Дмитрий Корбов - Чекисты рассказывают. Книга 6-я

Немцы не только санкционировали существование бандитских формирований, но без излишней огласки обеспечивали их вооружением, боеприпасами, снаряжением и т. п. По сути, почти весь личный состав УНРА состоял на платной службе у оккупантов. Однако ни один наймит себя таковым никогда не называл и не назовет. И Лаваль во Франции, и Тисо в Словакии, и Квислинг в Норвегии, и прочие, им подобные, мнили себя политическими фигурами. Полагал себя таковой и атаман Тарас «Бульба», любивший представить перед окружающими дело так, будто он чуть ли не равноправный союзник «ясновельможного пана атамана Адольфа Гитлера».

Особенно рьяно пытался он утвердить свою фальшивую независимость в глазах других претендентов на роль вождя. Именно поэтому он как-то в письме к епископу так называемой Украинской автокефальной православной церкви Мстиславу назвал его немецким агентом.

Мстислав — в миру Степан Скрипник — был старым петлюровским офицером, к тому же родственником Петлюры. Он давно пребывал на содержании сначала польской, а затем немецкой разведки. Начал Скрипник свою карьеру в оккупированном Ровно как издатель фашистского листка «Волынь», который после своего неожиданного возведения в епископский сан передал другому немецкому прихвостню Уласу Самчуку. Этот писака был уже совершеннейшим ничтожеством. Оказавшись как-то в занятом гитлеровцами Киеве, он не погнушался откровенным мародерством: обворовал библиотеки в квартирах известных украинских писателей Максима Рыльского, Павло Тычины, Владимира Сосюры, Петра Панча.

Относительно спокойная жизнь «Бульбы» в Сарненском округе закончилась осенью 1942 года, когда под Ровно всерьез и надолго обосновался специальный чекистский отряд «Победители» под командованием полковника Дмитрия Николаевича Медведева, будущего Героя Советского Союза и писателя.

В нескольких боях медведевцы жестоко потрепали подразделения атамана. «Бульба» запаниковал. Перед ним зримо замаячил призрак близкого разгрома. И тогда он затеял, как ему казалось, хитрую игру. Он решил вступить с партизанами в переговоры, чтобы добиться некоего «перемирия».

Опытнейшего чекиста, давно и хорошо знавшего нравы украинских буржуазных националистов, Медведева атаман, конечно, обвести вокруг пальца не мог и не смог бы никогда. И состоявшиеся переговоры Медведев, разумеется, использовал в интересах советской разведки.

Бондарь показал нам архивный документ, отпечатанный на порядком разбитой пишущей машинке с украинским шрифтом. В правом верхнем углу слова:

«Абсолютно тайно».

«Абсолютно тайный» документ назывался так:

«План акций по борьбе с большевистскими партизанами, сконцентрированными в Полесской котловине в межах: Бересто — Минск — Гомель — Житомир».

— Этот документ, — сказал полковник, — наши товарищи сумели заполучить почти сразу после того, как атаман подписал его 15 марта 1943 года... Почитайте.

Из этой бумаги явствовало, что действия советских партизан создали для немцев на оккупированных ими территориях невыносимое положение. «Бульба» и его воинство поставили перед собой в этой связи задачу, ни больше, ни меньше, как облегчить положение гитлеровцев, ликвидировав советских партизан в названном районе.

В пункте первом «Бульба» провозглашал, что

«акцию проводят украинские партизаны (читай — бандиты УНРА) под моим командованием на основе тихого сотрудничества с немецкими властями».

В пункте втором указывалось, что официально немецкая власть будет бороться и с советскими партизанами, и с бульбашами, но неофициально будет поддерживать бульбашей и тайно поставлять им военные материалы. Пункт пятый подразумевал, что в случае сокращения фронта по линии Одесса — Киев — Витебск — Рига, бульбаши будут удерживать фронт на Полесской котловине.

...В этом месте полковник Бондарь, прервав чтение, долго и заливисто смеялся.

— Нет, вы только подумайте, какими категориями оперировал этот наполеончик: фронт от Одессы до Риги! Вот уж впрямь лягушка, возомнившая себя волом!

Потом он перестал смеяться, снова став серьезным, сказал:

— Попрошу обратить особое внимание на заключительный, шестой пункт этого плана: «В случае дальнейшего продвижения Красной Армии на запад украинские партизаны (видите, снова называет своих бандитов партизанами, спекулирует на популярности этого слова в народе) остаются для диверсий в большевистских тылах, сотрудничая и дальше с немецкой армией...»

Бондарь убрал документ в письменный стол и продолжал свой рассказ.

— Этот план срывает последний флер независимости и идейности с националистов. Кстати, аналогичные документы — соглашения с гитлеровцами подписывали и бандеровцы, и мельниковцы.

Люди должны и сегодня знать: когда националисты уже на освобожденной Красной Армией территории убивали наших солдат, партийных, советских работников, колхозных активистов, пытались срывать мобилизацию молодежи, они не за самостийную Украину боролись, как сейчас за кордоном уверяют, а задания немецкой разведки выполняли...

Бондарь, конечно же, был абсолютно прав. «Абсолютно тайный» план ликвидации партизан «Бульба» не осуществил только потому, что это ему оказалось не по зубам. Чекистам стало с достоверностью известно, что уже осенью 1943 года, когда если не дни, то недели пребывания немцев на Советской Украине были сочтены, гитлеровское командование тайно передало на станциях Малынск и Антоновка бульбашам четыре эшелона с оружием и боеприпасами.

Сохранился документ, подписанный ровенским гебитскомиссаром доктором Веером, об отправке одного из этих составов. Его охраняли всего двенадцать солдат-мадьяр, секретно осужденных за неблагонадежность. Бульбаши, не встретив, конечно, никакого сопротивления с их стороны, уничтожили обреченных и «захватили», а на самом деле спокойно приняли им и предназначенный эшелон, инсценировав налет партизан. Как и полагалось по сценарию, немцы подняли фальшивую тревогу и прислали карателей лишь тогда, когда бульбаши давно уже вывезли в район своих баз последнюю подводу с боеприпасами.

Бульбаши стали уходить в подполье, не дожидаясь появления передовых частей Красной Армии. Столь поспешно, словно и не брали они на себя обязательства защищать Полесскую котловину. Должно быть, и сам атаман позабыл слова своего хвастливого приказа, подписанного им в декабре 1941 года:

«Коммуна уничтожена немецкой вооруженной силой. Мы не были пассивными зрителями, а приложили и свою руку к ее смерти».

Единственное, что соответствует истине в этих до смешного самонадеянных строках, — откровенное признание о военном сотрудничестве с фашистскими оккупантами.