Василий Ардаматский - Ответная операция. В погоне за Призраком

Майор хотя и удивился этому, но приказал привести посетителя. Старик был рослый, бородатый, держался непринужденно.

— Думается мне, что вы канализационную трубу разыскиваете, в которой немецкая мина была поставлена? — спросил он Воеводина.

— А вам-то какое до этого дело? — нахмурился майор.

— Я, видите ли, Хмелев, — спокойно заявил старик, — и вы обо мне, должно быть, уже слышали. Позвольте мне указать вам канализационную трубу, в которой когда-то нашли мину. Ход в нее, прорытый нашими саперами, обрушился, так что найти его нелегко.

— А откуда вы знаете, что мы ищем именно эту трубу? — подозрительно покосился на Хмелева майор.

— Потому знаю, товарищ майор, — ответил Хмелев, — что я же и сообщил о ней товарищу Дружинину. Зачем же вам перекапывать тут все, когда я вам точно укажу, где находится вход в нее.

— Показывайте, — согласился Воеводин и последовал за Хмелевым мимо разрушенных стен.

Старик шел уверенно: видимо, местность была ему хорошо знакома. Возле неглубокой воронки, поросшей сорной травой, он остановился и произнес:

— Вот, товарищ майор, тут был когда-то ход к центральной трубе заводской канализации.

— Спасибо, — поблагодарил его Воеводин. — Можете теперь быть свободны, дальше мы сами разберемся.

— Счастливо оставаться! — по-военному козырнул майору Хмелев и не спеша стал выбираться из развалин.

Солдаты Воеводина между тем расширили воронку, указанную Хмелевым, и вскоре действительно добрались до канализационной трубы, в которой имелось небольшое овальное отверстие. Майор зажег электрический фонарь, приказал двум самым опытным саперам взять миноискатели и щупы и полез в трубу.

Центральная труба была довольно широка, однако не настолько, чтобы в ней можно было свободно двигаться. Приходилось согнувшись, с трудом преодолевать каждый метр. Видимость тоже была неважная: серая поверхность трубы поглощала свет, а луч фонаря не мог пробить густую мглу. Он освещал лишь ближайшие два-три метра и терялся в темноте. Саперы тщательно просматривали и ощупывали каждую пядь пути.

Во многих местах верхняя часть трубы была повреждена, и в образовавшиеся отверстия просыпалась земля. Она лежала кучками на дороге, мешая движению. Длинные полосы теней возникали на пути луча за каждой такой кучкой.

Сержант Полунин был меньше других ростом. Ему не приходилось так сгибаться, как остальным, поэтому и двигаться было легче.

— Впереди что-то виднеется! — взволнованно воскликнул он.

Майор поднял фонарь повыше и увидел какие-то квадратные предметы. Когда подошли к ним ближе, они оказались стандартными ящиками из-под толовых шашек. Воеводин тщательно осмотрел их, определил размеры и приказал вынести все наружу, а сам начал измерять длину, диаметр и глубину залегания трубы под фундаментом завода. Потом, сделав какие-то расчеты в своем блокноте, ушел в райком партии.

Капитан Шубин сидел в кабинете секретаря райкома и нетерпеливо посматривал на часы.

— Вы, значит, надеетесь, что это даст нам что-нибудь? — с сомнением спрашивал он Владимира Александровича.

— Надеюсь, что даст, — отвечал тот. — Если в трубе обнаружат следы разминирования — значит, немцы в самом деле заминировали ее и в словах Хмелева есть, стало быть, доля правды.

Некоторое время они сидели молча, но каждый думал об одном и том же: удалось ли майору Воеводину найти что-нибудь в канализационных трубах?

— Вы, конечно, понимаете, товарищ Шубин, как для нас это важно теперь, — произнес наконец Дружинин. — Из обкома мы получили разрешение отозвать к себе инженеров, техников и других специалистов, работавших раньше на краснорудских предприятиях. Во время войны многие из них перебрались в другие города, но мы уже списались с некоторыми, чьи адреса удалось раздобыть. И вот теперь представьте себе положение: инженеры, техники и мастера увольняются со своей новой работы и едут к нам, а мы заявляем им: "Извините, товарищи, вам придется отдохнуть некоторое время — заводы наши, к сожалению, нельзя еще восстанавливать…"

— Будем надеяться, что этого не случится, — заметил Шубин. — Воеводин производит впечатление опытного специалиста. Если ему не удастся найти следов мины — значит, ее не было вовсе и Хмелев просто провоцировал нас.

— А я все еще не верю в это, — покачал головой Дружинин. — Однако поживем — увидим.

— Вы, конечно, поставили обком в известность об этой мине? — немного помолчав, спросил Шубин.

— А как же иначе? — удивился Дружинин. — Доложил в тот же день, как только самому стало об этом известно.

— Ну, а какое произвело на них впечатление ваше сообщение?

— Их это не очень удивило. Они поинтересовались нашими планами, предлагали помощь, но я заявил, что справимся собственными силами…

В это время отворилась дверь, и Варя доложила:

— Воеводин.

— Наконец-то! — воскликнул Дружинин и торопливо пошел навстречу майору.

Воеводин не сразу начал свой рассказ. Он молча сел в кресло против Дружинина и достал из планшетки блокнот. Владимир Александрович и Шубин настороженно следили за его неторопливыми движениями и терпеливо ждали.

— Канализационную трубу завода имени Лазо действительно кто-то минировал, — произнес наконец Воеводин.

— Ну, я так и думал! — с облегчением проговорил Дружинин.

— Мы нашли в ней шесть пустых ящиков из-под взрывчатки, — продолжал Воеводин. — Ящики стандартные. Вмещается в них по сто сорок четыре немецких подрывных шашки, весом в двести граммов каждая, или по двести сорок буровых шашек, весом по сто граммов каждая. Всего, стало быть, либо сто семьдесят три килограмма, либо сто сорок четыре. Вот и судите: можно ли таким количеством взрывчатки взорвать завод?

— А что, разве этого мало? — поинтересовался Шубин.

— Мало, — ответил Воеводин. — Взрывчатки потребовалось бы для этого гораздо больше.

— Но, может быть, там были и другие ящики? — предположил Дружинин. — Часть их могли вынести при разминировании.

— Едва ли, — усомнился майор. — На дне трубы непременно остались бы от них следы, а мы обнаружили только отпечатки тех ящиков, которые нашли.

— Какой же вывод из этого?

— Вывод таков: либо фашисты начали минировать трубу, да передумали, найдя другой, более удобный объект, либо произвели это ложное минирование для отвода глаз, чтобы отвлечь внимание от главного объекта.

Наступило короткое молчание; слышен был только скрип сапог Владимира Александровича, ходившего по кабинету. Воеводин задумчиво курил папиросу, Шубин машинально вертел в руке портсигар.