Виктор Вучетич - Поединок. Выпуск 3

Полковник Кляйн принял другое решение. Группу Гертца он отозвал. Приказал прекратить слежку за русским разведчиком с воздуха. По следу Кононова Кляйн послал следопыта, специалиста по Северу фельдфебеля Эгона Шилке. Отныне только Шилке скрытно должен был продвигаться по следу русского, постоянно докладывать о его маршруте.

...Кононов насторожился. Появилось чувство близкой опасности. Будто зашел он в темную комнату, ощутил, что кто-то затаился рядом, ждет его следующего шага. Это чувство было сродни ощущению надвигающейся бури в лесу, когда вдруг замолкают птицы. «Чуешь, какая тишина свалилась на лес? — спрашивал в такие минуты Семушкин и объяснял: — Быть урагану». Подводил Володю к стволу осины, заставлял приложиться ухом к шершавой ее коре: «Слышишь?» Володя и впрямь слышал то ли свист, то ли едва различимый гул. А Иван Захарович вел своего подопечного к муравьиной куче, показывал, как насекомые закрывают входы и выходы своего жилища, пояснял: «Лес предупреждает живое об опасности. Лес сигналит».

Кононов подошел к стволу ели. Прислушался. Выбрал тонюсенькую осину. Слушал. Деревья были немы. Но откуда-то это чувство появилось! Преследователи или отстали, или ушли совсем. Он специально останавливался, ждал, проверял. Их не было. Перестал кружить над лесом самолет. Что же, фашисты отказались от преследования? От соблазна взять его? Такого быть не может. Что-то он не понимает, и от этого ощущение опасности.

Кононов забрался в чащу, затих. Он решил ждать. Чтобы увидеть, понять непонятное, а уж потом принять решение. Он уже три недели ходит по этим болотам. Увидел насыпь и железнодорожный мост, местонахождение которых оказалось на пятьсот метров ближе к океану. Кононов понял, что тот мост, что указан на его карте, не единожды уничтоженный нашей авиацией, был ложным. А этот? Он видел его издали. Ему не удалось приблизиться. Но хорош он будет, если после стольких трудов наведет авиацию на ложный объект. Семушкин, а позже и Звягин говорили ему о том, что в жизни, если уж браться за что-то, то дело надо исполнять только хорошо. Учишься ли, дрова ли пилишь... Или хорошо, или совсем не браться. Он так и поступал в жизни. И теперь. Он просто не мог уйти от этого моста, не определив точно — цель настоящая, объект тот самый.

Каким образом?

Кончался срок, отпущенный Денисовым на весь его рейд. Кончались продукты. Данные не могут устареть, но они нужны к определенному времени. И надо было на что-то решаться.

Старшина оглядел окрестность. Будто в бок что толкнуло. Он увидел человека. Далеко, в зарослях кустарника, которым он пробирался недавно. Человек легко бежал на лыжах. Кононов понял, что за ним следят. За каждым его шагом. Что брать его будут позже.

Медленно зрел план. Кононов подумал, что этого преследователя и тех, кто стоит за ним, надо вести на побережье. Примерно на полпути убрать следопыта. Спутать их планы. Чтобы не знали фашисты точки, в которой он выйдет на побережье. Тогда им придется растянуть охрану на многие километры.

Не торопясь, осторожно двигался Кононов. В особо опасных местах выстилал лапником дорогу. Каждый километр давался с трудом, но Кононов думал об обратном пути и поэтому старался.

К каменной гряде он вышел к концу четвертых суток, после того как увидел следопыта, убрал которого позже. Убрал относительно просто. Следопыт шел зигзагами, время от времени пересекая след Кононова. Старшина воспользовался этим. Он устроил засаду. Срезал гитлеровца короткой очередью из автомата... Позже выбрался к каменной гряде. Осмотрелся. Из чащи леса, из-за деревьев ему хорошо был виден блокированный участок. Кононов видел лыжников. Их темные фигуры отчетливо выделялись на снегу. Разглядел танкетки. Их было несколько. На месте они не стояли: то приближались, то удалялись.

Лыжники и танкетки... На гряде тесно от следов, подумал Кононов. Следы гусениц, патрулей... В этом и заключался план, на это и рассчитывал разведчик. Он знал, что теперь уже его ждет у берега подводная лодка. На лодке группа прикрытия. Надо лишь связаться с «Боцманом» — позывной для связи полковника Денисова, согласовать свои действия с группой. И конечно же передать данные по рации. Черт с ними. Пусть они перехватывают радиограмму, пусть фашисты пеленгуют его, Кононова. Шифр надежный. Такой не сразу раскроешь. Время теперь главный проверяющий.

Радиограмма должна была, по замыслу Кононова, кое о чем рассказать и преследователям. Ну как же, рассуждал разведчик, он проделал большой путь. Теперь он обнаружен. И он знает, что обнаружен. Понимает — спасенья нет. Его действия? Он передаст данные по рации, попытается пробиться к тем, кто его должен встречать. А его должны встречать. И тогда есть возможность не только перехватить разведчика, но и уничтожить тех, кто придет на эту встречу. Поэтому на берегу даже танкетки. Море они блокировать не станут. Невыгодно. Наоборот. Они должны дать возможность подойти судну к берегу, с тем чтобы отрезать людей на суше. Так примерно должен думать противник. Своей радиограммой он как бы подтверждал правильность подобных выводов. Но в том-то и заключался план, что Кононов не уйдет с побережья. Пополнит запас продовольствия, передаст записную книжку с возможными маршрутами для десантников, сам же вернется. Он пощупает мост собственными руками. Только так...

В конце радиограммы Кононов отбил точку, тире. Переданный сигнал означал, что отныне место встречи в том коридоре, о котором говорил ему полковник Денисов, когда обсуждали они первый вариант рейда к объектам. И еще он передал две цифры. Сочетание цифр — просьба на отвлекающий маневр группы обеспечения. Его просьба будет передана на лодку немедленно.

За работой не заметил, как изменилось давление. Глянул на небо, оно было сплошь в облаках. В воздухе засеребрились снежинки. Быть большому снегу, подумал Кононов. И еще он подумал о том, что снег у него в союзниках.

Стемнело. Под прикрытием деревьев Кононов медленно подобрался к самой гряде. Отдохнул. Осторожно начал взбираться в гору. Движению мешали осветительные ракеты. Гитлеровцы вешали их одну за другой. Но вот и патрульная зона. Следы лыж. Старшина затаился. Ждал недолго. Показались двое. Они шли, почти касаясь плечами один другого. Кононов дал две короткие очереди из автомата. Фигуры упали. В тот же миг со всех сторон раздались выстрелы, крики. Ударили из автоматов и пулеметов с береговой кромки. Послышались взрывы гранат. Кононов рванулся на эти взрывы, пробился к своим. Он передал лейтенанту записную книжку, принял от него новый вещмешок, в котором кроме продуктов и боезапаса были батарейки для его рации.

— «Боцман» просил передать вам, — частил лейтенант то ли от возбуждения боем, то ли по привычке так говорить, — времени остается мало. Скоро начало операции. Вы можете вернуться. Вы выполнили задание...