Николай Непомнящий - 100 великих приключений

Странствия по далёким землям, длившиеся целыми десятилетиями — иногда добровольные, иногда вынужденные, — в XIV–XV веках не были чем-то из ряда вон выходящим. Беспокойный дух дальних путешествий — порождение эпохи крестовых походов, будоражил и заставлял отправляться за горизонт многих отважных искателей приключений. Не счесть, сколько из них сложило свои головы в дальних странах, но некоторым благополучно удавалось избежать всех опасностей. Одним из самых замечательных представителей этого племени был фламандец Жильбер де Ланнуа. Целых полвека скитался он по чужим странам…

Рыцарь Жильбер де Ланнуа (1386 — ок. 1450), родился во Фландрии, где на реке Слёйсе стоял его родовой замок. Выходец из знатного дворянского рода, один из первых кавалеров ордена Золотого Руна, неутомимый путешественник, дипломат и искатель приключений, обуреваемый, по его собственному признанию, желанием «изведать мир», он объездил, кажется, всю Европу и Ближний Восток. Его путевые записки несколько раз переиздавались в разных странах в XIX–XX веках.

Фландрия, родина де Ланнуа, в те времена принадлежала бургундским герцогам, и именно при их дворе юный рыцарь в возрасте 13 лет начал свою службу. Девиз «Для спасения души», начертанный в его гербе, не раз побуждал его отправляться в дальние паломнические поездки: в 1403–1404, 1422 и 1446 годах — в Святую Землю, в 1416 и 1430 годах — в Ирландию к святому Патрику, дважды в Сантьяго-де-Компостела, в 1450 году — в Рим. В 1407–1410 годах Жильбер де Ланнуа воевал вместе с испанскими христианами против мусульман Гранады. Своим мечом он служил графу Эно при подавлении мятежа жителей Льежа.

В 1413 году де Ланнуа отправился в поисках новых подвигов в далёкий путь к берегам Балтики. Добравшись до Мариенбурга, резиденции великого магистра Тевтонского ордена, он предложил свою помощь немецким рыцарям. Однако орден был связан по рукам и ногам мирным договором с поляками, боевые действия сводилась лишь к мелким стычкам на пограничье, и, убедившись, что большой войны не предвидится, разочарованный де Ланнуа отправился дальше — в Ригу. Здесь его воинственный пыл тоже был охлаждён: «В Риге я нашёл магистра Ливонского, государя Курляндии… но не обнаружил там сборов в поход». В качестве утешения ливонские рыцари предложили де Ланнуа ограничиться ознакомительным (и, к слову сказать, весьма небезопасным в то время) путешествием в Новгород и Псков.

Зимой 1413 года де Ланнуа двинулся в дорогу — от одного города к другому, минуя многочисленные замки, усадьбы и командорства. За Нарвой он вступил в пределы Новгородской земли. Путешествуя на санях «по причине великого снега и холода», рыцарь добрался до Новгорода.

«Новгород Великий — на диво большой город, расположенный на громадной равнине в окружении огромных лесов, в низине, среди вод и болот; и по середине этого города течёт очень большая река, называемая Волхов. Город обнесён плохими стенами из плетня и земли, тогда как башни из камня. Это — вольный город, он имеет общинное управление. Есть здесь епископ, который является как бы их владыкой. И держатся они, а равно все другие русские на Руси, которая весьма велика, христианского закона по их вере, такой же, как у греков… В этом городе проживает много великих господ, именуемых ими боярами. И русские Великой Руси не имеют других господ, кроме этих, [выбираемых] в свой черёд по воле общины. Деньги их представляют собой слитки серебра около шести унций весом, не имеющие клейма, ибо они вовсе не чеканят золотой монеты. В качестве мелкой монеты они используют головы белок и куниц. В их городе есть рынок, где они продают и покупают своих женщин, поступая по их закону… И обменивают своих женщин одну на другую за слиток или два серебра, как договорятся…»

Неясно, в каком качестве Ланнуа гостил в Новгороде, но встретили его с большим почётом: городские власти задали в его честь пир, «самый необычный и самый удивительный из когда-либо виденных» им, припасы ему доставлялись с епископского двора — так принимали только послов.

Проведя в Новгороде девять дней, рыцарь отправился в Псков. Стояли сильные морозы, от которых трескались деревья. «Если ночью случалось спать в безлюдном месте, то утром мы находили бороду, брови и веки заиндевелыми от человеческого дыхания и все в льдинках, так что, проснувшись, с трудом удавалось открыть свои глаза», — пишет де Ланнуа. Серебряные чаши, которыми он набирал воду из озера, примерзали к пальцам. За бескрайними лесами лежал Псков, окружённый каменными стенами и башнями. «И в то время, когда я там находился, их король находился в ссылке и изгнании в Новгороде Великом, где я его и видел. И русские этого города носят длинные волосы, ниспадающие на плечи, а женщины круглый венец за головой, как у святых».

Из Пскова путь Ланнуа лежал по льду реки Великой и Чудского озера. «Я ехал по этому озеру, не встретив ни селения, ни жилища, четыре дня и четыре ночи и прибыл в Ливонию, в один очень красивый городок, именуемый Дерпт, который находится в двадцати четырёх милях от Пскова». Морозы свирепствовали по-прежнему. Проехали через занесённый снегом, замёрзший Динабург. Отсюда дорога вела на Вильно, где располагался двор великого князя Литовского Витовта.

Город показался де Ланнуа длинным и узким, как бы сползающим с песчаной горы, на которой высился княжеский замок. Здесь его гостеприимно встретили сёстры великой княгини Анны (дочери смоленского князя Святослава Ивановича). В Вильно де Ланнуа впервые увидел татар: пленённые Витовтом в далёких степях, они были поселены в окрестностях Вильно, занимались земледелием, жили в особых сёлах и совершали свои «сарацинские обряды».

Де Ланнуа встречал множество татар и в Троках — былой столице Литвы. Население этого города было разноплемённым: литовцы, немцы, татары, белорусы, евреи. Похвалы де Ланнуа удостоился Трокский замок, построенный «на французский манер». И очень понравился рыцарю княжеский зверинец, где он видел наряду с северными зверями диких лошадей, пойманных в азиатских степях.

Де Ланнуа искал великого князя Витовта, к которому имел рекомендательные письма. Однако князь уехал в свой охотничий замок Меречь, и рыцарю ничего не оставалось делать, как последовать за ним. В замке над Неманом де Ланнуа познакомился не только с Витовтом и княгиней Анной, но и с великой княгиней Софьей Витовтовной, супругой московского князя Василия I, которая в эти дни гостила у своего отца в Литве. Дни, проведённые у гостеприимных литовцев, вероятно, не раз вспоминались де Ланнуа, когда его конь осенью 1415 года месил грязь на разбитой дороге на Кале…

Вернувшись из далёкой «Сарматии», рыцарь сразу попал в пекло войны. 50-тысячная французская армия во главе с герцогом Алансонским преследовала 15-тысячное войско английского короля Генриха V, отступавшее к портовому городу Кале. 25 октября 1415 года у селения Азенкур французы преградили дорогу англичанам. Исход боя, казалось, был предрешён: на каждого англичанина приходилось трое французов! Однако французские рыцари увязли в размытой дождями пашне и превратились в беспомощные мишени для английских лучников…