Евгений Гуляковский - Искатель. 1982. Выпуск №1

— Ваши напарники видели вас в это время?

Немец поднял голову:

— Вы можете гарантировать, что, если я все скажу, со мной ничего не случится?

— Что вы имеете в виду? — не понял Денисов.

— Что я не окажусь там, где сейчас Бухгалтер?!

— Несомненно.

— Игроков этих я уже потом встретил, У киоска. Вернее — узнал. Мигнул: «Спуститесь в туалет. Есть жених». Ну и завертелось… При первой сдаче Музыкант сунул ему короля и десятку. Мне — две картинки. А Александру Ефимовичу вроде как не везло. Проигрывал — завлекал…

— Бухгалтер легко пошел на игру?

— Мы с ним перемигнулись: играем вместе…

— Выходит, вы играли и с тем, и с другими?

— Выходит.

— Как вы сидели во время игры?

— Как и при вас: Долговязый с Музыкантом лицом к голове поезда. Напротив, у окна, Бухгалтер. Я — рядом… — Немец вздохнул. — Если бы не эти восемьдесят рублей, что он выиграл, Бухгалтер, наверное, остался бы жив… — Немец развил мысль: — На Москве-Товарной схватил с кона выигрыш — и ходу. Музыкант за ним. Как прыгнул…

Денисов взглянул на часы.

— Вы хотели еще что-то добавить?

— Остальное, по-моему, ясно. Про пять тысяч в банковской упаковке знали все.

Уже вызвав машину, чтобы ехать с Долговязым, Денисов позвонил в Новосибирск: на душе у него было беспокойно.

— Это Денисов. Что нового? Хозяин квартиры не возвратился?

Дежурный инспектор в Новосибирске не успокоил:

— Пока нет, коллега. Я обязательно позвоню. У вас еще что-нибудь к нам?

— Дело в том, что Пименов наверняка прилетел в Москву не вчера, а сегодня.

— Уверены?

— Его мутило. Он плохо перенес полет.

— Может, и так. О чем это свидетельствует?

— Не знаю. Может, о болтанке… Как у вас с вылетом на Москву?

— Восемь рейсов ежедневно. Места практически есть всегда. Четыре часа полета.

— Может, все-таки ему не удалось вчера вылететь?! Где может находиться хозяин квартиры? Вернется он?

— Этого, коллега, я пока не знаю. В крайнем случае перенесем разговор с ним на утро.

— Как он характеризуется?

— Предупреждаю: личность сомнительная.

— А конкретно?

— Я назвал бы его скорее чудаковатым. В годах. Высшее образование. Работает на вокзале носильщиком. Живет один.

Долговязый показал рукой.

— Вон в том доме.

Денисов взглянул на невыразительное название автобусной остановки — «Продмаг». Район был незнакомый. Рядом с остановкой белела палатка, длинная стойка с разбитой пивной кружкой в углу.

Музыкант жил в четырнадцатиэтажной башне, на восьмом этаже, звонить не пришлось — услышав лифт, он сам вышел на площадку — растерянный, в мешковатых брюках и майке. Увидев Долговязого в сопровождении Денисова и младшего инспектора, он потерял дар речи.

— Пройдемте на кухню, — пригласил Долговязый.

Кухня была пустой, неуютной, в ней словно никогда не готовили. Отсутствовал самый намек на провизию. Семья питалась на стороне.

— Что произошло после того, как вы выскочили из поезда? — спросил Денисов.

Альтист все еще не мог опомниться.

— На Москве-Товарной!

— Куда он пошел?

— Бухгалтер? Я слышал, как он спрашивал дорогу на вокзал…

«Все-таки приезжий, — подумал Денисов. — Абсолютно не знал обстановки…»

— Вы пошли за ним?

Музыкант постепенно взял себя а руки.

— А что делать? Думал, Немец и Александр Ефимович… — он кивнул на Долговязого, — выйдут на конечной остановке из поезда, пойдут навстречу… Я не знал, что вы возьмете их в вашу контору. Извините: в милицию.

— Бухгалтер шел впереди? — продолжал расспрашивать Денисов. — В скольких метрах?

— Примерно в тридцати.

— Спешил?

— Он шел быстро. Несколько раз оглянулся.

— А вы?

— Шел следом! Что мне оставалось? футляр я сунул под пальто. По-моему, он меня не узнал.

— Вы под мостом проходили?

«Если Музыкант прошел под Дубниковским мостом, — подумал Денисов, — он должен был пройти и мимо места происшествия, свернуть там негде…»

— Под мостом тоже.

— Дальше.

— Потерял! Как под землю провалился,

— Где это произошло?

— Мы шли вдоль забора. Сзади выскочила электричка. Я перебежал на другую сторону путей.

— А он?

— Не знаю. Поднялся на платформу — впереди его уже не было.

«Все верно. Пименов шел впереди, свернул — и был сбит раньше, чем Музыкант поднялся на платформу. Электрички действительно ходят совершенно бесшумно».

Денисов незаметно перевел дыхание.

— Потом!

— Я быстро пошел по платформе…

Он не договорил: мальчуган лет четырех вбежал в кухню, на смуглом лице не было и тени сна.

— При нем ни слова… — шепнул Музыкант. — Спать! — крикнул он сыну. — Сколько можно говорить!

Мальчуган тонко чувствовал обстановку: увернувшись, бросился к Долговязому.

— Шура! Я к тебе… Хочешь, я сыграю «Опус девять»? Ты любишь!

Денисов посмотрел на часы.

— Кроме вас, взрослых нет?

— Только я. Жена на работе.

— А мать? Она живет рядом?

— В больнице. Сердце… Много волновалась в последнее время.

— Вы работаете? — спросил Денисов.

— Не то чтобы постоянно, — Альтист оглянулся на сына. — Устраиваюсь. Теперь уж обязательно устроюсь.

— Приедете завтра, — Денисов объяснил, где находится отдел. — Я выписываю вам повестку.

— Что-нибудь случилось с Бухгалтером?

Денисов не ответил, спросил, в свою очередь:

— Что вы можете сказать о нем?

Альтист пожал плечами:

— У него были деньги. И немалые.

— Почему он выскочил из поезда?

— Не знаю. Дело не в рублях, которые он выиграл.

— Что-нибудь заподозрил?

— Мне кажется, причина вовсе не в нас.

— В чем же?

— Понятия не имею.

— А Немец? — спросил Денисов. — Вы его видели раньше?

Музыканту наконец удалось взять малыша на руки.

— Нет. Вчера, между прочим, он тоже приезжал в аэропорт. Дежурная на выдаче багажа сегодня утром узнала его, поздоровалась: «Опять здесь?!»

«Любопытно», — подумал Денисов. Долговязый воспользовался паузой:

— Могу я с Борисом передать несколько слов Лизе? Да? Пусть принесет мне сигареты и теплые носки. Май, а ночи холодные. — Александр Ефимович был в своем амплуа. — И еще носовых платков.

Вокзал затихал. Поток пассажиров представлял теперь прерывистый ручеек, устремившийся к последней электричке. Другие пути были заняты поездами, остававшимися ночевать у платформ, — холодными, неосвещенными.

Крайнее табло, перед тем как заснуть до утра, негромко застучало, потом затихло, обозначив время отправления следующей электрички — «04.00». Денисов повернул к отделу.

«Бухгалтер выскочил из вагона не потому, что увидел садящегося в поезд милиционера. И выбросил паспорт не потому, что заметил заглянувшего в тамбур сотрудника. Ему, определенно, грозила опасность… Но какая?! Со стороны кого?!»