Иван Руж - Таинственное похищение

— Не знаю, — глухо ответил Ибрагим, и лицо его совсем потемнело.

Начало смеркаться. Скалы, поляна, лес — все слилось в синевато-серую пелену, на фоне которой белела неясным пятном палатка. В сгущающемся мраке ярче вспыхнуло пламя костра.

— Видишь, сколько дров припасли? Здесь, видать, заночуют, — прошептал Ибрагим почти в самое ухо пареньку. — Пошли отсюда, только тихо!

Они выбрались из своего укрытия, доползли до леса, поднялись и зашагали дальше. Ибрагим взял карабин на изготовку, указательный палец его правой руки лет на спуск. Паренек крепче сжал в руках топор, чтобы быть готовым в решительный момент.

Пока они подходили к палатке с другой стороны леса, совсем стемнело. Дальше чем на два-три шага ничего не было видно. Паренек открыл было рот, чтобы задать Ибрагиму какой-то вопрос, но тот толкнул, его локтем в бок, и он промолчал. Ибрагим шел впереди, у самой опушки леса — не углубляясь и не выходя из него. Так он не терял направления и в точности знал, где находится в данную минуту.

Вдруг паренек пригнулся к земле и быстро двинулся к поляне. Ибрагим с удивлением посмотрел на него, догнал и дернул его за рукав.

— Ты куда? Спятил, что ли?

— За мулом, — умоляюще прошептал тот в ответ.

— Все дело испортишь!

— Не могу я бросить мула!

Ибрагим рассердился.

— Из-за мула человека погубишь!

Паренек грустно поник головой.

Послышались шаги. Кто-то шел со стороны леса. Ибрагим присел рядом с пареньком и направил на звук шагов дуло карабина. Недалеко от них остановились две неясные фигуры, послышался хриплый голос. Они сразу его узнали — Незиф.

— Ляжешь между палаткой и костром, — приказывал Незиф, — и будешь глядеть в оба. Я выпущу его и пошлю к границе, а там снова поймаю. Не то эти здесь могут его прикончить. Хватятся его — подыми тревогу, мол, сбежал он, а я за ним вдогонку пустился. Только смотри у меня, не завари какой-нибудь каши!

— Не бойся, — ответил другой голос.

— Лиман, — шепнул Ибрагим, подтолкнув локтем паренька.

Они расстались. Лиман вышел из лесу, Незиф вернулся назад. Как только заглохли его шаги, Ибрагим быстро вскочил. Лицо его искривилось от боли, он ощупал живот и грудь.

— Что с тобой? — спросил паренек, заметив движение Ибрагима.

— Ничего… Понял, о чем они говорили?

— Кого это Незиф собирается выпустить?

— Твоего геолога. Незиф что-то задумал. И не к добру…

— Что теперь делать?

— Там видно будет. Пошли!

— Куда?

— За Незифом.

Прислушиваясь и держа ружье наперевес, Ибрагим начал осторожно пробираться между темными стволами деревьев. Паренек бесшумно последовал за ним. Скоро лес кончился. Они вышли на широкую полосу каменистой земли, загадочно белевшую перед ними под холодным светом звезд. Дальше начинался какой-то подъем, едва видимый отсюда. На полосе земли мелькнула тень человека и тут же растворилась в темноте.

— Видел? — возбужденно прошептал паренек.

— Незиф, я его по походке узнал, — тихо ответил Ибрагим и двинулся в сторону, где скрылась мелькнувшая тень.

Они дошли до подножия возвышения, не очень высокого, но на фоне ночного неба выглядевшего внушительным. Ибрагим и паренек переглянулись. Незиф будто сквозь землю провалился.

— Эх, упустили! — с сожалением сказал паренек.

Ибрагим с беспокойством осмотрел землю.

— Ты подальше от меня иди! — шепнул он и стал подниматься вверх, ускоряя шаги.

Над темной четкой линией вершины на порядочном расстоянии от них вырос человеческий силуэт.

«Он!» — сказал себе Ибрагим и побежал. Паренек бросился за ним, но вдруг оступился и растянулся во весь рост. Мигом вскочив, он побежал дальше, подгоняемый единственной мыслью — помочь геологу, спасти его. Совсем другие мысли волновали спешившего впереди Ибрагима. Для него случай с похищением геолога подвернулся очень кстати. Чтобы Ибрагим мог жить спокойно, Незифа нужно было убрать. Чужая территория, темная ночь — чего же лучшего он мог еще желать, собираясь навсегда расквитаться с Незифом?

Но тьма снова поглотила человека, за которым они охотились. Наверху, куда Ибрагим и паренек поднялись, тяжело дыша, не было ни души. Но Ибрагим не отчаивался.

— Поживей! — прикрикнул он на паренька. — Мы ему перережем путь. — И он пустился дальше, разгорячившись от погони, но ни на минуту не забывая об осторожности.

Звезды в небесной выси стали отчетливее. Порыв холодного ветра пронесся над вершиной, всколыхнул заснувшие травы и затих в ущельях.

Всю ночь Ибрагим и паренек плутали возле границы, но Незифа и след простыл.

Утреннее солнце осветило их бледные от усталости и бессонницы лица. Обоих мучил голод.

— Надо вернуться назад, — предложил несдававшийся Ибрагим.

— Куда?

— Туда, где мы видели его ночью.

Они молча пошли.

На гребне холма Ибрагим присел на корточки, заметив несколько примятых стебельков травы.

— Здесь прошел, — заметил он, осматриваясь вокруг в поисках других следов.

— Может, это твои или мои, — недоверчиво протянул паренек.

— Мы прошли стороной, — возразил Ибрагим, продолжая упрямо осматривать каждый клочок земли.

Они спустились вниз. На каменистой земле, скудно поросшей травой, трудно было различить какие-нибудь следы, на Ибрагим не унывал.

И вдруг утреннюю тишину разорвали далекие выстрелы.

— Слышишь? — возбужденно спросил паренек.

— Два, три… — считал Ибрагим. — Это пограничники.

— Наши! — радостно воскликнул паренек. — Айда к ним!

— Плохо дело, — озабоченно пробормотал Ибрагим. — Теперь загремят и эти… Как мы выберемся?

Но паренек не обратил на его слова никакого внимания и ускорил шаги. Ибрагим шел за ним с недовольным видом.

Скоро путь им преградила скалистая горная гряда. Одним концом она упиралась в травянистый холм, с другой стороны тянулась крутая осыпь, у подножия которой бежал ручеек, блестевший в утренних лучах солнца тонкой серебряной ниточкой.

— Давай обойдем ее стороной, — предложил Ибрагим.

— Лучше напрямик, — нетерпеливо махнул рукой паренек.

Вдруг он остановился как вкопанный и впился глазами в торчащие камни. Ибрагим глянул туда же, и сердце его гулко забилась. За одним из камней виднелась фигура широкоплечего человека в кепке. Приложив козырьком руку к глазам, он всматривался в сторону, откуда слышались выстрелы.

— Незиф! — беззвучно шевельнулись губы паренька.

Руки Ибрагима сами собой подняли ружье.

Но человек у камней, видно, почуял опасность и резко обернулся. На лице его выразилось недоумение. В двадцати шагах от него стоял паренек, сбежавший от него позавчера. Зрачки его холодно сверкнули. Но в тот же миг он заметил человека с ружьем, стоявшего немного позади и целившегося в него.