Дмитрий Север - Бордо, Рокфор и Шаризо

– Ты веришь, как только я увидел тебя, сразу понял, что ты – судьба моя, – в этот момент он напоминал ей Раджи Капура из индийского кино, и ей так захотелось, чтобы он взял гитару и спел. Но у него не было музыкального инструмента, да и петь он не собирался, и посему Оксана решила проверить его сходство со звездой экрана:

– Ванечка, врать то ты умеешь, талант твой тут не превзойденный, а вот сможешь ли ты так же красиво спеть? Вместо слов он прочистил горло и затянул от души печальную песню.

Голос у него был приятный. Не красивый, нет. Но, разве бывают у цыган не приятные голоса? И он был не исключением из правил. Девушка под наплывом чувств, готова была ему в тот момент отдать свое сердце… На самом трогательном моменте, когда Ваня напряг до предела свои голосовые связки, дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась Лиля с мучительной гримасой на лице:

– Кого тут хоронят? Оксана на нее взглянула с негодованием:

– Зачем ты так, ведь он от всей души…

– А че я сказала? Ваня у нас певец известный, – Лиля усмехнулась,

– так бывает ночью песню с собаками затянет, соседи в гости сразу прибегают. Правда вместо денег, больше тумаки несут.

– Лиля, не нравится – не слушай, – обиделся дядя. – Не тебе песня.

– И слава Богу. Есть будете?

– Сейчас прийдем, – отмахнулся от нее Иван.

– Ванечка, ты так хорошо пел, – Оксана погладила его по голове, словно маленького ребенка. Чувства переполнили цыгана, и его горячий темперамент накалился до предела.

– Ты иди, а я скоро буду, – он быстро встал и поспешил к выходу.

– Ты куда? Но вместо ответа дверь захлопнулась, и влюбленный исчез в неизвестном направлении. Ужин прошел быстро и тихо. Все проголодались за день и с жадностью набросились на еду. Вскоре тарелки были пустые, и на смену голоду пришла усталость. Оксаны она правда не касалась. Сила любви, сорвала пелену дрема с очей влюбленной и она с надеждой кидала взгляды на входную дверь, но Иван как в воду канул. Не выспавшийся Игорь хлопал глазами, с трудом преодолевая наваливающийся на него, черной лавиной сон. Милош то же не пас задних и успел пару раз дать храпака. Но чуткий подзатыльник супруги быстро вернул его в общество. Он тут же встал и поблагодарив Кармен, дружески стукнул по плечу Игоря:

– Пошли, я вижу, что кровать тебя давно заждалась.

– Кармен, огромное спасибо вам за ужин, – поблагодарил проницательную женщину Игорь и присоединился к цыгану.

– На здоровье, – догнал его голос хозяйки, – смотри не ошибись парень, в жизни не всегда чувствам можно доверять. Он в недоумении обернулся, но женщина, склонив голову, стала собирать посуду со стола.

– А на что это вы намекаете? – подозрительно спросила у нее Наташа.

– Ехала бы ты в Европу, и не морочила бы парню… голову, – отрезала цыганка и пошла в сопровождении Лили на кухню. Возмущенная вмешательством в ее личную жизнь, Наташа хотела так же дерзко ответить этой роме, но махнула на нее рукой, и удалилась в комнату. Открыв дверь, стриптизерша с удивлением взглянула на стоящую у окна Оксану.

– Ты чего не спишь?

– Ой, не могу я спать… – вздохнула девушка, – ты знаешь, мне кажется, я влюбилась серьезно.

– Поздравляю подруга, дур в нашем полку прибыло, – зевая, произнесла Наташа, и стала скидывать ненавистное ей платье. – У Лили попрошу одолжить на завтра более уместный наряд для города. Размеры у нас с ней вроде одинаковы, хоть в этом повезло.

– А как же я? – Оксана впервые обратила внимания на огромный вонючий свитер, висевший на ней мешком. – Господи, на кого же я похожа?

– На себя – улыбнулась танцовщица и юркнула под одеяло, – уникальное явление – твой внутренний мир, полностью соответствует внешнему облику. Он такой же несуразный, порванный и грязный…

– Тебе бы только шутки шутить, а вдруг он сейчас придет? Как я ему в таком виде покажусь?

– А ты в штору завернись, твой любимый подумает это сари на тебе,

– Наташа все тише и тише бормотала слова, впадая в желанный сон. – И для вас наступит прощальный индийский вечер. Ача-ача… Ксюша-Ваня. 'Как же я не хочу с тобой ехать…', Оксана впервые с неприязнью взглянула на подругу, – 'Высокомерная выскочка – вот ты кто!' Молодой месяц дошел до середины окошка, а влюбленная девушка все стояла и ждала своего несуразного принца. Ее голова стала тяжелой и не послушной, глаза предательски закрывались, отказываясь служить своей хозяйке. 'Надо идти спать',– печально, разочарованно подумала Оксана и не успела сделать шага в сторону кровати, как калитка хлопнула, послышались торопливые шаги, скрежет оцинкованного подоконника и… В окошке появилась голова Ивана.

– Оксана, ты спишь? Она бросилась к стеклу.

– Где ты был? – Сон у нее как рукой сняло.

– Выходи, у меня есть кое– что для тебя… Взгляд девушки прошелся по шторе, мысль сделала виток вокруг облака дурманящего дыма, в котором до недавнего времени пребывал ее избранник, но отбросив эту чепуху в сторону, она ответила шепотом.

– Иду, только не кричи, а то дедушку разбудишь… – почему-то именно его Оксана больше всех боялась в этом большом доме. Она впопыхах накинула на себя роскошный полушубок спящей Наташи, взглянула снисходительно на подругу – 'В штору завернись! Придумала же такое… ', и мигом выбежала из комнаты. Возле крыльца расхаживал взад-вперед взволнованный Иван. Он с нетерпением поглядывал на двери, и когда входная ручка повернулась вниз, он тут же поднялся по лестнице.

– Что случилось Ваня? – сделав большие глаза спросила девушка, затем зевнула через силу, хотя на самом деле ее сердце стучало барабанной дробью, и ей было уже явно не до сна.

– Сейчас, подожди, – ответил он ей загадочно и протянул руку, – вот держи, это тебе.

– Колечко… красивое какое, – Оксана бережно его взяла и попробовала натянуть на безымянный палец, но размер был явно не ее и влюбленная ограничилась мизинцем. – И что же это все значит?

Подарки, ночные визиты… а Ваня? Она протянула руку к луне и в ночных лучах стала любоваться маленьким камушком.

– Я ждуу, – от созерцания игривого циркона ее отвлекло хриплое мычание любимого. Оксана вздрогнула, вспомнив слова Лили, о ночных серенадах Ивана и соседских тумаках вместо аплодисментов, и замахала пальчиком с колечком перед его носом. – Не надо – поздно…

– Да? – жгучий взгляд цыгана стал мгновенно угасать. – А я спешил, в город ездил за колечком. А ты уже уезжаешь? Ну, подожди, я же должен тебе это сказать. – И он опять захрипел, затем глубоко вдохнул морозного воздуха в грудь и выпалил, – я люблю тебя, и будь моей женой Оксана! Рухнув на колени перед любимой, Иван напрочь позабыл о цыганской гордости, от которой когда-то табор ушел в небо… Ведь он вырос в каменных стенах, а не в бескрайних степях, да и перед собой он видел не черноволосую, гордую Марьяну, а простую белокурую Оксану, огромные глаза которой, дарили ему тепло и уют его неспокойной душе.