Патрик Вудроу - Меж двух огней

В спальне он услышал позади себя какой-то звук, но не успел среагировать.

— Замри.

Сердце Стрейкена учащенно забилось. Голос был женский. Дрожащий, но в нем явно слышалась агрессия, а еще такой же истэндсдский акцент, как у Молли.

— Руки вверх.

Он повиновался. Что-то новое появилось в голосе. Женщина была старше, чем ему показалось сначала.

— Кто вы? Не поворачивайтесь, или я буду стрелять.

— Я друг Крис… Молли.

— Как вас зовут?

— Джон Смит, — это было первое, что пришло ему в голову.

— Что вам нужно? — теперь женщина кричала.

— Я услышал о смерти Молли. Просто не мог поверить. Мне было нужно побыть рядом с ней. — Стрейкен был поражен тем, как легко он лгал.

— Повернитесь. Не опускайте руки.

Стрейкен медленно повернулся, держа руки вверх. Женщина стояла в дверном проеме. Она не была полицейским, оружия у нее не было. В правой руке она сжимала мобильный телефон, в левой — маленький баллончик, скорее всего перцовый.

— Я набрала 999. Все, что нужно, — это нажать «ОК», и они примут вызов, — женщина говорила кратко, просто предупреждая.

Они стояли на расстоянии трех с половиной метров в разных сторонах комнаты. Женщине было около шестидесяти. Ее растрепанные волосы напоминали воронье гнездо. Она выглядела измученной и мрачной. Не выпуская телефон из руки, она вытерла рукавом глаза. Тушь размазалась. Теперь она напоминала измученную панду.

Женщина была одета просто и дешево. Серая шерстяная юбка, черные колготки и старый синий свитер. Обувь она сняла в холле, чтобы ступать бесшумно. Даже потекшая косметика не могла скрыть разительного сходства. Это была мать Молли. И Стрейкен собирался воспользоваться этим прямо сейчас.

Затем случилось что-то странное. Мать Молли поднесла руку ко рту. Кровь отлила от ее лица, она стала бледной как призрак. Все тело ее задрожало. Стрейкену показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Он инстинктивно шагнул к ней, чтобы поддержать, если ей станет плохо, но женщина яростно замотала головой.

— Боже мой, — прошептала она, качая головой, — это вы!

И тут он ее узнал. Даже через двадцать один год он вспомнил ее манеру прищуривать глаза. Перед ним стояла мать Молли. И это она была той самой женщиной, что ударила его в ночь смерти родителей. Та самая противная нянька, которую он возненавидел сразу, как только она вошла в их дом.

— Где запонка? — Стрейкен сделал еще шаг к женщине. Гамильтон был прав. Она ее украла.

— Стой, где стоишь, иначе я вызову полицию!

Должно быть, женщина все поняла по выражению его лица. Она отступила из спальни в холл.

Стрейкен совершенно не собирался причинять ей какой-либо вред. Даже в те времена, когда он водил дружбу с ворами изумрудов в Малайзии, никто из банды не проявлял жестокости по отношению к женщинам, кроме Пили Паранга, их главаря. И потом, она была вооружена перцовым баллончиком. Надо действовать спокойнее. В конце концов, эта женщина только что потеряла дочь.

— Где запонка? — повторил он мягче, почти сочувственно, но не поддаваясь вполне этому чувству. Кроме того, он не хотел затягивать разговор. Он не собирался забывать, что перед ним женщина-воровка, чья дочь пыталась подмешать ему в вино наркотик.

Сказанное госпожой Ньюкрис его поразило. Она не стала спрашивать «Какую запонку?» и не удивилась «О чем это вы?». Она сказала: «Я отдала ее».

Этими словами она сказала ему больше, чем, вероятно, собиралась — по сути, признала свою вину. Стрейкен использовал карту идеи Гамильтона, и она оказалась козырной. Эта женщина украла запонку в ночь смерти его родителей. Через двадцать один год ее дочь попыталась украсть вторую.

Целый поток эмоций нахлынул на Стрейкена: гнев, облегчение, замешательство. Гнев потому, что, не укради она запонку, он не попал бы в эту грязную историю и, что более важно, Молли могла бы остаться в живых. Облегчение потому, что нашелся хоть кто-то, кто сможет снять с него обвинения в убийстве Молли. Миссис Ньюкрис могла бы предоставить ему алиби. Она была его пропуском на Кюрасао. Если удастся убедить ее поговорить с Купмансом или Верховеном, она сможет объяснить, почему Молли пыталась дать ему наркотик. Но он только-только начал разбираться в этой головоломке. Вся ситуация напоминала игру в пазлы. Казалось, перед глазами у него сияли разрозненные цветные фрагменты, теперь нужно было сложить их в единое целое.

— Когда вы ее отдали?

— Сегодня утром.

— Сегодня утром?

— Да.

— Кому?

— Полицейскому. Голландскому полицейскому.

— Как его звали? Он назвал какое-то имя?

Этот вопрос был лишним. Имя Стрейкен знал слишком хорошо. Только теперь он понял, как рисковал, придя сюда. Первыми, с кем хотел пообщаться Верховен, были члены семьи Молли. Он мог даже сообщить о смерти Молли госпоже Ньюкрис. Молли умерла только семьдесят два часа назад, горе матери было слишком тяжелым. Казалось, что она в полном отчаянии и в то же время еще не полностью осознала свою потерю. Страшная, безутешная скорбь. Скорее всего, она услышала новость этим утром. Стрейкен подумал о том, что сообщить о горе мог бы и кто-то более достойный, не Рутгер Верховен. Отвечая на вопрос, женщина зарыдала.

— Верхоффен или что-то в этом роде. Как-то по-иностранному звучало. — Женщина помолчала немного. — Вы Эд Стрейкен.

Он кивнул.

— И вы отдали ему запонку?

— Да.

— Зачем?

— Он сказал, что занимается расследованием смерти Молли. Есть некие подозрительные обстоятельства. Он сказал, что она, вероятно, была убита. И я должна помочь ему поймать человека, сделавшего это. — Она с укором посмотрела на Стрейкена. Они были в гостиной. Ее глаза сузились и загорелись гневом.

Миссис Ньюкрис внезапно бросилась на него, как ведьма. Истеричная горгона с оскаленными зубами и вздыбленными волосами. Она направила перцовый баллончик, целясь Стрейкену в глаза. Стрейкен отступил, схватил за запястья и крепко сжал, заставляя женщину держать руки как можно выше, пока она старалась нажать на кнопку. Он сильно сжимал ее запястья большими пальцами, пока она не выронила баллончик, а потом выволок ее из оседающего облака газа. Струя не попала в него, но в глазах и горле все равно жгло. Мать Молли извивалась и дралась, била его по голени. Стрейкен поморщился, почувствовав, что у него появилась царапина, и налился синяк. Женщина кричала:

— Это ты убил Молли! Ублюдок! Ты убил ее! А как же мальчик? Кто позаботится о мальчике?

— Каком мальчике?

Ответ не замедлил себя ждать. Из коридора донесся крик: сначала короткий, он сменился на длинный и перешел в плач. Кричал встревоженный младенец. Стрейкен почувствовал, как из него уходят силы. У Молли был ребенок. Поменяв бокалы, он по неосторожности убил его мать.