Луи Буссенар - Приключения парижанина в Океании

— Не известны ли вам истоки столь чудовищного обычая?

— Полагаю, что виной всему суеверия… Да разве у нас не то же самое?

— А правда ли, что у даяков, как утверждают некоторые путешественники, молодой человек должен положить к ногам своей избранницы только что отрезанную голову?

— Ну, это спорное утверждение. Мне ни разу не приходилось быть свидетелем подобного. Хотя этот факт действительно имеет место в описании Лейдена Тромпа и доктора Риделя. Но вот, например, такой добросовестный исследователь, как Теммингк, отрицает существование подобного обычая. Не подтверждает этого и мадам Пфейффер [189] Пфейффер Ида (1797–1858) — австрийская путешественница, совершившая два кругосветных путешествия. , знаменитая путешественница, чья отвага равняется ее честности. Я склонен поддержать точку зрения двух последних и вовсе не потому, что молодые девушки плохо приняли бы такого рода презент. Мой мотив прост: где смогли бы даяки отыскать столько голов, если подобное приношение обязательно должен сделать каждый жених каждой невесте?

Шум вырывающегося из клапанов пара прервал этнографические споры. Из кочегарки показался Фрике. Лицо его так закоптилось, что парижанина трудно было бы отличить от его чернокожего друга Мажесте.

— Я справился на пять минут раньше. Отведенный мне час еще не истек, не так ли? Машина под парами. Жду ваших приказаний, капитан.

— Великолепно, друг мой. Займите свой пост. Я дам вам сигнал к отплытию.

Взяв рупор, сэр Паркер отдал приказ держать курс прямо на горы.

Царство пиратов. — Джеймс Брук — раджа Саравака. — Кровожадные бандиты и освободитель Борнео. — Как оказались здесь пятеро французов. — Похищение. — Письмо. — Таинственный советник султана Борнео. — Восстание даяков. — «Конкордия». — Молчаливый механик и слишком разговорчивый помощник капитана. — Размышления доктора Ламперьера. — Трагедия.

Между 95° и 140° восточной долготы по Гринвичскому меридиану, между четырнадцатой северной и десятой южной параллелями (территория, насчитывающая не менее пяти миллионов квадратных километров), живут диковинные хищники, настоящие амфибии, царящие на суше и на море, чья единственная забота — отнимать нажитое тяжелым трудом.

Этот океанический рай, согреваемый серебряным экваториальным солнцем, эти орошаемые благодатными тропическими ливнями изобильные, плодородные земли с буйной листвой, дивными цветами, фруктами круглый год был бы истинно богоизбранным краем, если б малайские пираты, гроза простых тружеников, не приносили сюда несчастья, разорение и смерть.

Малайцы размножаются, как насекомые. Они отважны, хитры, неутомимы, умны, глубоко порочны и не поддаются цивилизации в том смысле, какой мы вкладываем в это слово, — им ненавистен честный, каждодневный труд во имя процветания отечества.

Население больших и малых островов состоит из производителей и хищников. Первые не покладая рук работают на земле, объединяясь вокруг европейцев, которые вместе с цивилизацией несут им благосостояние; вторые (их большинство) — кочевники, бандиты, морские пираты, завладевающие львиной долей добытого тяжелым трудом.

Нет ни одного уголка в здешних краях, ни одного рифа, ни одной лагуны, где не скрывались бы морские стервятники, после набега которых от процветающего селения остается лишь груда мусора. Нападение, грабеж, пожар, убийство — так, с незначительными вариациями, представляют себе пираты свои общественные права.

Что касается их действий на море, то читатель мог познакомиться с ними в прошлых главах. Подобные набеги — увы! — нередки. Несмотря на усиленные действия правительства европейских государств и на старания местных властей, пиратство в Индийском океане [190] Неточность автора: внутренние моря Малайского архипелага относятся к Тихому океану. процветает и в наше время. Оно словно проказа, от которой нет спасения. Сможет ли кто-нибудь приостановить разбой? Найдется ли могучая рука, чтобы задавить эту проклятую стоголовую гидру? Воцарятся ли мир и покой? Смогут ли, наконец, жить без страха мирные труженики?

То, что было до сих пор не под силу целым правительствам, почти удалось одному человеку на Борнео. Это ставший раджей Саравака и заставивший пошатнуться трон самого султана Джеймс Брук. Ах, что это за человек!

Отпрыск семьи баронета Вайнера, который при Карле II был лордом-мэром Лондона, Джеймс Брук родился в 1803 году, воевал в Индии, отличился в бою и был тяжело ранен. Здоровье не позволило ему остаться в строю, он покинул армию и отправился в Калькутту, чтобы сменить обстановку и уйти от мрачной реальности Старого Света. За время путешествия по Малайскому архипелагу в голове Брука созрел план, сделавший его знаменитым. Упразднить работорговлю, положить конец пиратству, принести туземцам цивилизацию — такова триединая цель. Если и был человек, способный реализовать ее, то это Джеймс Брук. Хладнокровный, расчетливый, отнюдь не романтик, как можно было бы подумать, приняв во внимание удивительный план, бывший офицер индийской армии нашел в Борнео землю обетованную.

Вскоре Бруку смертельно надоели бесконечные препоны правительства. К счастью, он обладал огромным состоянием. Как человек трезвый и благоразумный, Джеймс на собственные средства снарядил шхуну под названием «Роялист» и на протяжении двух лет плавал по морям и океанам, готовя свой экипаж к любым случайностям, могущим встретиться во время беспощадной борьбы.

В 1838 году Брук прибыл в Саравак, где и нашел раджу Муда-Хасима плененным восставшим народом. Английский путешественник великодушно оказал монарху помощь, благодаря его мудрым советам и успешным действиям мир и спокойствие воцарились в стране через полтора года. Тогда-то Брук и объявил всем разбойникам войну, войну, превратившую обыкновенного человека в легенду.

Он бороздил океан и, обходя берега Борнео, нападал внезапно и дерзко там, где, как считалось испокон веков, суда не могут пришвартоваться. Прикинувшись мирным торговым судном, Брук привлекал к себе внимание пиратов, позволял им подойти как можно ближе и наносил сокрушительный удар, доставляя разбойникам немалые хлопоты. А то еще симулировал серьезную аварию, делая вид, что не в состоянии сдвинуться с места. Пираты охотно поддавались на эту уловку, полагая, что судно, потерпевшее аварию, станет для них легкой добычей. Однако, как только они приближались, «Роялист» внезапно оживал и давал сокрушительный отпор, безжалостно уничтожая противника.

Слава непобедимого Брука росла день ото дня, и вскоре флаг «Роялиста» нагонял на пиратов такой ужас, какого, пожалуй, никогда не испытывали их собственные жертвы. Наконец-то на острове воцарилась нормальная жизнь. Раджа Муда-Хасим воздал своему спасителю высокие почести, отдав во владение Саравак и его окрестности и сделав англичанина раджей.