Николай Непомнящий - 100 великих приключений

Победа эта далась нелегко. Томпсон не раз мог поплатиться жизнью за исследование «Колодца смерти». Однажды, ощупывая на дне сенота большой литой колокол, он забыл открыть перед подъёмом воздушные вентили. И когда Томпсон оттолкнулся от дна колодца, то полетел к поверхности воды как воздушный шар. К счастью, он всё же успел открыть вентиль раньше, чем достиг водной глади. Ударился головой о дно понтона и потерял сознание. Так он заплатил за свой «святотатственный» спуск в «Колодец смерти» пожизненным дефектом слуха.

И всё же собранная им коллекция получилась великолепной. «Результаты моих поисков сенсационны, — писал Томпсон. — Полностью подтвердилось предание о том, что жрецы майя бросали в этот колодец девушек и украшения. Мне посчастливилось достать череп одной из невест Юм-Чака». Томпсон добыл клад, о котором столько времени мечтал. Но он не оставил его себе, а целиком передал в дар Музею Пибоди при Гарвардском университете.

По художественному значению и исторической ценности сокровища, поднятые со дна Священного колодца, далеко превосходят любые другие находки в Мексике. Благодаря им целая историческая эпоха предстала в совершенно новом свете.

Знаменитый французский исследователь подводного мира Жак-Ив Кусто сказал: «Раньше природа устрашала человека, а теперь человек устрашает природу». Он сделал всё, чтобы наш мир избавился от страхов.

Кусто был пионером во многих областях — он изобрёл акваланг, создал множество документальных фильмов о жизни моря, написал немало книг. Морской офицер, герой Сопротивления, океанолог, путешественник, изобретатель, археолог, писатель, режиссёр, он стал «самым знаменитым французом планеты».

Ещё до войны Кусто неожиданно для самого себя изобрёл очки для подводного плавания. Это открытие вдохновило его. А что если создать аппарат, с помощью которого можно находиться под водой длительное время, без всякой связи с поверхностью? Так рождается на свет первый прототип «кислородного устройства». По эскизам Кусто его изготовил из подручных средств оружейный мастер с крейсера «Суффрен», на котором служил молодой офицер. «Оружейный мастер превратил противогазную коробку с натриевой известью, небольшой кислородный баллон и кусок камеры мотоцикла в дыхательный аппарат, который повторно очищал выдыхаемый воздух путём фильтрации диоксида углерода в натриевой извести. Он был автономным, с ним мог плавать любой, и он был бесшумным. Погружение на двадцать пять футов с кислородным аппаратом было самым безмятежным ощущением из всех, которые я испытал в воде. В безмолвии и одиночестве, словно загипнотизированный, я был принят морем. Моя эйфория была слишком короткой», — вспоминал Кусто.

На глубине 13,7 метра у Кусто начались судороги. Он сбросил пояс с грузом и потерял сознание. К счастью, его бездыханное тело всплыло на поверхность и Кусто спасли. После этого в течение нескольких недель у него болели шейные мускулы. Это не остановило его — Кусто предпринял новую попытку, но, увы, с тем же финалом.

Первый свой подводный фильм Кусто снял во время Второй мировой войны. В те годы он уже прославился как отчаянный разведчик: однажды под видом итальянского офицера Кусто проник в итальянский штаб и сфотографировал сверхсекретные документы, в том числе книгу шифров. Тогда же, во время войны — в 1942 году, — Кусто совместно с инженером Эмилем Ганьяном осуществил свою давнюю мечту: изобрёл акваланг, легководолазный дыхательный аппарат, который даёт ныряльщикам долгое время оставаться под водой.

После войны Кусто основал и возглавил Группу по подводным исследованиям. В 1950 году он купил списанный британский миноносец «Калипсо», переоборудовал его в плавучую исследовательскую лабораторию и начал свою ныне знаменитую одиссею. Если другие мореплаватели открывали в основном поверхность океана, то Кусто открыл его глубины. На «Калипсо» Кусто и его команда не раз совершали кругосветные путешествия, исследовали морскую флору и фауну, делали уникальные киносъёмки и фотографии.

В начале 1950-х годов на Красном море Кусто снял на глубине 150 футов первый подводный цветной фильм. Зрителей потрясли сцены свободного плавания под водой, общения с безмолвными и таинственными обитателями глубин. Акваланг — «водяные лёгкие» — выглядел как символ свободы. Ведь аквалангист принципиально отличается от водолаза, связанного с сушей шлангом-пуповиной. Он свободен и может парить в воде, покуда хватит воздушной смеси в баллонах. Он может проникать в самые потаённые уголки подводного мира.

Увлечение Кусто подводным плаванием и исследованиями океанских глубин натолкнуло его и на другие открытия: он изобрёл «подводное блюдце» — маленькую, манёвренную подводную лодку, несколько видов видеокамер для подводной съёмки. В начале 1960-х годов Кусто провёл ряд исследований континентального шельфа в подводных лабораториях. Во время экспериментов, носивших название «Коншельф», люди продолжительное время жили и работали под водой, на большой глубине.

В 1957 году Жак-Ив Кусто стал директором знаменитого Океанографического музея Монако. Его фильмы на протяжении многих лет смотрели люди всего мира. Лицо этого худого загорелого старика стало столь же знакомым, как лица самых знаменитых политиков и поп-звёзд.

Маленький фанерный самолётик медленно полз над Атлантическим океаном. Переднее стекло пилотской кабины закрывали баки с бензином; чтобы посмотреть вперёд, пилоту приходилось открывать боковое стекло и выглядывать из окошка. Впрочем, выглядывал он редко: знал, что над всем океанским простором он не встретит ни одного другого аэроплана. «Точка невозврата» осталась позади. Мотор монотонно гудел уже девятнадцатый час, и пилот Чарльз Линдберг мог подумать о приятном: за первый перелёт через Атлантику был назначен приз — не 2000 долларов, как когда-то Фарману, пролетевшему один километр по кругу, и не 1000 фунтов, как Блерио за перелёт через Ла-Манш, а 25 000 долларов!

Чтобы не заснуть — ведь уже вторые сутки в воздухе! — можно было с благодарностью вспомнить спонсоров из Сент-Луиса: это они купили самолёт для броска через океан и дали крохотному моноплану гордое имя «Дух Сент-Луиса». Можно было помечтать и о грядущей славе — ведь ничего примечательного в первые 25 лет жизни у лётчика не было. Линдберг любил технику, поступил на инженерный факультет провинциального университета в Висконсине, учился плохо, со второго курса пришлось уйти; стал мотогонщиком, поступил в лётную школу и там оказался первым в выпуске: обладая замечательной реакцией, хладнокровием и необычайно хорошим зрением, Линдберг был прирождённым пилотом. Первое время, однако, пришлось перебиваться случайными заработками, выполняя в «воздушном цирке» фигуры высшего пилотажа, потом он получил постоянную работу — возил авиапочту из Сент-Луиса в Чикаго. И, наконец, судьба улыбнулась ему.