Анатолий Радов - Нулевая область [СИ]

— Они уже здесь, — заметалось в сонном мозгу. — Они проникли в наш мир. Теперь весь мир — нулевая область.

Но этот сон вдруг растаял, а через всего мгновение появился другой.

Вокруг было с десяток теней, а он, уже изнеможённый, пытался прорваться сквозь их кольцо. Он уцепился в одну из чёрных тварей, потянул, оторвал кусок. Потом отбросил всю её вправо и увидел перед собой миниатюрную Пизанскую башню. Сзади в этот момент ударили, и он повалившись на землю, потянулся обеими руками к этой маленькой кривой башенке. Но тени разом набросились на него, всё вокруг резко погрузилось во тьму, он пытался скинуть их, пытался вдохнуть, но не мог…

И он проснулся. Приподнявшись на локте, лихорадочно потянул в себя воздух. Тело вздрогнуло, но дыхание тут же нормализовалось, и он, быстро заморгав, огляделся. Солнце уже взошло, и висело невысоко над горизонтом. Макс быстро поднялся, и улыбаясь, несколько секунд смотрел на Машу.

Маша спала, бочком опершись на дерево и подложив под голову сложенные лодочкой ладони. Он осторожно разбудил её.

— Ой, — выдохнула она, едва открыв глаза. — Я что, разве уснула?

— Ничего, — Макс махнул рукой. — Давай по-быстрому собираемся, умываемся, и пошли.

— Угу, — Маша закивала. — Я просто хотела глаза прикрыть и даже не думала…

— Забудь, — перебил Макс. — Как говорят у нас — проехали.

Он поднял куртку и опоясался ею, связав в крупный узел рукава. Потом накинул на плечи рюкзак, взял в руку ружьё, и зашагал к болоту. Маша засеменила следом, потирая на ходу глаза.

— Пойдём через болота, — громко через плечо бросил Макс.

— Через болота? — неуверенно переспросила Маша.

Макс захотел рассказать всё, что он уже знал, но вдруг спохватился.

— Потом уже, — подумал он. — Мало ли, как она отнесётся к этой встрече с зелёным. Не трогать-то они их не трогали, но и друзьями их тоже они, вряд ли, считают.

— Да, — сказал он вслух. — Дед говорил про озеро. Так вот, мне кажется, вся разгадка там.

— А ты уверен?

Вопрос остался без ответа. Подойдя к берегу, они быстро умылись, и Макс протянул Маше бутылку с остывшей за ночь водой. Маша скривилась, но всё же сделала несколько маленьких глоточков. Макс ополовинил оставшееся и добрал в неё из болота. Ничего другого не оставалось. Жажда это не голод, с которым можно справляться по нескольку дней кряду, а разбавленная с ключевой деревенской, болотная в представлении показалась почему-то уже не такой опасной.

Почти с час они торопливо шагали в том же направлении, в котором шли с самого начала, пока, наконец, очередное болото не закончилось. Между ним и следующим был узенький проход, и Макс пожалев, что не сломал в лесу какую-нибудь длинную толстую ветку, осторожно, но достаточно быстро зашагал по нему. Под ногами тут же захлюпало, зачавкало, но Макс не остановился и не убавил шаг. Он понимал, что стоит сейчас засомневаться, испугаться, и потом уже будет практически невозможно заставить себя идти дальше. С каждыми следующими ста метрами, ноги погружались в почву всё глубже, и вытащить из засасывающих ямок кроссовки становилось труднее.

— Ты как там? — громко спросил Макс, не останавливаясь и не оборачиваясь. Казалось, остановись сейчас, и начнёшь медленно погружаться всё глубже и глубже в вонючую жижу под ногами.

— Нормально, — прерывисто дыша и с волнением в голосе ответила Маша. — Мы не утонем?

— Не утонем, — с деланной уверенностью сказал Макс.

И вдруг он увидел далеко впереди очертания высокого холма, больше похожего на небольшую гору. Уверенность, и настоящая, которой было совсем чуть-чуть, и деланная, тут же испарились, как туман с болот. До холмов было несколько километров, а до них, насколько можно было разглядеть, была всё та же заболоченная местность

— Чёрт, — безрадостно мелькнуло в мозгу. — Да тут уже через минут тридцать по колено будет засасывать.

Оглядевшись, он заметил, что ближе к болоту справа, почти у самого берега почва располагается чуть повыше. Он тут же повернул на сорок пять градусов и уже шагов через двадцать под ногами чавкать перестало.

— Ну слава богу, — вздохнул он с облегчением и остановился. Маша тут же на него наткнулась. Она шла почти вплотную, глядя строго под ноги и стараясь не наступать в те места, куда наступал Макс, чтобы не застрять в образовавшихся ямках. Тем более, ямки молниеносно наполнялись чёрной, вонючей жижей, и наступить в них, означало для неё набрать этой мерзкой жидкости полные ботинки.

— Пойдём здесь, — сказал Макс, обернувшись. — Не боись, мы везучие.

Он улыбнулся и подмигнул, видя напряжённое лицо девушки. Маша неуверенно и немного грустно улыбнулась в ответ.

Тогда Макс несколько раз постучал правой ногой по земле.

— Видишь, здесь почти сухо, — сказал он, чтобы подбодрить свою спутницу. — Нам главное до холма дойти.

Макс кивнул головой в сторону возвышенности.

— Видишь вон? Километра четыре топать, не меньше.

Маша посмотрела вдаль, слегка прищурившись.

— А что за ним? — спросила она с той же неуверенностью.

— Понятия не имею, — соврал Макс, пожимая плечами. — Зато, когда поднимемся на него, сможем всё вокруг разглядеть. Врубаешься? — Макс подмигнул ещё раз. — Ладно, потопали.

И развернувшись, снова заспешил вперёд. Через пару минут почти из-под ног шмыгнула к воде небольшая гадюка, и Макс резко остановился.

— Что там? — спросила Маша, вытягивая вверх голову.

— Да змея, блин. Смотри на всякий случай вокруг.

Макс двинулся дальше, но теперь не сводя взгляда с травы под ногами, и почти каждые пять минут ему приходилось останавливаться и дулами ружья тыкать в свернувшиеся, греющиеся на солнце клубочки. Макс был любитель порыбачить, и по опыту знал, что гадюки в отличие от ужей, при виде опасности не всегда тут же ударяются в бега, а чаще сжимаются в пружину и две-три секунды «раздумывают». Потом, конечно же, оценив размер «опасности», всё же дают дёру. Но вот если наткнуться слёту, или, например, наступить, тогда укусит без всяких сомнений.

Пару раз Макс натыкался на змей, которые были не такими уж и обычными болотными гадюками. Он, конечно, не был уверен на все сто, но памятуя о том, что здесь помимо местных, могут быть и гости с чёрного континента, был предельно осторожен. Особенно с ярко-зелёной, с подозрительно крупной треугольной головкой гадиной, метра в полтора длиною, которая после пары тычков в неё стволами, не драпанула, а скрутилась в спираль, и подняла сантиметров на пятнадцать над этой спиралью голову.

— Сука, — мелькнула в голове мысль. — Небось, какая-нибудь оттуда.

Он перевернул ружьё и с размаху залепил ей прикладом что-то вроде пощёчины. И только после этого гадина, проворно извиваясь, ломанула к воде.