратила на это внимание.

— Все силы брошены на поиски тех самых ведьм на помеле, — засмеялся фон Браухич. — Их еще не взяли. Ребята, которых вытащили из кофейной, рыщут сейчас по всем углам. Нынче шпионов можно встретить в самом неожиданном месте.

— Вы так спокойно об этом говорите, — сказала Мэри.

— Я — офицер гестапо. Мне платят за хладнокровие, а не за воспаленное воображение, — резко ответил он и тут же извинился: — Вы, конечно, понимаете, что мое раздражение вызвано не вами. — Он внезапно остановился у окна и посмотрел во двор. — Странно.

— Что странно?

— Да геликоптер. — задумчиво протянул фон Браухич. — Согласно инструкции геликоптеры верховного командования должны всегда находиться в состоянии полной готовности. А у этого — смотрите — мотор открыт, брезент кое–как накинут. Полной готовностью не пахнет…

— Наверняка, геликоптеры, как любые другие машины, время от времени нуждаются в ремонте. — У нее вдруг пересохло горло, и она обрадовалась, что фон Браухич в эту минуту отвлекся, выпустил ее руку и не смог заметить, как быстро забилось ее сердце. — Что тут необычного?

— Необычно то, что вот уже полчаса никого возле него нет. Неслыханно — личный пилот рейхсмаршала удалился, оставив недоделанной свою работу.

— Может быть, он чинит что–нибудь в мастерской? И вообще, вы сегодня смотрели на термометр?

— Да, я, пожалуй, ничем не лучше коменданта замка с его охотой за ведьмами, — грустно ответил фон Браухич. — Перед вами печальный результат профессиональной шизофрении; для такого ясного ума, как ваш, ответ очевиден. Будем иметь это в виду.

— Вы собираетесь сегодня еще эксплуатировать ваш мощный интеллект? — безмятежно спросила Мэри.

— Вон там, — фон Браухич кивнул на резную дверь, — в золотой гостиной. — Он взглянул на часы. — И, уже через двадцать минут! Благодарю за очаровательную компанию, фрейлейн.