Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

Спокойствие оставило его с утра. Чувство опасения возникло с новой силой и все увеличивалось по мере приближения часа заранее обусловленной встречи с Велтой. На поездку в Ригу он возлагал исключительно большие надежды. Успех дела обещал многое, а самое главное — зачисление на официальную работу в разведку, твердый оклад, обеспеченную жизнь. Ради этого стоило рисковать. И Шредер рисковал.

Прежде чем пойти на встречу с Велтой, решил еще раз по возможности запутать следы. Веселье в ресторане, по его мнению, должно было создать впечатление, что он беззаботно проводит время, поступает так, как делают многие иностранцы, заканчивая свое путешествие по России. И все же настораживал каждый пытливый взгляд, брошенный кем-либо из посетителей ресторана. С опасением посматривал он на свою партнершу. «Кто она, эта женщина? — думал он. — Почему оставила молодых веселых парней и проводит вечер со мной?» Шредер считал себя стариком, понимал, что не партнер ей, и это еще больше его настораживало. «Кто она, — преследовала его мысль. Он хотел точно знать, с кем танцует. — Возможно, она сотрудница госбезопасности?» Но в глазах партнерши играло только опьяненное веселье. Почувствовав, что Шредер сжал ее за талию сильнее обычного, она лишь передернула корпусом да кокетливо погрозила пальцем — дескать, нельзя!

«Не она, — решил Шредер. — Тогда кто? Где тот человек, который, наверное, не сводит с меня глаз? Как найти его среди публики? — Он всматривался в каждого сидящего в зале. — Может быть, вон тот худой и длинный тип с пышной рыжей бородой, синяками под глазами, который весь вечер сидит за бутылкой вина да часто курит трубку?» Несколько раз встречались их взгляды, но недолго. Тот скользил взглядом мимо и больше поглядывал на входную дверь, возможно, кого-то ожидая. «Нет, это тоже не он», — заключил Шредер.

Не верилось ему, что за ним не следят. Как ни умалял шеф опасность пребывания в СССР, какие примеры из опыта поездки в Россию ни приводил, Шредер оставался при своем мнении. Он читал, что кое-кого из таких, как он, в Советском Союзе судили, и поэтому нервничал. Когда же нервное напряжение в какой-то мере улеглось, он почувствовал себя значительно легче. Сознание того, что за ним не следят, что все идет, как было задумано, радовало больше, чем выпитое вино, присутствие молодой женщины.

Шредер веселился. Однако в это веселье, кроме его самого, не верил еще один человек — Круминь, сидевший в компании двух молодых чекистов.

Семь дней прошло с тех пор, как Круминь впервые увидел Шредера в Риге, и с того момента потерял покой. Ему казалось, что хотя и очень давно, но уже где-то видел Шредера, а при каких обстоятельствах — вспомнить не мог. Он перебирал в памяти лица сотен людей, с которыми приходилось встречаться за долгие годы жизни, однако среди них Шредера не находил.

У себя в кабинете он часами изучал его фотокарточки, смотрел киножурнал о посещении делегацией заводов, внимательно следил на экране за каждым жестом, Движением, походкой Шредера, манерой держаться при разговоре, но все было напрасным. Память упрямо не воскрешала прошлое. На этот раз Круминь решил повнимательней рассмотреть Шредера и потому занял столик поближе. И чем больше наблюдал за ним, тем больше уверялся в том, что где-то уже видел его. В его манере поведения было что-то очень знакомое. Не надеясь на свою память, Круминь попросил бывших партизан и узников застенков гестапо посмотреть киножурнал о посещении делегацией Риги, надеясь, что среди них могут найтись такие, что раньше встречались с Шредером, но и это не принесло успеха.

Оркестр играл последний, прощальный модный танец. Среди танцующих был и Шредер. Танцевал он с азартом. То ли от спиртного, то ли от жары и стремительных движений лицо его раскраснелось.

Ему было жарко. Он снял и бросил на спинку стула пиджак, отпустил галстук, и под воротником на его шее Круминь вдруг увидел с голубиное яйцо темное родимое пятно и едва не вскрикнул от удивления. Неожиданно не только для сидевших рядом с ним чекистов, но и для самого себя Круминь стремительно поднялся с места, едва не кинулся к Шредеру.

На какие-то считанные секунды поднялся Круминь, но Шредер резко обернулся и встретился с ним взглядом. Машинально переступая в танце ногами, Шредер мучительно соображал, где он мог видеть этого большого, сильного человека с совершенно лысой головой.

В памяти Круминя совершенно отчетливо, как будто бы это было вчера, а не двадцать с лишним лет назад, всплыл допрос у начальника СД Риги в 1942 году. Именно тогда в кабинет начальника зашел этот самый Шредер с какими-то документами в руках. Был он тогда куда моложе, держался уверенно, подтянуто. В его фигуре чувствовалась офицерская выправка, движения были уверенны. Небольшая голова с копной волнистых, светлых волос, отлично подстриженных, гордо держалась даже перед таким начальником, как руководитель СД города. Одет он был в полувоенную форму, — брюки, заправленные в сапоги, и темная рубашка с открытым воротником, под которым на загоревшей шее виднелось родимое пятно величиной с голубиное яйцо. «Так вот кто ты такой, Шредер? — думал Круминь. — Что же тебя сюда привело? Как ты, бывший сотрудник фашистской карательной службы СД, не побоялся появиться в Риге? Разве не понимаешь, чем может окончиться для тебя эта поездка?»

Впрочем, Шредер работал тогда не в Риге. Круминь вспомнил, как он, вручив какие-то документы начальнику СД, доложил, что доставил из Лиепаи последних, оставшихся в живых, защитников города. Значит, работал он тогда в СД Лиепаи. Но меняло ли это положение сейчас? Опасность ареста от этого не уменьшалась. Так почему же он пошел на такой риск? «Видно, не от хорошей жизни решился на такую поездку Шредер, — решил Круминь. — Или взялся выполнить какое-то серьезное задание. Но какое?»

Оркестр вдруг умолк, и в ресторане наступила непривычная тишина. Шредер вытер лицо и шею платком, быстрым движением подтянул галстук. Он старался не смотреть на Круминя, но и спокойно сидеть за столом уже не мог. «Что делать? Встречаться или не встречаться с Велтой?» — думал он. Это был самый важный вопрос, на который надо было дать ответ сейчас же. У него начала слегка кружиться голова, но не от вина, а от тяжелых мыслей. Несколько успокоившись, подумал: — «Не напрасно ли переполошился? Возможно, этот лысый ко мне никакого отношения не имеет, мало ли людей встречается случайно?»

Дверь, ведущая в ресторан из вестибюля гостиницы, открылась, и в ней показались два иностранца — члена делегации. Они направились к столику Шредера, любезно раскланялись с его партнершей. За столом они разместились так, чтобы просматривать весь зал, видеть каждого человека, выходящего из ресторана.