Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

- Ира, хочешь со мной выпить?

- Нет, Борис, - немедленно ответила Ира, даже из вежливости не сделав вид, будто думает.

- Почему, Ирин? Ведь сейчас… ээ… конец рабочего дня.

- И завтра еще один рабочий день, а я пью с начальником. Конечно, нет, Борис.

- Но, Ирочка… Слушай, давай присядем вот сюда, на диванчик?

- Руки распускать не будете?

Борис Эдмундович сглотнул.

- Я же знал, что ты - умненькая девчонка. Ладно, давай отбросим условности. Ты меня заводишь, детка. Очень…

- Догадываюсь, - Ира и не думала отводить от лица босса озорной взгляд.

- Слушай, ну… э-э… давай, что ли, потрахаемся?

- Нет, - Ира снова не размышляла ни секунды. - Нет, Борис Эдмундович. Этого между нами быть не должно.

- Но почему? Что сейчас мешает? У тебя же мужа больше… Ну, сама знаешь. Или у тебя есть кто-нибудь?

- Нет, Борис.

- Ну, так и почему? Ирочка, ты же взрослая девочка, должна понимать, так мы сбли..

- Нет, Борис, - еще раз повторила Ира. - Могу объяснить вам почему.

- Ну, будь добра, - прищурился босс. - Денег надо, так я…

- За деньги вы и так можете получить желаемое.

- Ирина, но мы сблизимся, станем лучше понимать друг друга…

- Нет, - ответила Ира. - Слушайте, давайте действительно немножко выпьем.

Босс, как мальчишка, бросился к бару, смешал для Ирины джин с тоником, добавил льда.

- Вы мне тоже импонируете, Борис. - сказала Ира, залпом отпив половину содержимого бокала. - Но я не могу. И это для вашей же пользы. Представьте, что будет, если о нас узнают? Или начнут догадываться? Злословить? Информация может выйти за пределы корпорации. Пойдут слухи, Борис. А вдруг прослышат пресса или блогеры? И как вы будете выглядеть в глазах общественности? Нефтяной магнат завел интрижкой с вдовой погибшего сотрудника. Вам будет приятно читать такой заголовок?

- Нет, - мрачно ответил босс. - Но ведь мы будем молчать! Никто не узнает!

- Ой ли! Вы недооцениваете бдительность собственных сотрудников. Интимные жесты, взгляды… В конце концов, вы просто станете относиться ко мне лучше, чем к остальным. А это - замечают, Борис.

Ира всегда намеренно игнорировала его предложения перейти на «ты».

- Слухи непременно поползут. Я не хочу быть их причиной. Верите - нет, но мне куда приятней видеть в вас тирана и деспота.

- Но слушай, необязательно ведь, чтобы расползались слухи… Я могу не подавать вида, в конце концов. Могу оштрафовать тебя на людях, но наедине вернуть деньги.

- Нет, - ответила Ира. - И поверьте, так будет лучше.

- Слушай, Ира, я тебя просто хочу, - прорычал Борис Эдмундович. - Хочешь, в ноги упаду? Как тебе: один из самых могущественных людей государства валяется в ногах у секретарши?

- …И высматривает что-то у нее под юбкой, - рискованно пошутила Ира.

Слава Богу, пронесло. Босс зашелся смехом и погрозил Ире пухлым пальчиком.

- А тебе палец в рот не клади…

«Ни чего другого», - подумала Ира, но осмотрительно не стала произносить это вслух.

Она поставила стакан с недопитой выпивкой на столик красного дерева. И тут Борис Эдмундович пошел в атаку. Он решительно облапил Иру, тут же обслюнявил ей шею, пройдясь по увлажненным местам бархатной щетиной. Одной рукой он сжимал Иру за талию, другой - мял ее ягодицы.

Бедром Ира чувствовала его эрекцию.

- Я хочу, хочу, хочу тебя, - урчал Борис Эдмундович. - Пиздецки хочу. Давай забудем обо всем. Завтра же мы поедем на Лазурный берег.

- Этого я и боялась, - сказала Ирина, мягко, но отстраняясь. - Я могу облегчить ваши страдания, но обещайте мне, что больше ничего подобного никогда не повторится.

- Ирочка, Ирочка…

- Обещайте.

- Хорошо, обещаю… О, восхитительная…

Ира высвободилась из объятий босса, расстегнула ему брюки, обхватила ладонью влажный, возбужденный член и произвела несколько мягких и плавных движений вдоль ствола.

Борис Эдмундович застонал, изверг несколько капелек белесоватой жизни.

- Запомните, это было - в самый последний раз, - строго сказала Ира и, не спрашивая дозволения, направилась к выходу из кабинета.

- Эхх, хороша, - шептал ей вслед Борис Эдмундович.

Надо сказать, впоследствии он сдержал слово.

После этого почти победоносного вторжения в личную жизнь своей секретарши Борис Эдмундович в интимном секторе существования своей секретарши больше не фигурировал. Только в деловом.

К тому же, Ира любила другого. Лучшего мужчину на свете.

Ира чувствовала, что ее вымотали аэропорты и лайнеры, кресла и однообразно невкусная кормежка. Сначала был длиннейший перелет в Гавану, потом - в Боготу, и только оттуда - в Тегусигальпу.

В Боготе Ире, полумертвой уже от усталости, наконец-то досталось место у иллюминатора.

- Буэнас диас, сеньора! - сказал ей мужчина в гавайской рубахе, располагаясь в кресле по соседству.

Ира уже давно клевала носом, но при звуках этого голоса вдруг встрепенулась, а усталость как рукой сняло.

- Костя?! - шептала она, не веря своим глазам. - Ты здесь? Господи! Я-то думала, ты меня в этом… Гусе Хрустальном будешь встречать.

- В Тегусигальпе, - поправил Костя. - Сначала я так и хотел поступить, но потом вдруг вспомнил, что прилетаешь-то ты в аэропорт Танконтин. Он, чтобы ты знала, входит в десятку самых отвратительных аэропортов мира.

- А что там не так? - Ира ощутила, как екнуло сердце.

- Очень короткие взлетно-посадочные полосы, - сообщил Костя. - К тому же местность - горная. С одной стороны аэропорт подпирает горный хребет, с другой - жилые кварталы. Лайнерам приходится уже на самом подлете совершать крутой вираж. Не всем он удается…

- Костя, я тебя убью, - выдохнула Ира. - Зачем ты меня туда потащил?

- Очень красивая страна, - пожал плечами Костя. - К тому же, тебе там есть на что посмотреть.

- Именно мне?

- Да. Кстати, не переживай так сильно. Пилоты авиакомпании ТАСА, рейсом которой мы летим, настоящие профессионалы своего дела. Хотя в прошлом году лайнер именно этой компании не вписался в поворот и вписался в набережную, уничтожив несколько автомобилей.

- Слушай, Костя, ты меня в гроб сведешь своими шуточками…

- А это и не шутки вовсе. Так все и было.

- Я, конечно, по тебе соскучилась, - сказала Ира. - Но иногда ты бываешь таким мудаком.

- Мудаком бы я был, если бы стал встречать тебя там. Представь, как бы я себя чувствовал, если бы с твоим самолетом что-то случилось? А так мы можем погибнуть вместе. В следующей жизни не потеряемся.

- Господи, Костя! Разве в этой, нашей с тобой жизни, мы не можем быть вместе?

- Увы. Пока еще нет.

- И что? Нам теперь до старости назначать свидания в Гондурасе раз в году?

- Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, - сказал Костя, глядя ей в глаза твердо и решительно. - Ситуация может измениться уже очень скоро. Но это мы обсудим уже на месте.