Анатолий Радов - Нулевая область [СИ]

— Маша, — Макс слегка нахмурился. — А ведь ты обещала вернуться.

— Я не стану возвращаться, — в голосе девушки была неподдельная уверенность, и Макс понял, что по этой теме уйти дальше вчерашнего, скорее всего, не получится. Но он всё же предпринял попытку.

— Так, — придав голосу суровость, начал он. — Обещания надо…

— Максим, — перебила Маша, — Ты же понимаешь, что я не уйду.

Макс, прищурившись, посмотрел на свою спутницу.

— Так, — повторил он, но Маша вдруг отвернулась, обиженно дёрнув плечиками.

Пару минут они просидели молча. Макс чувствовал, как внутри него начинает закипать злоба, и если бы сейчас перед ним была жена, он, наверное, не смог бы не сорваться. Он бы стал орать, чтобы выбросить эту злобу из себя, иначе она бы просто разорвала его на куски.

Но теперь злоба вдруг сама сошла на нет. И Макс понял, что злоба — это не есть злоба сама по себе, а только энергия. Безликая и безымянная энергия. А какое дать ей лицо и имя, это полностью в нашей власти.

И он весело рассмеялся. Маша удивлённо обернулась.

— Ладно, Маш, идём вместе, — сказал Макс, перестав смеяться. — Вот только насчёт куда, я точно сказать не могу. Тебе дед рассказывал про гул?

— Конечно, рассказывал. Но при чём тут…

— При том, Маш. Если где и можно найти ответ, так это там, где были все эти сполохи. Правильно?

— Наверное.

— Пусть будет — наверное. И ещё вот. Дед рассказал, что они один раз пытались добраться до луга за болотами. И знаешь, что меня больше всего смутило?

— Что? — немного настороженно спросила Маша.

— О-дин-раз — медленно, по слогам проговорил Макс — За тридцать лет о-дин-раз. И это, когда какие-то твари медленно, но планомерно вас уничтожают.

— Мы боремся.

— Результат борьбы?! — Макс повысил голос. — Маша, результат борьбы какой?

— Ну…

— А там, — Макс кивнул в сторону запада. — Там может быть ответ. Ты понимаешь? Нельзя сидеть и ждать. Так только отсрочишь смерть. И всё. Больше ни черта полезного, — он шумно вздохнул.

— А вдруг там нету ничего? — осторожно спросила Маша.

— Должно быть. Даже не должно быть, а есть. Я уверен. Вот только что? — Макс потёр ладонью лоб. — Знаешь, я пока лежал, думал на эту тему. Там может быть какая-нибудь заброшенная секретная база. Взорвалась на фиг, а эти твари, какие-нибудь инопланетяне, которых там изучали. Ну, в смысле, сбили когда-нибудь тарелку, а потом изучали. Ну, или тарелка их сама упала.

— А что такое тарелка? — спросила Маша.

— Тарелка, это… — Макс нервно помахал перед собой рукой. — Ну, как тебе объяснить, чтобы понятно было. Это, в-общем, на чём они по космосу летают. Тогда и ограду из тумана объяснить можно. Например, у них на тарелке какая-нибудь защитная система стоит, которая в случае падения включает вокруг поле. Ну, чтобы в случае аварии ни пилотов в плен не взяли, ни технологии не изучили.

Макс вдруг заметил, что слегка разошёлся, и изумлённо-испуганный взгляд Маши его немного смутил. Он торопливо схватил кусочек мяса, до которого не добрался в прошлый раз.

— Ну, это всё немного фантастика, конечно, — проговорил он, и откусив, стал жевать, сосредоточенно уставившись на название одной из статей, которое тускло серело на пожелтевшей бумаге. Там было что-то про зерно и выполнение какого-то плана.

Проглотив, Макс сдавленно покашлял и перевёл взгляд на Машу.

— Глупо, да? — спросил он, неожиданно для себя.

— Совсем не глупо, — задумчиво проговорила Маша. — Просто знаешь, не могу понять, зачем тебе всё это?

Обед на свежем воздухе прибавил сил. Макс помог Маше побыстрее запихнуть все её тряпочки обратно в рюкзак, переложил туда же половину патронов из джинсов, и засунул в боковой кармашек ополовиненную бутылку. Вода в ней давно успела нагреться, но Макс не стал выливать, рассудив, что ночью она обязательно остынет и снова станет пригодной для питья. А вот набирать из болота, хоть и чистую на вид, но всё же болотную воду, он не рискнул.

Бросив куртку на плечо, а поверх лямки рюкзака, Макс быстро поднялся. Маша вскочила следом и потянулась к ружью.

— Ты опять? — недовольно спросил Макс.

— Ты всё равно стрелять не сможешь.

— Ладно, — Макс махнул рукой, не желая снова препираться. Нужно было идти, и он, бросив взгляд на солнце, зашагал вперёд.

Судя по светилу было часа два дня. Примерно, конечно, но ювелирная точность и не требовалась. Знания того, что до вечера остаётся, как минимум, часов семь, было достаточно, и он стал прикидывать в уме, сколько можно за это время пройти.

Маша нагнала, поравнялась, и несколько раз бросила взгляд в его сторону.

— И сколько ты собираешься идти? — наконец, спросила она.

— Не знаю, — Макс пожал плечами. — Пока не найдём хоть что-то объясняющее.

— А если не найдём?

— Найдём, — недовольно бросил Макс. — А что ты предлагаешь?

— Ничего. Просто спрашиваю.

— Тогда не спрашивай больше, ладно?

Маша промолчала.

Не слишком ли я грубо? — подумал Макс. — Хотя, зачем эти вопросы? Ведь, понятно, что я не знаю на них ответа. И правда, чего искать-то?

Они шли молча несколько часов. Солнце припекало, и приходилось всё время смахивать со лба капли пота, не давая им скатываться к глазам. Рубашка под рюкзаком давно уже ощущалась, как сплошное мокрое пятно, и от духоты идти было тягостно, но Макс всё-таки забрал у Маши ещё и ружьё. Держа его в руке, он теперь бросал частые взгляды в сторону болот. Хочешь, не хочешь, а надо было подумывать о еде. Зайчатины осталось на один раз, не больше, а дальше было бы неплохо кого-нибудь подстрелить. Хотя, уверенности в том, что он попадёт в что-то размером с утку, или того же зайца, у Макса не было. Он и в крака-то чудом попал, а в первый раз и вообще едва не промазал.

Но с другой стороны, валить ради нескольких килограмм, которые они смогут унести с собой, целую антилопу, ему не хотелось. Было даже в мыслях об этом что-то неприятное, нечеловеческое почти.

Когда солнце стало катиться к горизонту, до Макса вдруг дошло, что идти до самого захода не получится. Они шли строго на запад, и потому яркий свет заходящего светила начинал бить прямо в глаза, отчего смотреть вперёд становилось практически невозможно. И не только потому, что нельзя было нормально разглядеть, что там впереди, но и из-за режущей боли в зрачках. Но Макс ещё какое-то время шёл, сильно щурясь, и время от времени поглядывая на Машу. Та уже с полчаса держала над глазами ладошку, используя её вместо козырька, и едва ли не через каждые пять минут наклоняла голову чуть ниже. Макс вдруг врубился, что она идёт, уже почти не глядя вперёд, а для ориентира использует его ноги. Он остановился.

— Не, так не пойдёт, — буркнул он с досадой. — Придётся делать привал.