Патрик Вудроу - Меж двух огней

— Никто тебя особо не любит, Пили. Исключая твоего нынешнего собеседника. Значит, ничего не выйдет?

— Нет, отчего же. — Пили отпил пиво, вытянул губы в трубочку и вдохнул воздух так, что пиво забурлило у него во рту. — Я могу тебе помочь. Я поеду с тобой, и мы разделим расходы пополам.

Стрейкен потрясенно замолчал. Он не был уверен, серьезно ли говорит Пили, и если да, то хорошие это новости или плохие. Рыбацкий катер — отличное прикрытие, если понадобится полазать вокруг Керкулл, но если он найдет затонувшее судно, то будет трудно удержать это в секрете. С другой стороны, он был совершено уверен, что Пили не ныряет, так что, может быть, малайзиец может поехать с ним, но в тайны его посвящать не потребуется.

— А у тебя деньги-то есть?

Пили прищурился.

— Не забывай, я был твоим боссом, Эд.

Стрейкен засмеялся. Он заработал кучу денег за первые девять месяцев работы курьером; Пили, наверное, заработал раз в десять больше. Может быть, он разумно их вложил, и у него еще что-то осталось.

— Это любезное предложение и звучит хорошо. Дай-ка я подумаю немного.

— Хорошо, — сказал Пили, — у тебя есть двадцать секунд. Сумо идет.

Стрейкен повернулся всем телом. Одного взгляда на Сумо было достаточно, чтобы понять, откуда взялось его прозвище. Ошибиться было невозможно: огромная бочка на ножках с лицом смеющегося Будды. Синего цвета футболка туго обтягивала его массивную грудь, а ноги торчали из желтых шорт, как пивные бочонки. Легко было представить, как он облокачивается о поручни своего корабля, багрит стопудового тунца и лениво поднимает его на борт. Стрейкену он сразу понравился.

— Мне нужен катер. Частный фрахт.

Сумо кивнул.

— Я знаю. Пили сказал мне. Сколько людей?

— Один, — сказал Стрейкен, — я один.

— Один человек. Очень дорого. — Сумо весело посмотрел на него. — Рыбалка?

— Дайвинг.

— Куда ты хочешь ехать? — Голос Сумо был низкий, акцент сильный, но, как и Пили, он хорошо говорил по-английски. Те, кто зарабатывал на туристах, не могли позволить себе плохо знать английский.

— Керкуллы. На четыре дня.

Сумо кашлянул и подмигнул ему, а потом вытащил из кармана шорт калькулятор. Он вполголоса бормотал цифры, тыкая пальцем в кнопки.

— Сколько? — спросил Стрейкен и зажег сигарету.

Лицо Сумо расплылось в улыбке. Его глаза заблестели, и он потер огромной ручищей свою лысеющую голову. Потом протянул Стрейкену калькулятор и тоже закурил.

— Две тысячи долларов! Приятель, да ты объелся грибов, которые продают на пляже.

Стрейкен откинулся на стуле и засмеялся.

Сумо в ответ расхохотался так, что его необъятный живот заколыхался в такт под футболкой. Он совершенно не обиделся. Торг на Тиомане был частью повседневной жизни.

— Три еды в день, и мой племянник будет помогать тебе с оборудованием.

— Угу. Но все же слишком дорого это.

— Ну, тогда извини, ничем помочь не могу. — Сумо попытался оттолкнуть стул назад, чтобы встать, но под тяжестью тела ноги его увязли в песке. — Завтра прибывает турист из Германии. Банкир. Очень богатый.

Блеф это или нет, но Стрейкен почувствовал, что у него из рук ускользает прекрасная возможность. У него было не очень много времени. Верховен может быть уже в Сингапуре. Поиски другого судна могут занять несколько дней.

— Пили, ты все еще хочешь поехать?

— Да. Нет проблем. Я заплачу половину. Ты отплатишь мне в другой раз.

Сумо заворчал и сплюнул в песок. Было ясно, что он не хочет, чтобы Пили появился на его корабле. Пульс Стрейкена ускорился. Азарт поиска снова охватил его, и ему уже хотелось заключить сделку. Он прекрасно знал, что Сумо задрал цену выше реальной. Пришла пора второго раунда.

— Полторы тысячи, — сказал он, — я и Пили. Половину платим вперед.

Сумо снова хихикнул. Это у него здорово получалось.

— Судно замечательное. Ты согласишься заплатить больше, когда увидишь его.

— Когда же я увижу?

— Пошли.

Сумо схватил Стрейкена за руку своей гигантской лапищей. Стрейкен был не слабым мужчиной в хорошей форме, но Сумо тащил его по берегу, как ручной багаж. Они подошли к воде. Море в темноте казалось тяжелым, как ртуть. Сумо показал на «Ариадну», которая стояла на якоре в глубоком канале. С бушприта он провел рукой линию через бухту, сто метров направо. Стрейкен следил за ним глазами. Гладкая белая яхта стояла на якоре на небольшой глубине, искрясь под полной луной.

— Моя лодочка.

Стрейкен улыбнулся. Он уже видел эту яхту на пути из Куантана. Она была 1989-го года выпуска, с тремя палубами и капитанским мостиком. Уже далеко не новая, но не потрепанная, к тому же снабженная двумя огромными встроенными в корпус дизельными моторами. Стрейкен в туристской хибарке видел рекламы, похваляющиеся стопудовыми марлинями, тунцами и бересклетами, и знал, что эта яхта прекрасно выдерживает круиз в четыре дня даже при сильном волнении Южно-Китайского моря. Она была построена для поездок по открытому морю; именно такую он когда-нибудь купит для своего сафари на юге Карибского моря.

— Как она называется?

— «Морской дух», — гордо улыбнулся Сумо.

— «Морской дух». — Стрейкен подумал. Название ей очень подходило. Ему очень понравилась эта яхта, она вся вызывала какое-то хорошее чувство, и он решил, что берет ее. — Ну так сколько, если серьезно? — Стрейкен старался не выдать интереса.

— Нет, нет, нет. Сколько ты сам хочешь заплатить? — спросил Сумо и замолчал.

Стрейкен задумался. То же самое происходило на рынках в Куантане и Мерсинге. Техника продавцов состояла в том, чтобы заставить покупателя вбить в землю первый кол. Они знали, что люди называют сумму меньше, чем могут себе позволить, и исходя из этого увлекали вас в безжалостную игру двойного блефа. Он взглянул еще раз на Пили, прося глазами о помощи, но тот лишь пожал плечами, как будто говорил: «А я-то что могу поделать?»

Стрейкен почесал голову. Он надул и сдул щеки, как морской окунь, чтобы подчеркнуть трудность своего решения.

— Полторы.

— Тысяча восемьсот.

— Полторы. Это мое последнее предложение.

Грубый метод. Стрейкен знал, что должен быть готов проиграть.

— Эд, брось. Я знаю другую лодку. — Пили растолкал их, встал между ними и посмотрел Сумо прямо в глаза. — Хочешь работу, бери работу сейчас. Этот человек мой друг.

Сумо посмотрел на своего соотечественника с осуждением. Ему не понравился тон Пили. И еще он не знал, почему уроженец Тиомана поддерживает какого-то гуайло. Но он точно знал, что Пили Паранг такой человек, которого лучше не огорчать. Он тяжело вздохнул.

— Полторы тысячи, если он победит змею.

— Что он имеет в виду? — спросил Стрейкен.

— Победи змею, выиграй специальный приз.

— Какую еще змею? — спросил Стрейкен. — Я не понимаю.