Енё Рэйтё - Найденный крейсер

Медному Графу и Джимми совместными усилиями едва удалось удержать Билла, который, понятное дело, тут же полез в драку с Васичем.

– Пора наконец разобраться во всей этой истории, потому как дело заварилось нешуточное, – заметил Полосатый Гарри, и стало ясно, что напряженная атмосфера не разрядилась даже после короткой стычки между Рыжим Васичем и Биллом.

Корабль шел водами Зеленой Рожи. Выражаясь не столь образно, путь «Слепого папаши» лежал между многочисленными атоллами и подводными коралловыми рифами, которые, как уже было сказано, непрерывно меняли свою географию и потому не могли быть нанесены на карту.

– С чего вы взяли, будто бы меня с Фредом на «Роджере» вообще заносило когда-либо в эти края? – вмешался Медный Граф, справедливости ради упомянув и себя самого: отчасти чтобы показать, что он с Джимми и Васичем заодно, а отчасти – чтобы выяснить причину такой подозрительности среди матросов.

Оболтус Швед, здоровенный дылда и по натуре человек довольно флегматичный, тоже поддался общему мрачному настроению. Он и ответил рулевому на его вопрос.

– Вагнер вчера выложил нам все как на духу, хотя это вы должны были предупредить нас загодя о том.

– Браво, стручок! – воскликнул Вагнер, который вновь взобрался на капитанский мостик, хотя его и предупреждали никогда впредь не делать этого. – Верно замечено: нас должны были предупредить загодя. Ну да не беда, я сейчас вам все разобъясню… Значит, так… корабль носил какое-то женское имя, а затем на борту его написали: «Привет, Вагнер…»

– Нет, вы только послушайте! Этот отпетый пьяница не может запомнить даже название корабля, переименованного в его честь. На бортовых листах маскировки «Роджера» мы крупными буквами вывели: «Что новенького, господин Вагнер?» – энергично вмешался Медный Граф. – Этот гнусный тип давно пропил последние мозги и теперь сам не соображает, что несет…

– Не обо мне речь! Ты им зубы не заговаривай! Главное, чтобы ребята разобрались во всем! – прокричал с мостика Вагнер, после чего перешел на арию из «Пиковой дамы».

Моряки разбились на две группы и уже не скрывали своей взаимной вражды, когда на палубе появилась капитанша.

– Уши вянут от ваших бредней, – спокойно заявила Пиратка Пепи. – Не знаю, как кто, а я не робкого десятка и поджилки у меня не трясутся даже на широте мыса Блаунт. А вот некоторым записным храбрецам я готова пойти на уступку. Так что, если угодно, поворачиваем на сто восемьдесят градусов, и желающие могут сойти на берег в ближайшем порту! Ну что, голосуем?

Это был удар не в бровь, а в глаз. Разве могли Оболтус Швед, Хьюго Шухер, Билли Узел и другие допустить, чтобы разошелся слух, будто бы они сбежали с корабля, где не побоялась остаться какая-то девка!

Медный Граф исподтишка пожал ей руку, а матросы, недовольно ворча, разошлись по местам.

Рыжий Васич с ловкостью обезьяны вскарабкался на радиомачту и после недолгого осмотра спустился на палубу.

– Какая-то, похоже, большущая птица запуталась в антенне передатчика. Билась, пытаясь высвободиться, ну и порвала провода, вывела из строя всю систему. Передатчик теперь ни к черту не годится…

– Что же это за диковинная птица такая, дьявол ее побери? – недоверчиво буркнул Оболтус Швед.

– Да уж, птица воистину редкая, если судить по ее перу… – ответил Васич и вроде бы отправился по своим делам, а на самом деле притаился в укромном уголке палубы и подкараулил первого офицера. – Слышь-ка, Джимми, – тихо окликнул он его. – Такой диковинной птицы, что наш передатчик попортила, ручаюсь, даже мой дед не видал. Вот, я прихватил перышко…

– Гм… И что же это за перо?

– Самопишущее! Клянусь честью, таких не встретишь ни в одной коллекции. Слыханное ли дело: птица с самопишущим пером, да еще и наполненным чернилами! – И он протянул Джимми его собственную авторучку. Затем, выдержав паузу, серьезным тоном добавил: – Вхожу на равных паях в это пакостное дельце.

– О чем ты? Какое дельце?

– Этого, брат, я и сам не знаю. Но заруби себе на носу: я требую равной доли. Если у моряка не хватает ума приглядеть, чтобы проводами не выдернуло у него из кармана авторучку в тот момент, когда он выводит из строя передатчик, придется ему расплачиваться за собственную глупость. Отстегиваешь мне половину, и точка! А не то…

Что тут поделаешь, коли тебя загнали в угол? Джимми был вынужден смириться с участием еще одного компаньона. Сам виноват: хотел обстряпать дельце половчее. Передатчик он вывел из строя, чтобы нагнать страху на континенте. Шутка сказать: уже третья загадочная авария на тех же широтах, что и мыс Блаунт. Личные неприятности Джимми этой неудачей не ограничились. Он прямо-таки истерзался душой, видя, что Медный Граф и Пиратка Пепи явно поладили друг с другом и пользуются каждым удобным случаем, чтобы пошептаться где-нибудь в укромном уголке. Словом, блестяще задуманная афера погорела, и все его старания пошли псу под хвост.

…На безоблачном небосводе взошло яркое, южное солнце, обещая столь же безоблачный день. А между тем день этот готовил для всех участников нашей истории, включая и Джимми От-Уха-До-Уха, крупнейшую неожиданность и страшнейшую загадку.

С утра трое людей пристально следили за горизонтом, снедаемые одной и той же мыслью, но обуреваемые совершенно разными чувствами.

Пиратка Пепи – с любопытством.

Медный Граф – выжидательно.

Джимми От-Уха-До-Уха – с подозрением.

Капитанша думала, что Грязнули Фреда, конечно же, не может быть поблизости, поскольку – докуда хватает глаз – не было видно ни малейшей струйки дыма. Медный Граф был уверен, что Грязнуля Фред, вне всякого сомнения, находится где-то поблизости, только держится за линией горизонта, чтобы его не заметили. Ну, а Джимми твердил про себя свою привычную фразу: «Наверняка старый хитрый лис опять замыслил какую-нибудь пакость!»

Но понапрасну вся троица терзалась думами и обшаривала взглядом горизонт: ни водная гладь, ни небеса не давали ответа. Похоже, они давным-давно сдружились с Грязнулей Фредом и подыгрывали ему.

Медный Граф ни на секунду не отлучался от штурвала. Мели и рифы попадались на каждом шагу. Время от времени появлялись и ранние предвестники полярного лета: отколовшиеся льдины плыли к мысу Блаунт.

Вдали, у юго-восточной кромки горизонта, показалась темная полоска: архипелаг Инкогнито, где матросов «Слепого папаши», а вместе с ними и всю заинтригованную мировую общественность ждала разгадка тайны. Не сказать, чтобы хмурые лица моряков были равнодушно обращены к приближающейся полоске на горизонте, но их закаленные в опасностях сердца ждали грядущих событий без особого страха.

В 16 часов 30 минут пополудни с мачты раздался возглас: