Александр Омильянович - В Беловежской пуще

План нанесения удара по объекту был чрезвычайно рискованным, но уничтожить объект «Эйхе-ФА» без риска в любом случае не удалось бы. Операцию готовили тщательно. Провести ее запланировали сегодня, и теперь он, командир, еще раз осуществлял контрольную разведку. В чаще леса в полной готовности его ждал отряд.

Небо затягивалось тучами, постепенно они закрыли солнце. Приближался вечер. Никор спустился с дерева, спрятал бинокль и углубился в пущу.

— Спокойно? — спросил Памир, когда командир подошел к ним.

— Спокойно. Караул обычный. — Никор взглянул на часы. — Надо посвятить людей в суть операции.

Начальник разведки жестом руки приказал партизанам собраться. Они окружили Никора плотным кольцом. Командир достал лист бумаги с нанесенной на него схемой объекта.

— Через час нанесем удар по объекту на этой высоте. — Он ткнул пальцем в схему. — Ударим только с одного направления, так как минное поле ограничивает район действий, оставляя только дорогу. Отряд сосредоточивается в этом месте, — Никор указал на чертеже, — и занимает исходную позицию. Отсюда до высоты только сто с небольшим метров. На территорию объекта пойдут Памир и я. Пойдем в мундирах вспомогательной полиции. С этого момента и до начала операции пройдет несколько минут. Когда мы зайдем в барак, ты, — он обратился к одному из партизан, — подойдешь к часовому и скажешь: «К лейтенанту Хассе. Кони». Будешь стараться занять его разговором. Когда в бараке раздастся выстрел или взрыв гранаты, сразу же уберешь часового. Отряд начинает штурм. Любой ценой объект должен быть уничтожен...

Открытая местность не давала возможности скрытного подхода. Перед ними на высоте виднелся объект «Эйхе-ФА». Никор взглянул на часы.

— Через десять минут начнется ужин, — шепнул он Памиру.

— Что начнется — это точно, а вот только когда кончится? — произнес Памир, покусывая стебелек травы.

— У нас тоже его может не быть, — ответил Никор.

— В каждой операции есть риск. Там тоже сидят не бараны. Они умеют стрелять. Хитрые, беспощадные, жестокие... Никто не знает своей судьбы... Внезапность, молниеносность атаки дают нам преимущество. Немаловажен и тот факт, что объект только что начал функционировать и они еще не освоились с этой местностью. Учитывая все это, можно надеяться на успех нашей операции?

— Ты прав. Сколько еще осталось?

— Четыре минуты. А если наш информатор что-нибудь не предусмотрел? Если часовой захочет нас обыскать? — спросил Памир. — Автоматы отдадим. Хватит нам пистолетов и гранат. Полицейских не обыскивают.

Они замолчали. С территории объекта донесся гул голосов. Затем все стихло. Значит, из здания, где располагалась аппаратура, часть обслуживающего персонала отправилась ужинать. Проходя по двору, немцы громко разговаривали. Теперь Никор не отрывал глаз от циферблата часов. Через пять минут они отправятся на объект. В первый раз за все это время у него мелькнула мысль, что и он может погибнуть.

— Идем, — коротко бросил он Памиру.

Они поправили на себе полицейские мундиры и вышли на дорогу, ведущую на объект. Внешне они походили на обычных полицейских.

Часовой, ходивший вдоль проволочных заграждений, приостановился. Никору и Памиру оставалось пройти несколько десятков метров. Они видели, что часовой держал оружие наготове. Подошли еще ближе.

— Хальт! — предостерегающе крикнул часовой. — Куда?

— К лейтенанту Хассе, — по-немецки ответил Памир.

— Один из вас, ко мне!

Никор подошел к часовому. Тот некоторое время подозрительно смотрел на него, а затем спросил:

— Пароль?

— Кони, — медленно ответил Никор.

— А тот, другой? — спросил часовой, указывая на стоявшего неподалеку Памира.

— Он тоже к лейтенанту Хассе. У него очень важное сообщение. — И, не дожидаясь ответа часового, Никор махнул Памиру рукой, чтобы подходил к ним.

— Пароль? — спросил часовой Памира.

— Кони, — ответил тот.

— Оружие оставьте здесь, в будке. Лейтенант Хассе на ужине. Дежурный его позовет. Проходите! — Часовой мотнул головой в сторону объекта.

Никор и Памир оставили оружие и двинулись к бараку за проволочными заграждениями.

— Приготовь гранаты к бою, — шепнул Никор, доставая из-за пазухи пистолет и перекладывая его в карман.

— Готово...

— Не перепутай дверь в столовую. Окно караульного помещения — налево, направо — небольшая раздевалка, а за ней — столовая... — успел шепнуть Никор.

Вошли. Дверь, маленький коридор, окошко, за которым был виден солдат, листавший какой-то иллюстрированный журнал, а за ним — пирамида с оружием. Все это партизаны охватили одним взглядом. Солдат поднял голову и внимательно посмотрел на них.

— К лейтенанту Хассе, — сказал Никор и почувствовал, как дрогнул его голос.

— Сейчас ужин, — сказал немец. — Ждите!

Никор достал из кармана какую-то бумагу и подозвал солдата ближе к окошку. Тот высунул голову. В то же мгновение Памир схватил его мертвой хваткой за горло и ударил по голове рукояткой пистолета. Солдат конвульсивно дернулся и затих. Все это произошло в считанные секунды.

Никор толкнул дверь в раздевалку и приказал Памиру:

— Прикрывай!

Из карманов брюк они выхватили гранаты. Из столовой доносился шум голосов. Никор нажал на ручку и медленно открыл дверь в столовую.

Перед ним, как в калейдоскопе, замелькали столики, дымящиеся тарелки и склонившиеся над ними головы ужинавших немцев. Он видел все это одно мгновение, но успел заметить, как некоторые из немцев в столовой подняли головы, обратив на них внимание. Никор вырвал чеку взрывателя и, бросая гранату, услышал истерические крики: «Бандиты! Бандиты!», но в тот же миг все заглушил взрыв, а через несколько секунд — второй и третий.

И хотя партизаны успели выскочить в коридор, взрывной волной их бросило на пол. Партизаны мгновенно поднялись, выбежали во двор. Из-за угла кирпичного здания на них выскочил часовой. Никор на бегу выстрелом из пистолета уложил его.

Со стороны барака послышались звуки стрельбы и взрывы гранат. Это отряд Никора пошел на штурм.

Где-то справа от них будто из-под земли заговорил пулемет. Это дал о себе знать расчет дзота. Несколько партизан ворвались во двор. Кто-то из них подал Никору автомат.

Из окна здания, где размещалась аппаратура, короткими очередями стрелял ручной пулемет. Партизаны перенесли свой огонь на это окно. Затрещали двойные двери, но тут же оттуда полоснули автоматные очереди. Памир, бежавший рядом с Никором, выронил из руки пистолет, какое-то время пытался сохранить равновесие, но рухнул навзничь...

Гранатами партизаны прокладывали себе путь к зданию с аппаратурой. Сгустившаяся темнота затрудняла видимость. Поэтому, бросая гранаты и стреляя из автоматов почти вслепую, они уничтожали все — передающую и принимающую радиоаппаратуру, магнитофоны, аккумуляторы и телетайпы. Языки пламени охватили помещение станции. Загорелся барак. Возле него усиливалась стрельба. Это сопротивлялись те, кто уцелел из столовой, и расчеты дзотов.