Вероника Мелан - Корпорация «Исполнение желаний»

И, возможно, ситуация бы так и продолжала оставаться неясной, вынуждая меня изнывать от бессилия и бездействия, если бы не одно событие, положившее не то конец текущему положению вещей, не то начало новой эре. По-крайней мере в то утро это было крайне сложно определить. Одно оставалась предельно ясным — после него все закрутилось совсем по-другому и очень быстро.

А произошло вот что.

Снова кого-то избивали. Я услышала далекие крики охранников, после того, как закончила с переводом и отправилась во внутренний двор, чтобы найти на складе зонт от солнца, который бы можно было установить на нашем балконе. Но, не дойдя до коморки, я застыла и прислушалась.

Точно. Снова кого-то били. Ошибки быть не могло — у кромки полей издевательски и зло кричали охранники, и я бросилась в направлении голосов, еще не зная, что именно собираюсь предпринять.

Сердце снова колотилось быстро и глухо, глаза застлала пелена ярости и страха, вернулось ощущение противного опустошающего бессилия.

Ну, почему? Почему они снова это делают? Ведь злобного Грега отослали с ранчо, неужели нашелся кто-то подобный ему, кому доставляло удовольствие доводить заключенных до предела? И почему Халк смотрел на это все сквозь пальцы?

Стояла невыносимая жара. К тому времени, когда я добежала до поля и застыла у кукурузы, сгрудившиеся вокруг какого-то бедолаги охранники уже не кричали. Действо была кончено. Тот, кого избили, уже лежал на земле без движения. Я смотрела на него, чувствуя во рту противный привкус горечи — длинное нескладное тело, сплошь покрытое ссадинами и кровоподтеками. Обнаженная спина с выступающими ребрами, несколько старых шрамов от хлыстов, редкие песочного цвета волосы….

Вокруг меня противно жужжали мухи, а я, оцепенев от шока, все еще стояла и смотрела на его волосы. Было с них что-то знакомое. Такой запоминающийся оттенок. Неужели?…. Нет, только не это…. Пусть это будет не он….

И да, будто услышав мою мысленную просьбу о том, чтобы увидеть лицо лежащего на земле мужчины, один из охранников, грубо пихнул неподвижное тело ногой, от чего оно перекатилось на спину, после чего стало очевидным…. Да. Это был Тед.

— Мертв. — Почти довольно подтвердил охранник, и отошел от тела, закурив сигарету.

Нет, не надо! Я в ужасе смотрела на знакомый профиль, теперь неподвижный и бледный, с налипшим на щеках песком. Это действительно был Тед.

Тот самый Тед, что стоял рядом со мной на облупившейся мокрой автобусной станции, что угощал меня глянцевым яблоком и бесконечно рассказывал о садовых посадках, тот самый, что надеялся, что ему дадут клочок земли, на котором он посадит деревья, тот самый, что так надрывно кашлял, когда принес назад и вернул украденные Янкой камни.

Он был единственным человеком на всем ранчо, которого как-то негласно внутри я определила «другом», и теперь его тело лежало на земле, покрытое кровью, песком и пылью, а я уже ничего, ничего не могла сделать.

Был Тед. Теперь нет Теда.

Не удержавшись на ногах, я медленно опустилась в траву, и зажала рот руками, боясь зарыдать в голос.

Внутри стало мучительно больно, хотелось закричать, завизжать, броситься и разорвать кого-нибудь, но я лишь сидела и едва заметно покачивалась из стороны в сторону, не замечая, как слезы, капая с подбородка, пропитывают новенькую майку.

Небо! Почему Тед? Почему нужно было забивать до смерти? Ведь он и так болел….. Почему рядом не было Халка? Почему в такие моменты Халк никогда не оказывается рядом?

Зажимая вырывающиеся наружу рыдания, я смотрела на бегущие по небу белесые облака. Шумела трава. Слышались вдалеке голоса других работников. Для кого-то продолжался обычный, ничем не отличающийся от других день. Для кого-то день перестал существовать вовсе.

И я не знаю, сколько бы я просидела в траве, если бы охранники не пронесли мимо меня деревянные носилки, с накинутым поверх одеялом, из-под которого безжизненно свешивалась рука.

Охранники прошеркали мимо, после чего все стихло. Снова зазвенели цикады.

А меня сквозь пелену отчаяния посетила странная мысль. А что если он не мертв? Что, если охранники ошиблись, и Теду все еще можно помочь? Глупая надежда, бессмысленная, но все-таки. Вдруг, даже после таких повреждений, он сможет выжить, если вовремя что-нибудь сделать?

Что именно сделать, я себе представляла слабо, но все же высунула голову из травы, чтобы проследить, в каком направлении унесли Теда. Высокие стебли уже скрыли от глаз проследовавшую группу, поэтому я быстро поднялась на ноги и побежала в том направлении, где недавно скрылись охранники.

Обогнув край поля, я снова увидела их и носилки, следующих по дороге, ведущей к постройкам. Как я и предполагала, конечным пунктом назначения стал изолятор, куда и отправилась укрытая одеялом ноша.

Я стояла, словно собака, застывшая с носом по ветру, пристально вглядываясь в белое здание и ожидая момента, когда можно будет подобраться ближе.

Носилки скрылись в дверях. Какое-то время ничего не происходило. Через пару минут мужчины вышли на крыльцо, постояли какое-то время и, наконец, разошлись.

Вытерев стекающий с висков пот, я по огибающей дуге, чтобы разминуться с охраной, снова устремилась к изолятору. Там ведь должен быть этот старик-доктор, словно стервятник, наблюдающий за своим гнездом. Надеяться на то, что его внутри не окажется, было глупо. Я уже давно заметила, что старик очень редко покидает насиженное место.

Что я ему скажу? Как заставлю пропустить меня к Теду?

Все эти мысли вереницей мелькали в голове, опережая разве что мелькающие по пыльной дороге кроссовки. Да, какая разница, что я ему скажу! Каким-то образом, я сделаю так, чтобы он позволил мне увидеть человека, ставшего мне другом. Даже если придется силой убрать старикана с дороги. Хорошо бы, если бы вместо него, госпиталем правил кто-нибудь добрый и милый, кто мог бы помочь мне обследовать пострадавшего, а не препятствовать входу, но такой надежды, к сожалению, не было. Слишком хорошо я знала это место.

Рассказать бы обо всем Халку! Попросить бы его помочь. Ведь он, наверняка, гораздо лучше меня сумел бы оценить повреждения….. Но вот как-то каждый раз при мысли о том, что Халк позволял всему этому происходить на ранчо, в моей груди вставал ком и снова появлялся желчный привкус во рту. А в таком настроении лучше бы отложить разговор на потом.

Терзаемая противоречивыми эмоциями, но все же настроенная более чем решительно, я, наконец, предстала перед белой дверью изолятора. Глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Аккуратно постучала. Подождала. Ответа не последовало.

Подождав с полминуты, я постучала снова.

И снова никто не отозвался. Это показалось немного странным. Где же доктор? Ведь только что принесли пострадавшего. Он должен быть где-то рядом. А, может быть…. Неприятная мысль кольнула мозг. Может быть, он в морге? Но я не узнаю, пока не войду.