Роберт Стивенсон - Тайна корабля

Затем мы обратили внимание на стол, по-видимому, накрытый к обеду, уставленный прочной корабельной посудой с остатками пищи: банка с пастилой, кофейная гуща в кружках, какие-то неузнаваемые остатки пищи, хлеб, несколько гренков и жестянка со сгущенным молоком. Скатерть, первоначально красного цвета, была испещрена бурыми пятнами, вероятно кофейными, на капитанском конце, а на противоположном — откинута; здесь стояла чернильница и лежало перо. Стулья были расставлены вокруг стола в беспорядке, как будто обед уже кончился и собеседники курили и болтали; один из стульев, сломанный, валялся на полу.

— Смотрите-ка, они составляли шканечный журнал, — сказал Нэрс, указывая на чернильницу. — Захвачены врасплох, как водится. Любопытно знать, существовал ли такой капитан, у которого журнал был доведен до дня крушения. Обыкновенно им приходится заполнять пустое место за целый месяц, как приходилось Чарльзу Диккенсу в его периодических повестях. Ах, эти сосальщики лимонного сока! — прибавил он презрительно. — Пастила и гренки для самого! Грязные, неряшливые свиньи!

Эти критические замечания об отсутствующих неприятно задели меня. Я не питал симпатии к капитану Тренту или кому бы то ни было из исчезнувшей команды, но заброшенность и беспорядок когда-то обитаемой каюты произвели на меня тяжелое впечатление. Смерть творения рук человеческих так же печальна, как смерть самого человека; и от всего окружающего на меня веяло трагедией.

— Скверно здесь, — сказал я. — Пойдемте на палубу, там легче дышать.

Капитан кивнул головой.

— Да, тоскливо, — сказал он. — Но мне нужно сначала добыть какой-нибудь сигнал. Капитан Трент еще не был здесь, но явится в скором времени, и ему будет приятно увидеть сигнал на бриге.

— Нельзя ли вывесить официальное уведомление? — спросил я, увлеченный этой выдумкой. — В таком роде: «Продан для удовлетворения страховщиков, за подробностями обращаться к Дж. Пинкертону, Монтана-Блок, С. Ф.».

— Ну, — возразил Нэрс, — может быть, какой-нибудь старый корабельный квартирмейстер и сумеет передать это сигналом, если вы дадите ему на это день и фунт табаку для подкрепления. Но мне это не по силам. Я должен выбрать что-нибудь коротенькое и приятное: КВ — настоятельный сигнал, «Повернуть назад»; или LM, тоже настоятельный, «Ваша стоянка не безопасна»; или, что вы скажете о PQH? — «Передайте моим хозяевам, что судно оправдало все ожидания».

— Это преждевременно, — заметил я, — но зато взбесит Трента. Я за PQH.

Мы нашли флаги в каюте Трента; Нэрс выбрал тот, который ему требовался, и мы вернулись на палубу. Солнце уже садилось, наступали сумерки.

— Эй, бросьте ее, дуралей! — гаркнул капитан матросу, который пил из бочки с пресной водой. — Это гнилая вода!

— Прошу прощения, сэр, — ответил матрос. — На вкус совсем свежая.

— Посмотрим, — сказал Нэрс и, взяв кружку, попробовал воду. — Да, в самом деле, — прибавил он. — Должно быть, загнила, а потом опять сделалась свежей. Странно, не правда ли, мистер Додд? Хотя я видел нечто подобное на мысе Горнер.

Что-то в его интонации заставило меня взглянуть ему в лицо; он поднимался на цыпочки, и оглядывался по сторонам, как человек, охваченный любопытством, и все его выражение и манеры говорили о каком-то подавляемом возбуждении.

— Вы сами не верите тому, что говорите! — заметил я.

— О, я знаю, что знаю, — ответил он, успокоительно дотрагиваясь до меня рукой. — Это вещь вполне возможная. Меня удивляет другое.

Он позвал матроса, отдал ему сигнальный флаг, а сам взялся за главный фал, дрожавший под тяжестью флага, развевавшегося наверху. Минуту спустя американский флаг, привезенный нами в шлюпке, заменил английский, а PQH развевался на фок-мачте.

— Теперь, — сказал Нэрс, следивший за вывешиванием своего сигнала с комической заботливостью американского моряка, — посмотрим, какова вода в лагуне.

Варварская какофония действующего насоса огласила шкафут, и потоки дурно пахнущей воды полились на палубу, промывая долины в птичьем помете. Нэрс прислонился к перилам, следя за потоком грязной воды, как будто в ней было что-нибудь интересное.

— Что вас занимает? — спросил я.

— Погодите, я вам скажу одну вещь, — ответил он. — Но есть и другая. Видите вы эти шлюпки: одну на рубке, две на стойках? Спрашивается, где шлюпка, которую Трент спускал, когда потерял матросов?

— Он поднял ее обратно на борт, я полагаю, — ответил я.

— Идет, если вы объясните мне, зачем! — возразил капитан.

— Так, может быть, была другая, — заметил я.

— Могла быть еще одна, на грот-люке, не отрицаю, — согласился Нэрс, — но не вижу, зачем она могла ему понадобиться? Разве прогуливаться в лунную ночь и играть на гармонике.

— В конце концов, ведь это не важно, — сказал я.

— О, конечно, не важно, — ответил он, глядя через плечо на сбегающую по желобам воду.

— А долго мы будем продолжать эту возню? — спросил я. — Мы этак выкачаем всю лагуну. Капитан Трент сам сказал, что получил пробоину и носовая часть наполнилась водой.

— Сам сказал? — повторил Нэрс с многозначительной сухостью.

Почти в ту же минуту вода иссякла, помпы перестали действовать и матросы опустили рукоятки.

— Вот, как вам это нравится? — спросил Нэрс. — Я вам говорю, мистер Додд, — продолжал он, понизив голос, но не изменяя своей удобной позы — бриг так же невредим, как «Нора Крейна». Я подозревал это раньше, чем мы вошли на борт, а теперь знаю.

— Это невозможно! — воскликнул я. — Какого же вы мнения о Тренте?

— У меня нет никакого мнения о Тренте; я не знаю, лжец ли он или только старая баба; я просто говорю вам о факте, — сказал Нэрс. — И я скажу больше, — прибавил он. — Мне самому случалось садиться на мель в глубокосидящих судах, я знаю, что говорю; я скажу, что после первого толчка, прежде чем бриг зарылся, семь-восемь часов работы могли бы освободить его, и всякий, кто хоть года два плавал по морю, должен знать это.

Я не мог удержаться от восклицания.

Нэрс предостерегающе поднял палец.

— Пусть они не знают об этом, — сказал он. — Думайте что угодно, но не говорите ничего.

Я оглянулся кругом; сумерки сменились наступающей ночью; мерцание фонаря указывало место нашей шхуны; матросы, освободившиеся от работы, стояли на шкафуте, покуривая трубки, освещавшие их лица.

— Почему Трент не вывел судна? — спросил капитан. — Зачем ему понадобилось покупать его во Фриско за баснословную сумму, когда он мог сам привести его туда?

— Может быть, он не знал тогда его ценности, — заметил я.

— Желаю, чтобы он знал его ценность теперь! — воскликнул Нэрс. — Как бы то ни было, я не хочу обескураживать вас, мистер Додд; я знаю, какая тревога у вас на душе, и вот что я вам скажу: я не терял времени, пока мы шли сюда; да и здесь намерен приняться за работу как следует. Мне хотелось бы успокоить вас, вам не придется жаловаться на меня.