Луи Буссенар - Приключения парижанина в Океании

— Ты прав. Но здесь, по крайней мере, нас встретят не так, как встретили дикари.

— Кто вы такие? — грубо крикнул по-португальски человек, стоявший у фонаря.

— Вот дела! И этот тоже говорит не по-людски, — пробурчал Пьер Легаль, — как тут с ними договориться?

— Мы, — ответил по-английски Фрике, — потерпели кораблекрушение и добрались до Буби-Айленда, откуда нас забрало голландское судно.

— Что это за судно? — спросил кто-то по-английски, но с ужасным португальским акцентом.

— Шхуна «Палембанг».

Люди в темных мундирах с кривыми саблями на боку подошли поближе.

— Вас прислал капитан Фабрициус ван Прет? — спросил один из них.

— Конечно нет, — не подумав ответил Фрике. — Что может быть общего, черт побери, у нас с этим старым негодяем. Мы — не морские разбойники, мы — честные французские моряки и хотим вернуться на родину.

Стоявшие на берегу посовещались несколько минут по-португальски, потом один из них, видимо, старший, сказал довольно любезно:

— Хорошо, господа, следуйте за мной.

Наши друзья не заставили себя упрашивать. Промокшие до самых костей, они последовали за своим проводником и вскоре подошли к маленькому невзрачному дому с покосившимися стенами и решетками на окнах. Дверь тотчас же отворилась, и тут все изменилось. Пьера и Фрике грубо втолкнули в комнату, где они оказались в полной темноте. Дверь захлопнулась, зловеще скрипнул засов, затем насмешливый голос крикнул:

— Спокойной ночи, господа. Минхер Фабрициус ван Прет — честнейший человек. Он ни разу не нарушил закона. Никто здесь не может на него пожаловаться. Вы дурно о нем отзываетесь и наверняка задумали что-то недоброе. Завтра мы посоветуемся с ним и решим, как поступить с вами.

Затем все удалились.

— Тысяча чертей, — проговорил Пьер. — Мы опять попали в ловушку.

Фрике от бешенства заскрежетал зубами.

— А Виктор? — вдруг спохватился Пьер. — Здесь ли он, по крайней мере? Виктор!..

Никто не ответил. Паренек исчез.

Ярость Фрике. — Утешать бесполезно. — Удивление человека, который никогда ничему не удивлялся. — На помощь! — Решетка сломана, часовой оглушен. — Два здоровенных удара кулаком. — Воспоминание о кукольном театре на Елисейских полях. — Оказавшись в тюрьме, полишинель [178] Полишинель — комический персонаж старинного французского народного театра. (Примеч перев.) избивает, комиссара, расправляется с жандармом и запирает их вместо себя в камере. — Для каких целей понадобились французам мундиры португальских таможенников. — Жители Тимора. — В горах. — Беспечность белых. — Хлебное поле. — Помали — табу жителей Тимора. — Фрике сообщает, что ровно через сутки они отправляются на Суматру.

Фрике, хоть и был, как истинный парижанин, человеком веселым и беззаботным, обладал редким хладнокровием и даже в самые критические минуты и в самых отчаянных положениях не терял самообладания. И тот страшный приступ ярости, охвативший его, когда португальские таможенники засадили друзей в темницу, был для него столь необычен, что старый боцман растерялся.

— Мерзавцы!.. Негодяи!.. Что мы им сделали? Что сделал им этот бедный малыш, почему они решили разлучить его с нами?

Благородный юноша, позабыв о собственных несчастьях, больше всего в эту минуту тревожился о судьбе маленького китайца. Пьер Легаль выругался по-бретонски. Славный моряк, хоть и был чистокровным бретонцем, почти никогда не ругался на своем родном языке. И то, что он изменил своему правилу, свидетельствовало о крайнем волнении боцмана.

— Оттого, что мы с тобой лишний раз попали под замок, с нами ничего не сделается, — возмущенно продолжал Фрике, — нам сам черт не страшен! Но бедный ребенок среди этих жестоких пиратов и этих подлых чиновников, их сообщников… Что станет с ним? Ах, черт побери, это же ясно как Божий день, они продадут его! А мы сидим здесь без оружия и не в силах ничего предпринять. Остается лишь кусать себе локти… Так нет же, не будет этого. Пусть я в кровь обломаю себе ногти и разобьюсь головой о стену, но я выберусь из тюрьмы и разделаюсь с этими негодяями.

— Золотые слова, сынок! Неужели перед нами устоят глиняные стены этой халупы? Они и без нас скоро бы развалились.

— Да, — продолжал, все больше распаляясь, Фрике дрожащим от ярости голосом, — они еще пожалеют, что осмелились поднять руку на Виктора. Помнишь, как мы расправились с теми, кто пытался отнять у нас нашего маленького черного принца? Трусы!.. Они нападают на детей, которых наверняка пожалели бы даже дикие звери. Ну ничего, Пьер, эти разбойники у нас еще поплачут.

— И слава Богу, сынок. Таким ты мне куда больше нравишься. Не хотел бы я оказаться на месте этих португальцев… Да уж, тут есть из-за чего выйти из себя. Ты прекрасно знаешь, как твои приемные дети мне дороги. Мы все одна семья, семья настоящих моряков. Я не так вспыльчив, как ты, но меня душит гнев, и у меня руки чешутся. Но хватит разговоров. Надо спасать нашего юнгу. Сперва попытаемся проделать отверстие в стене. Твой нож при тебе?

— Да, но не хотелось бы, чтоб он затупился. Я собираюсь всадить его в живот первого мерзавца, который попадется мне под руку… У нас есть еще револьвер американца, но патроны, вероятно, намокли, когда мы прыгали в воду. Да это и не так важно. На то, чтобы пробить отверстие в стене, понадобилось бы слишком много времени. Надо найти другой способ выбраться отсюда. Решено! Я буду не я, если через два часа мы не будем на свободе.

— Может, для начала следует осмотреть решетку?

— Черт возьми, ты прав. Одно из двух. Либо решетки никуда не годятся и их легко будет выломать, либо, если такое невозможно, придется их раздвинуть, и мы должны это сделать, чего бы это нам ни стоило. Стань вплотную к стене. Я заберусь тебе на плечи. Раз, два… Решетку не так-то просто выломать.

— Смелее, смелее, сынок!..

— Черт побери, она поддается.

Но тут снаружи послышался грубый голос, кто-то строго приказал молодому человеку замолчать. В темноте сверкнуло дуло ружья. Фрике увидел человека под окном и бесшумно спрыгнул на пол.

— Этого только недоставало, — сказал он возмущенно. — Они поставили часового у наших дверей. Негодяи! Засадили под замок и караулят честных людей, зато прекрасно ладят с морскими разбойниками, которые занимаются у них под носом контрабандой, да и не только контрабандой. Правильно говорят, что рыбак рыбака видит издалека. Впрочем, мне наплевать на эту разряженную куклу. Я снова заберусь наверх и, выломав решетку (на это мне не понадобится и получаса), выпрыгну из окна, брошусь на часового, и дело в шляпе! А что делать дальше, решим потом.

Фрике снова забрался на плечи своего друга, как вдруг оттуда, где стоял часовой, раздался пронзительный крик. Детский голос звал на помощь, звал с таким отчаянием, что молодой человек вздрогнул.