Ростислав Самбук - Фальшивый талисман

— В чем дело? — спросил мужчина. Он не слез с седла и не выключил мотор.

— Проверка документов. Прошу предъявить! — приказал Шалалай строго.

Мужчина расстегнул плащ-палатку и откинул ее назад. Шалалай увидел майорские погоны и Звезду Героя. Вытянулся и сказал:

— Прошу извинить, товарищ майор, но мы проверяем документы у всех, такой приказ.

Майор протянул ему свои документы, улыбнулся то ли снисходительно, то ли иронично. Шалалаю по меньшей мере стало неловко, и он быстро просмотрел их.

Майор Таврин Петр Иванович. Заместитель начальника армейского Смерша. Согласно приказу командующего фронтом едет в Москву.

— Все в порядке, товарищ майор. — Шалалай обратился к женщине: — Прошу ваши.

Младший лейтенант административной службы Сулова Лидия Яковлевна. Едет вместе с майором для выполнения работ, связанных с его командировкой.

Вернул им документы, козырнул, глядя, как майор прячет их в нагрудный карман гимнастерки. Спрятав, майор поправил плащ. Шалалай задержал глаза на плаще, совсем сухом и новом, и вдруг у него мелькнула тревожная мысль.

— Откуда едете? — спросил он у майора.

— Из… — Майор назвал город, расположенный примерно в ста пятидесяти километрах.

— И едете всю ночь?

— Да.

«Едут всю ночь, а совсем не уставшие и сухие, — подумал Шалалай. — А дождь перестал совсем недавно. Вот это да…» Посмотрел на солдата. Незаметно сделал знак, чтобы тот был настороже. Произнес строго:

— Товарищ майор, вы выезжаете из прифронтовой зоны. Должны заехать в райцентр и отметить документы. Сюда, — показал на дорогу слева, — там…

Наверное, он на какую-то секунду или две выпустил из поля зрения майора и его спутницу. Этих секунд было достаточно Таврину, чтобы выхватить из-под плаща пистолет. Капитан не успел ничего сказать: пуля ударила его в грудь, отбросила от мотоцикла — он отступил назад и зашатался. Таврин не ждал, пока капитан упадет, выстрелил в солдата, тот тоже стал оседать на землю, а майор, не выпуская пистолета, нажал на газ.

Мотоцикл рванулся с места. Таврин выронил вальтер, но не остановился: черт с ним, хватит ему оружия, лишь бы оторваться от этого поста! Но позади послышалась автоматная очередь — мотоцикл развернуло в кювет. Таврин сумел выровнять его — еще сто метров, а там поворот, лишь бы успеть к этому спасительному повороту!

Таврин инстинктивно пригнулся, но сзади не стреляли: видно, тот солдат дал очередь из последних сил и пробил шину. Ничего, они доедут и на ободе, потом поменяют колесо — лишь бы дотянуть до поворота…

Он повернул и протянул еще на всякий случай метров триста, хотел было притормозить, но прямо на них вынырнул откуда-то потрепанный, весь забрызганный грязью «виллис». Резко развернулся поперек дороги. Сулова схватилась за автомат, но Ипполитов тихо приказал:

— Спрячь!..

Из «виллиса» выскочили трое: капитан, майор и водитель-ефрейтор. Ипполитов оглянулся — на шоссе за ними было чисто. Он спрыгнул с седла и закричал:

— Засада! Там бандеровская засада! Осторожнее!

Толкунов был уже рядом.

— Спокойно. Кто вы и откуда? Предъявите документы.

Бобренок обошел мотоцикл сзади. Виктор, подняв автомат, стал возле коляски.

— Я — майор Таврин, из контрразведки армии… Со мной младший лейтенант Сулова. — Ипполитов распахнул полы плаща так, чтобы видна была Звезда Героя Советского Союза. — А вы?.. Чья машина?

— Предъявите документы, — повторил Толкунов, но, увидев Звезду, смягчился. — Прошу ваши документы.

— Пожалуйста. — Ипполитов достал из кармана документы, но отдал их Бобренку — старшему но званию.

