Виктор Егоров - Чекисты рассказывают... Книга 2-я

— Вот, полюбуйтесь! Сегодня получил по почте!

Лунцов вынул из конверта свернутый пополам лист бумаги, развернул и прочитал текст, напечатанный на машинке по-русски. Крупным шрифтом сверху стояло: «Пропуск». Затем указывалось, что это письмо является пропуском в американскую зону. Американская администрация хорошо знает директора завода Петра Федоровича Радова, ценит его способности и предлагает перейти на службу к американцам. Внизу указывался маршрут, по которому Радов может пройти беспрепятственно в западный район.

— Вот до чего дошли! Ведь это же хамство! Я старый член партии. Почему так бесцеремонно позорят мое имя? Меня выучила Родина и сделала человеком.

— Вам незачем волноваться, — успокоил его Лунцов. — Мало ли что придумает американская разведка! Это совершенно не затрагивает вашу репутацию...

Вскоре с такими же пропусками пришли к Гриценко три инженера. Гриценко пригласил к себе Забродина.

— Посмотрите, — сказал он, передавая Забродину несколько конвертов. — Оскорбления человеческого достоинства стали приобретать массовый характер.

— Я уже информировал Иртенева. Он хотел поговорить с американским послом, но прямо сказал, что никаких надежд на этот разговор не возлагает. Опять нужны доказательства... А эти письма — неофициальные документы и с юридической точки зрения ничего не стоят.

— Как будем поступать?

— Предупредим наших инженеров, чтобы относились к этому спокойно. Запретить американцам писать, а почте — доставлять эту «писанину» мы не можем...

В тот же день Забродин увиделся с Богдановым.

— Вы знаете, до какой наглости дошла американская разведка? — спросил он Забродина.

— Знаю. Сегодня говорил об этом с Гриценко.

— Это еще не все.

— А что такое?

— Они прислали письмо консулу Нечаеву. Назначают ему встречу в кафе с американским представителем. Так сказать, неофициальную...

...В девять часов вечера Нечаев вышел из дому.

Кафе «Зеленый грот», куда он должен был прийти в половине десятого, размещалось в американской зоне, В назначенное время Нечаев вошел в кафе. Пологая лестница, покрытая мягким ковром, вела куда-то вниз, в загадочный полумрак, откуда доносилась негромкая музыка. Перед ним был большой зал, напоминающий трюм корабля. Матовый свет проникал через иллюминаторы, вделанные в стены. Вместо столов стояли большие отполированные бочки, а стульями служили пни от деревьев. Кое-где возле бочек светились торшеры с яркими цветными колпачками. Воздух был чист и ароматен.

— Господин Нечаев, мы очень рады, — навстречу торопливо шел Дилл.

— О! Господин Дилл? Никак не ожидал вас здесь встретить! Я очень рад! Но почему вы назначили мне встречу в кафе?

— Видите ли, господин Нечаев, я — человек официальный. Меня попросили вас встретить и познакомить с одним господином. Но не я организатор. С вами хочет поговорить высокопоставленный чиновник. Если вы не возражаете, я вас провожу.

Нечаев ощутил на себе тяжелый взгляд и повернулся в ту сторону, куда направился Дилл. Он сразу вспомнил взгляд, который перехватил во время приема в американском посольстве... Да, это были те же глаза. И к этому человеку вел Нечаева Дилл. Что ему нужно?

Это был пожилой солидный американец. Он попыхивал сигаретой.

— Очень рад познакомиться лично. Много о вас слышал и видел вас на дипломатических приемах, но не имел пока возможности разговаривать, — произнес незнакомец по-английски и встал из-за стола.

— С кем имею честь? — Нечаев был насторожен. Это было неожиданно.

— Роклэнд. Работаю в американском посольстве, — он сел и жестом пригласил Нечаева последовать его примеру.

Дилл, видимо, закончив свою миссию, ушел.

— Что вы будете пить? — спросил Роклэнд, когда Нечаев сел.

— Сухое вино. Если есть, рейнское.

Где-то в стороне играла скрипка: печальные венгерские напевы.

— Господин Нечаев, мы знаем, что вы любите Запад, — сказал Роклэнд, наливая вино, и замолчал, по-видимому, ожидая подтверждения своим словам.

Нечаев поднял рюмку и долго рассматривал вино, на свет. Наконец он произнес:

— Ну и что?

— Мы хотим сделать вам деловое предложение. Давайте сначала выпьем.

— За что?

— За дружбу.

— Всегда рад выпить за дружбу. — Нечаев поставил рюмку на стол и с любопытством стал рассматривать публику.

— Господин Нечаев, насколько мне известно, вы любите хорошо одеваться.

— Вы не ошиблись, господин Роклэнд...

— Скоро вы поедете домой. Что вы там будете иметь? — теперь вопрос был поставлен в лоб.

Роклэнд снова закурил. Предложил сигарету Нечаеву. Над столом потянулся сизый дымок.

— Оставайтесь у нас. Поедете в Америку. Мы обеспечим вам хорошую жизнь!

Нечаев молча курил.

Роклэнд его не торопил. Пусть подумает. «Хорошо, что Нечаев не поднялся и не ушел сразу, — подумал он. — Значит, зацепило».

— Зачем я вам нужен?

Деловая постановка вопроса понравилась Роклэнду.

— Это мы обсудим потом. Если вы согласитесь, то мы сумеем договориться.

— Ваше предложение для меня неожиданно. Я должен подумать...

Они снова выпили. Старый венгр-скрипач подошел к Нечаеву и заиграл чардаш. Музыка металась, билась о стены, звала куда-то вдаль. Венгр был на чужбине, хотя родина была рядом. И он тосковал.

— Какие вы можете дать гарантии, что не выбросите меня на улицу? — спросил Нечаев, когда скрипка умолкла.

— Какие вы хотите?

— Официальное письмо.

— От Государственного департамента?

— Да.

— Хорошо.

...С мокрых листьев платанов скатывались дождевые капли. Они падали на подоконник, растекались по полу. Образовалась целая лужа. Генерал позвал секретаршу и сказал:

— Прикажите, пожалуйста, вытереть!

Генерал поморщился. Вероятно, от плохой погоды состояние у него было кислое.

— Есть, сэр! — но вместо того, чтобы выйти, женщина подошла к столу и положила тонкую папку. — Мне только что передали для вас шифровку, сэр.

— Спасибо.

— Уборщицу я сейчас пришлю.

Генерал пробежал глазами телеграмму. Вялость исчезла. Он поднял трубку телефонного аппарата:

— Это я, сэр. Телеграмма от Роклэнда. Просит гарантий. От вашего ведомства. Да, Госдепартамента. Сенсация! Консул выступает в печати против своего правительства! Ха, ха, ха... На весь мир... Благодарю, сэр!

«Парашютные стропы» на шее генерала то ли от напряжения, то ли от испытываемого им удовольствия слегка покраснели. Когда в кабинет вошла уборщица, генерал бодро расхаживал и напевал веселую мелодию.

...Несколько дней спустя Забродин встретился с Богдановым у входа в «Империал».

— Так, решено окончательно — в кафе на Ринге. Рядом с кинотеатром «Гартенбаум», — сказал Богданов и заторопился к себе.

В половине одиннадцатого Забродин пришел в кафе. В венских кафе почти нет часа «пик». Вечером — немного больше, днем — немного меньше, но посетители заходят все время. Пьют кофе, читают газеты, журналы, проводят деловые встречи.