Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

Значит, Элинор не ошибся. Значит, с Нэфри и в самом деле приключилась беда.

Он тут же зарегистрировал новый адрес и выполнил все инструкции девушки. Мать заглянула в его комнату.

— Что-то случилось?

— Нэфри пропала.

— А… Я думала, что-то серьезное. Тогда ничего из ряда вон выходящего: рано или поздно все твои девушки «пропадают». Нэфри не исключение.

— Тут все совсем по-другому!

Она всхлипнула:

— Ты бы лучше о себе подумал!

— О себе я тоже подумаю. Ма, ну перестань! Ты не была такой пессимисткой! Все пройдет.

— Да, если считать этим «всем» жизнь… — Гайти Сотис отвернулась. — Кто лечил тебя? Нэфри говорила о каком-то дикаре-знахаре… Он хотя бы не внес тебе заразу? Ты выглядишь ужасно! У тебя не может быть заражения крови? — она подошла и пощупала его лоб.

— Ну что ты, мам! Я ведь не в кийарской больнице лежал, какое заражение!

— Смешно тебе всё… В кого ты только такой удался…

— Мам, подожди-ка!

Новая почта замигала ярлычком свежего письма. Госпожа Сотис махнула рукой и удалилась, а Ноиро, судорожно тыкая в кнопочки телефона, даже не услышал щелчка закрывшейся двери.

После нескольких сигналов на том конце ответил молодой мужской голос:

— Я говорю с?..

— Вы говорите с Ноиро Со…

— Я понял, — прервал его мужчина на полуслове, как будто случайно не дав произнести полную фамилию. — Необходимо встретиться. У меня есть для вас кое-что.

— Что с ней? Вы знаете?

— Нам надо встретиться, — упрямо повторил голос. — Назовите, где, я подъеду.

На вид этот знакомый Нэфри был не старше восемнадцати лет. Студентик, смазливый, тоненький и очень неуверенный в себе. Его облик так не вязался с тем твердым решительным тоном человека по телефону, что Ноиро даже не двинулся в его сторону, ожидая увидеть настоящего собеседника. Тогда студент подошел сам.

— Ну что же вы, — укоризненно произнес он голосом того мужчины. — Нельзя так полагаться на внешность, — в его взгляде проскользнула скрытная улыбка. — Встреча у фонтана… Да вы романтик. Но я не девушка.

— Я вижу, — отозвался журналист, разглядывая его и понимая, что на самом деле визави старше своего образа лет на пять как минимум, если не ровесник самого Ноиро.

— Ту-Эл. Я играю с Нэфри в одной группе.

— Что с ней?

Ту-Эл взглянул на него очень пристально.

— Никто не знает. Впала в кому, а причины неизвестны.

— Она в больнице?

— Конечно. Где же еще? Аппаратное жизнеобеспечение. Вы бы видели, сколько всего прикручено к ней.

— Вы там были?

— Конечно. Ведь, по легенде, я безнадежно влюбленный в нее мальчик-музыкант, — он сардонически улыбнулся, и мальчишка-студент исчез бесповоротно. — Прикольная роль, правда? Всё знать, всегда быть под рукой, вздыхать при луне…

— По легенде? — с подозрительностью спросил Ноиро, ощутив невнятный укол полуревности-полунедоверия.

— Вы о главном слушать собираетесь, брат Веги?

Ту-Эл нравился ему все меньше. Он был нагл, напорист и циничен. И, кажется, действительно влюблен в Нэфри, как бы ни пытался скрыть это под двойной маской игры «да-нет-да»…

— В какой она больнице?

Ту-Эл со свистом выдул воздух через сжатые зубы и зажмурился:

— Сделаем вот что. Вы полностью выслушаете информацию, которую я должен до вас донести. Потом я говорю вам адрес больницы. И мы расходимся по своим делам.

Сдавшись, Ноиро кивнул.

