Оливер Гофф - Глаз павлина

Постепенно все наладилось, однако прибытие первых ящиков с грузом совпало с новостью: оснащение спасательного судна требует моего присутствия в Дурбане.

Об этом сообщил Ривельд. Заодно он посоветовал мне занять каюту прямо на корабле, пока идет работа. Я уже было согласился, когда доктор Инглби предложил мне нечто лучшее.

— Почему бы вам не поселиться у нас? — спросил он. — Через денек-другой мы с Карен отправимся домой и пробудем в Дурбане по меньшей мере неделю. У меня появилось одно дело, а Карен наверняка захочет сделать кое-какие покупки. — Он Помолчал и добавил: — Если хотите, можете поехать с нами.

На том и порешили. Тем временем Бену было поручено разбить лагерь в заливе Гровенора, и, как только прибыли палатки и провиант, он уехал, проклиная пыльную дорогу. Днем позже мы отправились в Дурбан.

Там я впервые увидел «Мэри-Джо».

Это было маленькое, неуклюжее на вид суденышко, с высоким застекленным капитанским мостиком и широким полукруглым носом — настоящее рыбацкое судно.

Едва мы с Карен ступили на его борт, навстречу шагнул высокий рыжеволосый молодой человек и протянул руку.

— Мистер Харви? А… это, вероятно, мисс Проктор? Добро пожаловать на борт! Я — Барри Ривельд. Сегодня утром я получил от отца радиограмму о вашем прибытии.

Общее сходство Барри с отцом было очевидно: те же бледные ресницы, голубые глаза, фигура. Однако сын был лишен солидной представительности своего отца. Он был выше ростом, изящнее, движения более быстрые и отрывистые. Говоря, он постоянно размахивал длинными тонкими руками и нервно посмеивался.

Барри медленно обвел меня глазами, потом с нескрываемым восхищением посмотрел на Карен.

— Я очень рад… Позвольте представить вам остальных членов экипажа… А… вот и шкипер. — Он повысил голос. — Ник! Можно тебя на минутку?

Когда появившийся на палубе смуглый человек повернулся, я мгновенно узнал его. Ник Суорт! Я невольно сжал кулаки.

Суорт переступил с ноги на ногу, взглянул на Барри, отвел глаза в сторону и кашлянул.

— Я хочу извиниться перед вами за то, что тогда произошло, — с трудом выговорил он.

Мне показалось, что эти слова Ник произнес нехотя: он не был похож на человека, который привык извиняться. Наверно, правила вежливости требовали спустить все на тормозах, сказать «ничего страшного» или что-нибудь в этом роде, но тогда я не чувствовал особого великодушия — слишком свежа была память о Гарри Прокторе.

— Рад, что вы раскаиваетесь, — резко заявил я. — Драться со стариком — позор!

На скулах Суорта заходили желваки, он отвел глаза и пожал плечами.

— Знаете, как это бывает… всю неделю в море… первая ночь дома… мы с ребятами… у нас накипело. Но мы никого не хотели обидеть. И не думали даже. Просто так вышло.

Внезапно мне стало жаль Суорта. От его тогдашней чванливой бравады не осталось и следа. Мало того, мне даже показалось, что за его внешней угрюмостью таится страх.

Я ехидно улыбнулся.

— Что ж, мистер Суорт, в следующий раз, когда вам придет охота подраться, советую выбирать противника по себе.

Он не ответил, а Барри весело рассмеялся.

— Ник — хороший парень, — сказал он. — А что погорячился — с кем не бывает? Уверен, что вы не будете держать на него зла. Шкипер он первоклассный, ручаюсь. Лучшего вам не сыскать. Кроме того, он профессиональный водолаз.

— Что ж, это неплохо. — Мне нечего было возразить. — Я человек благоразумный, мистер Суорт, и, пока нас связывают деловые отношения, думаю, мы сработаемся. Как и вы, я заинтересован в том, чтобы работа была сделана — и сделана хорошо.

Я повернулся к Барри.

— Из слов вашего отца я понял, что под водой будут работать трое? Кто третий?

— Хендрик Фурье. Пойдемте, я вас познакомлю.

Мы прошли по палубе мимо работающей команды — лоснящихся от пота африканцев, которые, монотонно распевая, вручную двигали огромную упаковочную клеть. Потом пробрались через лабиринт клетей поменьше, и спустя мгновенье я пожимал руки Хендрику Фурье и его брату Виллему.

Они были так похожи, что я и без Барри понял, что передо мной братья-близнецы. Но с первой же минуты знакомства Биллем произвел на меня странное впечатление. Его пальцы как-то вяло сжимали мои, взгляд был невыразителен. Шаркая, он отступил и встал позади брата.

Хендрик, напротив, произвел на меня впечатление человека сметливого, умного и абсолютно уверенного в себе.

Мы поболтали минут пять, а когда отошли, я спросил Барри о Виллеме.

— Значит, заметили? — Он искоса взглянул на меня. — Что ж, это сразу бросается в глаза. Виллем немного придурковат. Умственное развитие у него, как у восьмилетнего, но он вполне безобиден.

— Какой ужас! — воскликнула Карен. — И ничего нельзя сделать?

Барри покачал головой.

— Да, по-моему, пытались уже, да только все зря. Ужасно, конечно, но, думаю, могло быть гораздо хуже. По крайней мере, у него есть работа, с которой он в силах управиться, и, пока Хендрик рядом, он вполне счастлив.

— Он так привязан к брату? — спросила Карен. Барри скривил рот в усмешке:

— Не то слово!

— Но есть ли необходимость держать такого человека на борту? — заметил я. — Его жаль, конечно, но нужно думать и о работе. Он может что-нибудь делать?

Барри откровенно рассмеялся.

— Делать? Видели бы вы его в работе! Он силен как бык, и хотя соображает медленно, но уж если что усвоит, никогда не забудет. Правда, он слушается только Хендрика, но слово брата для него — закон.

Неожиданно эта тема Барри наскучила:

— Хотите, покажу вам судно? Правда, смотреть особенно нечего. Кроме того, я должен заранее извиниться за беспорядок. Погрузка снаряжения еще не закончена.

Сначала он повел нас на мостик, а потом — вниз, к аккуратному ряду кают. Для рыболовецкого судна они были на удивление роскошными.

— Да, мы несколько отличаемся от остального флота, — объяснил Барри. — Это все отец придумал. Понимаете, он берет «Мэри-Джо» во время отпуска, если выберется, или когда с друзьями ходит на донный лов. К тому же он еще и гурман. Погодите, сейчас увидите камбуз — ахнете!

Камбуз и вправду был необыкновенный. Карен охала и ахала, рассматривая внушительное количество различных приспособлений. Потом Барри повел нас вниз и показал машинное отделение и рефрижераторный трюм. Мимоходом мы заглянули в каюты африканского экипажа и наконец вернулись на палубу.

Обращая наше внимание на работающую команду, Барри отметил:

— Все они местные. Пондо — прирожденные рыболовы, других таких нет. Парни они работящие, жалованье получают хорошее, дом рядом, так что сложностей у нас с ними практически не бывает. Их здесь восемь человек, и почти все они работают в компании не меньше пяти лет. Ну а Камбула (он у них — индуна, старший) — тот служит больше пятнадцати.