Толмидж Пауэлл - Искатель. 2001. Выпуск №11

Он нервно подергивал себя за бородку, и в этот миг я, наконец, разглядел то, что Рейнолдс заприметил сразу же: кошачью повадку и огоньки в глубине зрачков. «Интересно, а не заговаривает ли он мне зубы», - подумал я.

- У меня нет никакого определенного мнения о вас, Рэнди.

- Что ж, спасибо и на этом.

- Не дуйтесь, как кисейная барышня.

Его глаза сердито сверкнули, но тотчас подобрели.

- У вас сейчас трудная пора, Стив. Я это знаю и не стал бы просить…

- Чего просить?

- Немного денег взаймы. Понимаете, Морин иногда мне одалживала, вот я и подумал, что вы… В конце концов, это не выброшенные деньги, Стив. Поверьте, вы поддержите истинного гения.

Я вспомнил чековую книжку Морин. Так вот, значит, куда шли деньги. Впрочем, какая разница? Мне даже полегчало. Я понимал, какие чувства испытывала Морин к этому мальчишке. Его работа, а не он сам, - вот что имело для нее значение.

- Вас послушать, так вы наделены неким законным правом занимать у меня деньги. Относитесь к этому проще.

- Спасибо, Стив, - сказал Рэнди и заулыбался, когда я вручил ему чашку кофе и двадцать долларов.

Только когда он сел в машину и покатил прочь, я спохватился и вспомнил о его рукописях. Но было поздно: когда я подбежал к парадной двери, Рэнди уже сворачивал за угол. По тротуару шествовал почтальон. Он подошел к дому и протянул мне письмо, присовокупив к нему свои соболезнования. На простом белом конверте стоял местный штемпель. Мой адрес был выведен чернилами, печатными буквами, а обратного не было вовсе. В конверте лежал листок, а на нем все теми же четкими печатными буквами была начертана всего одна фраза: «С тебя еще ребенок, Гриффин».

Слова заплясали перед глазами. Я в ярости смял листок. Воздух в доме, казалось, наполнился флюидами ужаса, тревогой и безмолвным криком.

Я подошел к телефону. Руки так тряслись, что с первого раза я набрал неправильный номер и был вынужден снова накручивать диск.

- Рейнолдс слушает.

- Это Стив Гриффин. Приезжайте. Ради бога, быстрее.

- Что случилось?

- Он охотится за Пенни!

- Откуда вы знаете?

- Записка. Он прислал записку. Рейнолдс, вы знаете озеро Апопка?

- Разумеется.

- У Бэрка там домик. На северном берегу. Пошлите туда кого-нибудь. Пенни там с Вики Клейтон

- Считайте, что сделано. Возьмите себя в руки, Гриффин, я еду к вам.

Я положил трубку и застыл, будто истукан. Мне доводилось испытывать страх. На войне временами бывало жутковато. По-настоящему страшно мне было после звонка Морин, когда я несся к ней по темной дороге сквозь пелену дождя. Но сейчас страх был совсем другой.

Я поднялся в спальню и выдвинул верхний ящик комода, в котором лежал пистолет. Я купил его, когда стало ясно, что мне придется часто уезжать из дома. Морин, помнится, еще смеялась надо мной и говорила: «Уж и не знаю, чего я боюсь больше - этой пушки или грабежа».

Пистолет был заряжен, и я сунул его во внутренний карман пиджака.

Когда приехал Рейнолдс, мне удалось справиться с дрожью, и лейтенант ничего не заметил. Он дотошно изучил записку. И конверт, и бумага были приобретены в дешевой лавчонке и не могли навести на след отправителя. После того как Алек Мартин купил громадную зеленую машину, он словно канул в пучину города, поглотившего его, как организм поглощает микроб или вирус, чтобы отправить его в путешествие по своим кровеносным сосудам.

Когда мы мчались к озеру, Рейнолдс сообщил мне, что сразу же после моего звонка отправил туда Рейвнела. Теперь, когда дела Гриффин и Мартина были сведены в одно, сыщики работали вместе.

Увидев нас, Пенни опрометью бросилась мне навстречу. Я обнял ее так крепко, что она поморщилась. Высвободившись из моих объятий и снова твердо став ногами на землю, она принялась рассказывать, как ей весело, и мы вместе пошли смотреть ее улов. Я насадил наживку на крючок, и мы с Рейнолдсом направились к домику.

Рейвнел восседал на ошкуренной бревенчатой ограде крыльца, курил сигарету и разглядывал Вики Клейтон, которая сжалась в комочек в кожаном шезлонге, как будто ей было холодно.

Мы поднялись на крыльцо. Рейвнел выбросил окурок и слез с бревна. Я взглянул на Вики. Ее губы дрожали. Она отвернулась. Все это немного озадачило меня. Вики держалась так, словно была в чем-то виновата.

- Что ж, - сказал Рейвнел, - все здесь так, как и должно быть. За исключением вот ее. - Он кивнул на Вики, и она содрогнулась. - Однажды вечером я пошел потолковать с Мартином и увидел, как она выходит из его квартиры. Я спросил ее имя. Оказалось, что она - его сестра.

Вики вскочила и подбежала ко мне.

- Не спешите судить меня, Стив, - сдавленно проговорила она. - Он не врет, Алек действительно мой брат. Наши родители развелись много лет назад. Я жила с матерью, а Алек - с отцом, который вскоре женился опять. Я почти не знала Алека, хотя мы и переписывались от случая к случаю. В последнем письме он сбивчиво рассказал мне, что произошло. Это было двенадцать дней назад, через несколько дней после похорон. Когда я приехала, Алек был на грани помешательства. Сидел без движения и часами таращился на стену, потом вдруг вскакивал и куда-то убегал, не сообщая мне, когда вернется. - Ее голос сорвался, и Вики несколько минут собиралась с силами. Воспользовавшись этой паузой, я сказал:

- Мне следовало бы догадаться. Говоря о Морин и вашей дружбе, вы все время употребляли только общие слова. И пытались упросить меня простить Мартина, защищали его.

Она покачала головой так медленно, словно это движение требовало огромных усилий.

- Да, Стив, я просила за него. Но не защищала. - Вики робко и умоляюще посмотрела на меня. - Алек продал лавку и сказал, что уедет, чтобы забыться. Я надеялась, что ему это удастся. Помогла ему упаковать несколько вещей, которые надо было сдать на хранение. У него были какие-то записи… Фамилия и адрес Морин… Обрывочные сведения о ней… Номер машины.

- Он за ней следил, - вставил Рейвнел. - Во время отлучек из дома он крался за ней.

У Вики затряслись плечи.

- Потом он перестал записывать, порвал все бумаги, сказал, что они не имеют значения. И уехал, а я решила провести в городе еще несколько дней, побыть с отцом. Он хоть и был мне почти чужим человеком, но перенес тяжелую утрату и нуждался в моей помощи. Я уже собиралась домой, когда увидела ту заметку в газете. Я пыталась убедить себя, что это другая женщина, а вовсе не та, чье имя я видела в записках Алека, что случившееся с ней не имеет отношения к трагедии, которая лишила Алека семьи. Но лукавство не помогло, и я отправилась в ваш район, в Мид-Парк. Разузнать о Морин оказалось нетрудно: в аптеке на углу только о ней и говорили. Я выяснила, что у нее тоже был ребенок, и поняла, чем это чревато. - Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Набравшись сил, Вики выпалила: - Это было невыносимо!