В течение пяти минут собеседник изложил ему суть дела. Темная история, в которую вляпалась Нэфри, была связана с Тайным Кийаром. Девушка зачем-то проникла на их территорию («Статья „Промышленный шпионаж“ — это самое малое, что могут ей вменить», — падая духом, мысленно проговорил Ноиро.) и стащила из-под носа у охраны некую раритетную шкатулку. Так вот о чем она пообещала рассказать ему по приезде в Кийар, когда они встретились на радуге! Стоп-стоп-стоп! Еще она сказала: «И это касается нашего Учителя». Не могла ли она раздобыть этот артефакт для Элинора?

— Это ключ, — Ту-Эл повертел в пальцах маленький незамысловатый ключик. — Он подходит к дверце сейфа в государственном банке Золотой Пустыни, зал хранилища номер пять, отсек 287. Возьмите. Это не всё. Вот здесь — восемнадцатизначный код. Заучите его и избавьтесь от листка.

— Меня пропустят?

— Да. У вас есть ключ, а остальное — ваши проблемы. Просто так открыть эти сейфы невозможно. Ключ без шифра и шифр без ключа ничего отпереть не смогут. Вставляете ключ и на рулетке набираете необходимую комбинацию. Охрана проверит вас только на наличие взрывоопасных устройств и оружия, остальное их не беспокоит: за тот короткий срок, что отводят на визит, взломать их сейфы невозможно в принципе.

Журналист изумился:

— И что, все это в нашей стране? Я не сплю?

Ту-Эл ухмыльнулся:

— А вы никогда не замечали, что самые осторожные и осмотрительные, покупаясь на ерунду, часто прокалываются на важном? Теперь записывайте и запоминайте: городская больница…

— Вы журналист? — с подозрением спросила дежурная сестра в больничном покое.

Было в ее тоне что-то такое, что тут же заставило Ноиро отречься от своей профессии, сделав при этом честные глаза и сыграв обиду:

— Я к ней сам из больницы сбежал! — он стукнул по полу своим костылем. — А вы — журнали-и-ист! Неужели я так похож на этих прощелыг?

— Я не хотела вас оскорбить… Но… мать пациентки настояла, вы меня поймите… И это крыло интенсивной терапии, а не конференц-зал! Поэтому…

— Понял, я понял! Могу я пройти?

Усталая женщина указала ему рукой в сторону нужной двери, а сама подобрала со стола отложенную на время беседы телефонную трубку:

— Все, я здесь, голубушка. Что ты говоришь? А может, вам уехать в Энку? Город не меньше, а граница далеко. Муж всегда говорил, что только безумцы назначают столицами пограничные города, ведь посмотри: ни в одной столице мира…

Продолжения монолога Ноиро уже не слышал. Он ковылял по коридору, а в голове варилась каша. «Плохи дела, если люди говорят о таких вещах по телефону, в открытую»… «Это касается нашего Учителя»… «Кажется, у тебя, парень, есть шанс избавиться от проклятья»… Кома… Что означает эта кома? Элинор искал ее повсюду, а ведь между тринадцатью и Учителем создается эмпатическая связь. Он должен был найти ее непременно! Но не нашел. И при этом она все еще жива. Так куда подевалось ее сознание? Это неподготовленный потеряется во время комы на перекрестке, а здесь совсем другой случай!

Перед палатой Ноиро остановился, перевел дух и поймал себя на мысли, что с таким же трепетом, горестью и тоской он входил в прощальный зал, боясь увидеть еще недавно бодрого и здорового отца в ящике для погребений. Как будто тот живой, просто зачем-то так нехорошо с ними шутит, а на самом деле все это неправда: либо отец сейчас откроет глаза и скажет, что врачи все перепутали и ошиблись, либо проснется сам Ноиро и переведет дух, отделываясь от кошмара. Но он вошел тогда, придерживая за плечи мать и сестру. И сразу стало ясно, что врачи не ошиблись, что этот шов, грубой нитью стянувший голову того, что еще на днях было живым Эрхо Сотисом, — это приговор, который не подлежит никакому обжалованию, и самый изысканно-страшный сон меркнет перед ужасом реальности.