«Майор Таврин, — прочитал Бобренок в удостоверении личности. — Петр Иванович, заместитель начальника ОКР Смерша армии… Удостоверение Героя Советского Союза». Ого! Выходит, соседи и коллеги. Что он делает здесь? Командирован в Москву? Стало быть, направляется в Сарны на аэродром?

— Я заезжал по личному делу в… — словно угадав мысли Бобренка, пояснил Ипполитов и назвал город, который уже упоминал в разговоре с Шалалаем. — Едем в Сарны, только что наткнулись на засаду, — снова обернулся назад. — Еле ноги унесли.

— У нас тут пока шалят… — сказал Бобренок. — Ваши края поспокойнее. Когда вы выехали? — спросил он, продолжая изучать документы.

— Вчера. Еще вчера вечером…

Бобренок мельком взглянул на плащ Ипполитова и подумал точно так же, как и капитан Шалалай: странно, шел дождь, они гнали всю ночь на мотоцикле по шоссе и сухие!.. Впрочем, могли остановиться, обтереть машину, переодеться. Вон на заднем сиденье мотоцикла приторочен целый чемодан с имуществом. И все же что-то не нравилось Бобренку в майоре, какая-то суетливость… Но, что поделаешь, с одной стороны, понятно, волнуется, ведь угодили в засаду… С другой…

Майор глянул на номер мотоцикла. Все правильно — номер войсковой части, которую он знал.

— Мы из контрразведки соседней с вами армии, — пояснил Бобренок. — Возможно, сегодня ночью вражеский самолет высадил десант. Никого не встречали по дороге?

— Да нет, ничего подозрительного не видели, — ответил Ипполитов уверенно. — Вот только бандеровцы. Мы очень торопились, надо на аэродром успеть. А теперь колесо продырявили, нужно сменить…

«Отметок комендатуры нет, — думал между тем Бобренок — Ну и что? Заскочил на пару часов в город под вечер, поужинал… Где тут отмечаться? Все вроде бы правильно, но чем он мне не нравится?..»

Бобренок взглянул на Толкунова. Тот просматривал бумаги Суловой и тоже морщился. Значит, и его что-то смущает.

— Извините, — строго сказал Бобренок. — Поскольку вы оказались в контролируемой зоне, я обязан произвести досмотр ваших личных вещей.

— То есть как? — Ипполитов даже задохнулся от изумления. Ему уже показалось, что опасность миновала, и вдруг… Подумал: «Теперь терять нечего, выручить их может только наглость». — Хотите нас обыскать? Какое имеете право? Я буду жаловаться! Вот уж не знал, что соседи позволяют себе такое.

Бобренок наконец понял, что его смущает: он знал многих в Смерше соседней армии, все же провели вместе не одну операцию… Правда, майора Таврина он мог и не знать. Но о Герое Советского Союза Таврине должен был бы слышать. Может быть, это просто новый человек?

— Поймите, мы опаздываем! — повысил голос Ипполитов. — У меня срочное задание командования!

Взгляд Бобренка скользнул по мотоциклу и задержался на ключе, торчавшем из гнезда зажигания, вернее, не на самом ключе, а на брелоке, бронзовом чертике с царапиной… Чертик… Бобренок совершенно ясно вспомнил слова полковника Карего: «Скорцени подарил агенту талисман… в виде бронзового чертика».

И тут вдали на шоссе раздался крик. Бобренок и Толкунов обернулись: по дороге, сильно хромая, к ним бежал солдат в длинной шинели. В левой руке он сжимал автомат, правая болталась, но он упрямо ковылял, что-то крича. Ипполитов все понял. Воспользовавшись секундной паузой, он бросился через кювет в кусты. Выстрел из пистолета и возглас Бобренка «Не стрелять!» прозвучали одновременно. Пуля обожгла ногу. Ипполитов рухнул в заросли, и сразу на него кто-то навалился. Он рванулся, пытаясь освободиться, но ему больно вывернули руку, ткнули лицом в мокрую траву. Ипполитов злобно вцепился зубами в землю — знал, что это конец, но не мог смириться, рвал бы и кусал все вокруг, но руки ему уже связали, и он только бессильно скрипел зубами.