Николай Непомнящий - 100 великих приключений

11 января 1938 года в полярную ночь на спасение «папанинцев» уходит маленький пароход «Мурманец» водоизмещением менее 150 тонн. Пробиться к дрейфующему лагерю не под силу его отважному экипажу. 3 февраля снимается с якоря пароход «Таймыр», 7-го — «Мурман». 10 февраля рация «Таймыра» устанавливает связь с Кренкелем, а спустя ещё двое суток темноту полярной ночи прорезали лучи прожектора с «Таймыра». От лагеря «папанинцев» пароход отделяло около 40 миль непроходимых льдов.

19 февраля «Таймыр» и «Мурман» встали на якорь у кромки ледового пояса, в 1,5 километрах от лагеря полярников. За три с половиной часа эвакуация людей с почти разломанного ледяного поля завершилась, и оба судна взяли курс на Большую землю. Так завершился этот выдающийся арктический эксперимент, где было всё: лишения, леденящий холод, риск и неизвестность… Дрейф «папанинцев» продолжался 274 дня, за это время льдина прошла около 2500 километров.

В августе 1947 года на рифы атолла Рароиа (архипелаг Туамоту, Полинезия) был выброшен плот «Кон-Тики», сооружённый из бальсового дерева подобно тому, как строили свои плоты древние обитатели перуанского побережья. Горстку храбрецов, отправившихся на этом плоту из порта Кальяо (Перу) в опасное 101-дневное плавание, возглавлял молодой норвежский этнограф-дилетант Тур Хейердал. Своим плаванием он хотел продемонстрировать, каким образом южноамериканские индейцы могли в древности достигать островов Полинезии…

В первые послевоенные годы молодой и никому тогда не известный Тур Хейердал осаждал научные издательства и редакции с просьбой напечатать его труд, посвящённый проблеме происхождения полинезийцев. До войны он успел опубликовать лишь первый вариант своей гипотезы. В 1940 году немцы вторглись в Норвегию. Школа радиосвязи, парашютная практика, мурманские конвои — несколько лет выпали из жизни молодого исследователя. Лишь после войны Хейердал смог закончить свою работу.

Теория молодого норвежца возрождала давнюю гипотезу о южноамериканском происхождении полинезийцев. Хейердал утверждал, что господствующие в Южном полушарии ветра и течения препятствуют плаваниям из Полинезии на запад, одновременно способствуя колонизации тихоокеанских островов мореплавателями с южноамериканского побережья. Поздние испанские хроники свидетельствовали, что перуанские индейцы знали о существовании островов на западе, и даже плавали к ним на плотах из бальсовых брёвен. Статуи и каменные платформы острова Пасхи, расположенного к западу от Чили, также, по мнению Хейердала, имели некоторую близость с южноамериканскими стилями и методами строительства…

Эта теория была не нова и к тому времени уже давно признана ошибочной. Никто из специалистов не принимал Хейердала всерьёз. И тогда норвежец решает построить плот из бальсового дерева — по образцу плотов древних перуанцев — и совершить на нём 2000-мильный переход от берегов Перу до островов Восточной Полинезии, чтобы доказать тем самым правоту своих идей.

Задумав путешествие-реконструкцию, Хейердал не был оригинален: этот тип исторического моделирования к тому времени был уже хорошо известен. Ещё в 1893 году тринадцать норвежцев на копии-реконструкции норманнского драккара достигли берегов Северной Америки. К юбилею Колумба отправилась в путь через Атлантику и точная копия «Санта-Марии». Однако на бальсовых плотах ещё не плавал никто.

Когда Хейердал рассказал о возникшем у него замысле одному своему другу, тот воскликнул: «Вы с ума сошли!» Безумная затея была осуждена всеми специалистами: опыты показывали, что сухая и лёгкая древесина бальсового дерева быстро впитывает морскую воду и разбухает. Так что, по всем расчётам, бальсовый плот должен был развалиться после нескольких дней плавания. Однако всё, что произошло затем, похоже на чудо…

В нью-йоркском Клубе путешественников, куда частенько захаживал Хейердал, к его идее отнеслись иначе. Герман Ватцингер, норвежский инженер, стал первым членом будущей команды. Хейердал пригласил и людей, которых знал ещё по войне: Кнута Хаугланда, радиста, и Торстейна Робю, отчаянной смелости разведчика. Нужен был хоть один человек, знакомый с морским делом, умеющий пользоваться секстантом и отмечать курс на карте. И такой нашёлся: Эрик Хессельберг, бывший моряк. Шестой член экспедиции — Бенгт Дэниельссон, шведский этнограф, присоединился к ним уже в Перу, в порту Кальяо. Они стали одной командой ещё до того, как «Кон-Тики» поднял паруса. Если бы не это, экспедиция могла бы сорваться, и не раз. Так было, к примеру, когда встал вопрос о бальсовых брёвнах для плота.

На побережье Южной Америки уже не осталось бальсовых деревьев: последние вырубили во время Второй мировой войны, их пористая и лёгкая древесина требовалась авиационным заводам. Только в джунглях Эквадора, внутри материка, ещё можно было их отыскать. Но начался сезон дождей, и добраться до эквадорских джунглей было практически невозможно. А время поджимало: экспедиция должна была выйти в океан до того, как из Антарктики придут шторма и на островах наступит пора ураганов. Хейердалу пришлось проделать нелёгкий путь по головокружительным горным дорогам. Спустя неделю 12 бальсовых брёвен уже лежали на берегу реки Паленке. Их связали прочными лианами, соорудив два временных плота, и спустили по бурной реке вниз к океану.

Брёвна доставили в перуанский порт Кальяо. По архивным документам Хейердал знал, как должен выглядеть старинный индейский плот. Были отобраны девять толстых брёвен, которые скрепили тремя сотнями пеньковых верёвок. Самое длинное — 14-метровое — положили посередине так, что нос выступал «подобно угольнику снегоочистителя». На корме, в толстой колоде, выдолбили гнёзда для уключины рулевого весла. Посреди плота — небольшая открытая каюта из бамбуковых жердей, на палубе — бамбуковый настил. Перед каютой — две мачты.

Перед началом этого беспримерного плавания Хейердал говорил: «Мы надеялись испытать возможности и свойства плота инков, его пригодность к плаванию в море и грузоподъёмность и выяснить, удастся ли ему — с нами на борту — благополучно переплыть по воле стихий океан и добраться до Полинезии». Накануне отплытия состоялась церемония «крещения». О нос плота разбили кокосовый орех вместо традиционной бутылки шампанского, а затем подняли парус, на котором Эрик Хессельберг, нарисовал бородатое божество Кон-Тики, скопировав его с головы статуи, найденной в древнем индейском городе Тиауанако. Имя «Кон-Тики» получил и сам плот.

28 апреля 1947 года портовый буксир вытянул «Кон-Тики» из бухты Кальяо в открытый океан, и путешествие началось. Три месяца и девять дней носило по океанским волнам хрупкий плот с горсткой храбрецов. Первые дни плавания оказались самыми тяжёлыми. Плот вошёл в быстрое холодное течение Гумбольдта, и трое суток экипаж боролся с высокими волнами, с ветром, парусом и тяжёлым рулевым веслом… Постепенно из новичков они превратились в настоящих моряков. Спустя неделю они уже знали, как управлять плотом. Появилось чувство уверенности. Плот легко взбирался на высокий водный гребень, приглаживал его, словно паровой каток, и спокойно опускался — и так с волны на волну. Вода уходила сквозь щели; бальсовые брёвна намокали снаружи, но внутри оставались сухими; верёвки врезались в мягкую древесину — это предохраняло их от перетирания.