Абдулла Хакимов - Задание на всю жизнь

На второй же день пребывания в Кабуле муфтий с Мирзой отправились в город, к некоему богатому чиновнику, который встретил Садретдинхана как долгожданного гостя.

— Мы попали мусафивами [40] Мусафив — человек на чужбине. в ваш город по пути в Кашгар и сочли своим первейшим долгом навестить вас, господин, — согнувшись в полупоклоне, обратился муфтий к хозяину.

— Добро пожаловать, несказанно рад! Кто-кто, а уж вы никак не можете считать себя здесь на чужбине.

— Волею всевышнего нам суждено пуститься в столь большое путешествие в Восточный Туркестан. Появление по соседству с вами еще одного мусульманского государства для вас, я думаю, так же радостно, как для меня, — сказал муфтий.

Влиятельный человек кивнул, но как-то нерешительно.

Муфтий не заметил этого. Он с гордостью поглядывал на Мирзу: вот как нас встречают во дворцах!

Садретдинхан с упоением рассказывал о своем будущем участии в организации Восточно-Туркестанской республики, о своих планах и заслугах в общем деле объединения мусульман.

Чиновник внимательно, но с удивлением смотрел на муфтия. Откашлявшись, он бросил уклончивую реплику:

— Конечно, все, что вы собираетесь делать для нас, было бы неплохо… Однако, господа, не кажется ли вам, что в Кашгаре сложилась обстановка совсем… иная?

Человек, близкий к правительственным кругам, он, конечно, был лучше осведомлен о последних событиях в Восточном Туркестане. Однако, видя возбуждение собеседника, влиятельное лицо сочло нужным перевести разговор на другие темы:

— Если пожелаете остаться здесь, наш дом всегда к вашим услугам. Сейчас, я думаю, настало время выпить чаю… Не откажитесь, господа!

После легкого завтрака хозяин проводил гостей до дверей.

Польщенный теплым приемом, муфтий все же был серьезно обеспокоен и торопил Мирзу:

— Идемте побыстрее! Необходимо сейчас встретиться с Эсандал-эфенди.

Посольство Турции располагалось в центре Кабула.

Мирза из различных источников и в первую очередь из бесед с Садретдинханом был хорошо осведомлен о личности близкого друга муфтия — Мамдуха Шавката Эсандала.

Он был одним из крупных деятелей турецкой националистической партии «Иттихад ва таракки» и держал связь с лидерами подпольных организаций Туркестана. В 1919—20 годах он совершил «неофициальную поездку» в Ташкент, Самарканд, Бухару и Фергану, и Садретдинхан еще тогда подружился с опытным разведчиком. И впоследствии, уже в Тегеране, турецкий посол Эсандал снова покровительствовал обосновавшемуся в Мешхеде муфтию. Всего несколько месяцев назад, летом 1933 года, Садретдинхан тяжело переживал перевод Эсандала в Афганистан. И вот они торопливо идут по улицам Кабула к турецкому посольству.

«Что изменится после нашей встречи? Как определится будущее?» — беспокойно думал Мирза.

Из разговора с влиятельным чиновником ясно, что авантюра в Кашгаре провалилась. Муфтий не хочет в это поверить, вот и мчится к старому другу…

…Молодой коммунист, литератор, только вступивший в большую школу жизни, остался один на один с опытными политиками, дипломатическими деятелями и разведчиками: теперь рядом нет доктора Хамадани, посоветоваться не с кем… Кстати, в последнюю их встречу доктор, получивший некоторые справки из Москвы, уже догадывался о последствиях событий в Кашгаре. Правительство Восточно-Туркестанской республики, пояснил он Мирзе, плод английской и японской разведок, видимо, рухнет.

Теперь, очевидно, предположения Хамадани сбылись и Восточно-Туркестанская мусульманская республика распалась.

Значит, и те шпионы, которых посылали через Мешхед в Кашгар и о которых сообщал Мирза своему Центру, ничего не смогли поделать… В таком случае поездка в Кашгар сорвется. Что же теперь предпримет муфтий?..

Приблизившись к зданию посольства, Садретдинхан придирчиво осмотрел свою одежду и окинул взглядом с ног до головы Мирзу. Они привели себя в порядок. Подняв голову, муфтий заметил ожидавшего у дверей высокого человека и, с трудом скрывая радость, бросил Мирзе:

— Сразу же узнали о нашем приезде. Видите! Самолично вышли встречать…

Мамдух Шавкат Эсандал, широко улыбаясь, заключил муфтия в объятия и расцеловал его. Затем тепло приветствовал Мирзу и, повернувшись к Садретдинхану, спросил:

— Это не ваш сын, господин муфтий?

Он был хорошо осведомлен о Мирзе, однако все же задал этот вопрос. Обычная осторожность после длительной разлуки?

Муфтий с гордостью ответил:

— Верный друг дороже сына!

Эсандал снисходительно согласился и, пропуская гостей, пригласил:

— Проходите, пожалуйста… Мы давно вас ждем.

Они вошли в здание посольства. В честь почетного гостя Эсандал специально накрыл стол в дипломатической приемной.

— Прошу, прошу… Садитесь…

Вначале за обедом шел незначительный разговор: муфтий делился впечатлениями о путешествии. Наконец добрались до главной темы — Кашгара.

Садретдинхан снова стал расхваливать национальную республику:

— Эта победа зажгла в нашей душе пламя надежды!..

Посол сидел, опустив голову. Его ошеломил тот факт, что муфтий ничего не знает о последних событиях в Кашгаре. Как можно мягче он стал объяснять.

— Мы тоже от чистого сердца желали бы появления нового независимого тюркского государства, но не так, к сожалению, было предопределено всевышним. Руководители республики оказались малоопытными политическими бойцами и потерпели поражение… Новая власть погибла.

Слова Эсандала подействовали на муфтия, как ушат холодной воды. Некоторое время он сидел, бессмысленно раскрыв глаза, опустив руки и не произнося ни слова.

Посол понимал состояние муфтия. Как ему не хотелось сообщать гостю неприятную весть! Но Эсандал даже не подозревал, что муфтий находится в полном неведении.

— Неужели произошла такая трагедия? — наконец дрожащим голосом произнес муфтий.

— К сожалению… К великому нашему сожалению, произошла… — подтвердил Эсандал.

— Опять все надежды рухнули…

— О нет! — бодро сказал посол. — У нас много дел, больших, значительных. Вот о них мы и поговорим.

Он пригласил гостей в свой кабинет.

Усевшись за огромный стол, представительный дипломат, оглядев муфтия и Мирзу, деловым тоном заговорил было о положении в советском государстве, о действиях националистических организаций.

Но, поняв, что Садретдинхана интересует сейчас совсем другое, прервал себя:

— До вашего приезда я переговорил с влиятельными особами. Продолжать путь нет смысла. Видимо, должны вернуться и ранее посланные нами люди. Если вы останетесь здесь, осмотритесь и заново развернете свою деятельность, это значительно приблизит сроки освобождения вашей родины от Советов. Мы же, в свою очередь, как всегда, будем всячески поддерживать вас и оказывать посильную помощь. Нужно терпение, господин муфтий!