Иван Руж - Таинственное похищение

— А сколько подземных богатств, сколько руд, сколько минералов в Советском Союзе, Райчо!

Увлекшись, геолог начал рассказывать о богатствах болгарской земли.

— Эти горы, — и он похлопал кулаком по земле, — полны руд. Советские товарищи помогут нам сделать здесь чудеса. Мы установим буры, откроем рудники, построим заводы. Этот край станет совсем другим, помяни мое слово.

Паренек был взволнован до глубины души. Ему тоже захотелось рассказать что-нибудь. По натуре он не был молчаливым, а скорее застенчивым. Рос в горах, подолгу оставался наедине с собой, не с кем ему было поделиться волновавшими его мыслями. Он бывал в Асеновграде и Пловдиве, в Ксанти и Драме и знал, что за родными горами, за ущельями и лесными дебрями простираются равнины и моря, стоят большие города, полные неведомого. Но кого о них расспросишь, когда день-деньской бродишь по горам с козами да овцами? И вот теперь перед ним сидит человек, который много видел намного знает, который может рассказать обо всем, о чем его только спросишь. С чего же начать? Ему еще никогда не доводилось разговаривать с такими людьми, и потому он смущался, собирался сказать одно, а говорил другое.

— А я бывал на рудниках, — внезапно сказал он, услышав, что геолог говорит про рудники. Ему захотелось показать, что он понимает, о чем идет речь.

— На каких рудниках? — удивился геолог.

— И на фабрике, — добавил тот, довольный, что сумел чем-то поразить геолога.

— Где же это? — продолжал недоумевать геолог.

— На рудниках, которые за Маданом, и на фабрике под Златоградом.

— А-а, на старых рудниках, — понимающе кивнул тот головой. — Какая же там фабрика?

— Ну, не фабрика, а так постройки и контору называют.

— Вот оно что!

Видя, что геолог смотрит на него с интересом, паренек немного осмелел.

— Дед мой работал на этих рудниках.

— Смотри-ка, значит, ты потомственный горняк.

— Только он уже не работает, — виновато добавил он.

— Постарел, что ли?

— Он давно не работает. Там обвал случился, так ему пятку раздавило. На всю жизнь калекой остался. Все на солнышке ноги греет, говорит, что ему от этого легче, а сам все хромает.

Хотелось ему рассказать и о блестящих камешках, которые он находил в горах, но он боялся попасть впросак перед человеком, который учился в самой Москве всем этим вещам.

— А тебе хочется стать горняком? — геолог окинул взглядом его крепкую фигуру, мускулистые руки и добавил: — Нам сейчас люди потребуются. Бурильщиком тебя сделаем, хочешь?

Неожиданный вопрос смутил паренька.

— Да нет, как же это. — пробормотал он.

Снова где-то рядом стукнул копытами мул. Из леса донесся крик ночной птицы. Паренек испуганно вскочил, прислушался, шагнул в темноту, подошел к мулу, внимательно осмотрелся. Слова геолога согрели ему душу, пробудив в ней смутные мечты. Но в темноте они развеялись, и снова в сердце его закралось сомнение. «Мастер зубы заговаривать», — подумал он.

— Что случилось? — спросил геолог, когда паренек снова подсел к нему и подложил в костер длинный сук.

— Ничего. Мул спугнул птицу.

Геолог замолчал. На него напала дремота. Паренек, поразмявшись, снова почувствовал желание говорить.

— Вот ты все знаешь, а скажи, знаешь, где зарыт клад? — наивно спросил он, пристально вглядываясь в сонное лицо геолога. — Знаешь знаки, по которым его можно найти?

— Какие знаки?

Паренек замялся, но после недолгого молчания добавил:

— У нас в селе старик один живет. Тронутый вроде. Дедом Борилом звать. Так он все знаки в горах ищет.

Геолог улыбнулся и, зевнув, решительно произнес:

— Это все бабьи сказки, ты им не верь.

— Как знать, — обиделся паренек.

— Клад — это наш труд.

— Дед сказывал, что в давние времена один паша зарыл в землю котел с деньгами, которые за налоги собрал.

— Нет ни одного села, ни одного города, где бы не существовало такой легенды. А сокровище лежит у нас под ногами, и мы должны вырыть его. Вот станешь бурильщиком, сам увидишь.

Паренек не сводил с геолога глаз. Помешав угли, он сказал тихим, прерывающимся голосом:

— Я знаю, ты клад ищешь. Знаки высматриваешь. Потому и лазаешь по скалам и стучишь своим молотком.

Геолог громко рассмеялся:

— Что за глупости!

— Кого хочешь, спроси в селе… Все знают… Есть клад, — настаивал паренек.

Геолог ничего не ответил, глаза его слипались.

— А про Мехмеда Синапа знаешь? — спросил паренек.

— Читал в книге.

— В книге? — удивился паренек.

— Один писатель написал книгу о Мехмеде Синапе…

— Синап — он из нашего края.

— Знаю.

— И все это верно?

— Что именно?

— Ну, о Мехмеде Синапе.

— Верно.

— И о кладе тоже верно.

— Ну уж!

— Глянь-ка! — сказал паренек, вытянув руку вперед. — Вон Машер Гидик, вон Кушлар, Доспат. Тут было царство Мехмеда Синапа.

— Эти горы всяких людей видывали, Райчо. И народных заступников, как Мехмед Синап, и угнетателей. В древние времена сюда привозили рабов из Абиссинии. Руду они здесь добывали.

Паренек недоверчиво отодвинулся.

— Кто это тебе рассказывал?

— Прочел в одной книге.

— В книжках обо всем написано?

— Обо всем.

Паренек подумал о сельской читальне. Сколько там книг! Наверное, больше ста. Интересно, прочел ли их все геолог? Спросить или нет?

Мрак совсем сгустился. Казалось, тишина придавила огонь, сучья потрескивали слабее и глуше. Мула не было слышно. Паренек поднялся и пошел посмотреть, что он делает. Голова геолога свесилась на плечо. Сквозь дремоту он слышал, как паренек звал мула, и с усилием открыл глаза. Тот уже возвращался. Огонь выхватил из мрака сначала его колени, потом грудь, лицо, всю фигуру.

— Пожалуй, пора спать, — сказал геолог, широко зевнув, поднялся, вынул из рюкзака тонкое одеяло, забрался на четвереньках в палатку, устроился поудобнее на подстилке из папоротника и, укрывшись, предложил пареньку: — Ложись и ты.

— Ты спи, — ответил тот. — Я покараулю.

— Подбрось корягу потолще, чтоб дольше горела, и ложись. Ночью встанем, приглядим.

Настойчивость геолога показалась пареньку подозрительной, и недоверие проснулось в нем с новой силой.

— Нам это привычно. Когда пасем овец, бывает, до рассвета у костра сидим. А уснешь, так все может случиться. Горы, зверье всякое. — А про себя подумал: «В темноте он легче всего может сбежать. Знает, поди, в какую сторону».

— Ну, как хочешь, — вздохнул геолог и блаженно потянулся. Через откинутый полог палатки виднелось усыпанное звездами небо.

— Чудесная выдалась погодка, — заметил он.

Паренек поднял голову, посмотрел на небо, прислушался к ночным звукам и коротко сказал:

— Завтра дождь будет.

Геолог хотел было его разубедить, но веки его отяжелели — усталость брала свое. Он пошевелил губами, снова зевнул и прошептал: