Гай Север - Тяжелые деньги

За решеткой виднелась круглая камера, площадка, ступеньки лестницы: винтом по стене, справа наверх, слева вниз.

— И опять обычная дверь?

— И опять обычная дверь, — Таллео посмотрел на потухший жезл и потер переносицу. — Ну что, идем на Белую лестницу? Ха-ха. По Серой мы не поднимемся, я уже понял. Он ее, похоже, всю тут законопатил, снизу доверху. Причем так подло, обычными-то замками! В общем, нам только одна дорога — на Белую лестницу. А там и трудиться не надо, к Мастеру сами доставят. Принесут тепленьких, то-то он рад будет.

— Обычными замками? Видать, Бочке нашей правда конец.

— Особенно если представить, сколько звонков и растяжек он понатыкал на Белую. Поэтому Серую и законопатил, так подло. Да и не только поэтому, кстати.

— Еще бы, — хмыкнул Кумба зловеще. — Кому надо, чтобы у него шарились тут, на Серой.

— Это еще не главное. Представляешь, что будет, если в одно и то же место поведут три дороги?

— А почему три? В Башне только две лестницы. Одна обычная, другая вот эта, запасная.

— Это не запасная. Серые лестницы в замках делаются для обслуживающего персонала.

— Перчего?!

— Термин такой. Для таких как ты, с колпаком. Ты видишь, какой с нее доступ? Самый удобный. Без всяких приемных, этих дверей двухэтажных, этих коридоров с грязными окнами. Без дураков, которые с Белой лестницы куда-то лезут, как маленькие. Поднялся, вошел, на месте. Если бы ты таскал кашу по этой лестнице, она бы у тебя по дороге не остывала. И принцесса, может быть, не такая была бы тощая... Каппа, спокойно.

— Так вот я и говорю, кому надо? Чтобы у него там шарились. Поднялся, вошел, на месте. Ну, а третья?

— Третья... Ты знаешь вообще, сколько Башня-то в высоту?

— Ну... — Кумба посмотрел в потолок. — Локтей полтораста?

— Это от Внутреннего двора. Внешний, не забывай, на пятьдесят ниже. А там еще подвалов три яруса. Только о которых мы знаем. И Колодец, еще полсотни локтей. Вот и прикинь?

— Двести пятьдесят минимум, и что?

— И то. В любом нормальном Замке есть такая штука... Мы ее сейчас и найдем. Я уверен, догадаюсь, что это она. И посмотрим, что Мастер с ней вытворил.

Таллео пошел по коридору назад. Через минуту они вернулись на пересечение с коридорчиком, ветви которого закруглялись за ствол Серой лестницы. Таллео без колебаний свернул направо, и они пошли по коридору, который уводил их назад, за лестницу. Вскоре коридор вышел на небольшую площадку. Таллео остановился и поднял фонарь.

— Видите? Мы сделали полкруга и сейчас за лестницей.

— Эх ты? Это что за дыра?

— Каппа, поосторожнее! Ухнешь к собакам.

Справа стена открывалась аркой, за которой ничего не было. Мальчики осторожно приблизились к краю и осторожно посмотрели вверх-вниз. Круглая шахта локтей шести в поперечнике пронзала Башню снизу доверху.

— Милое дело, — хмыкнул Кумба, придерживая колпак. — Это еще зачем?

— А подумать?

— Талле, сам не беси. Зачем тут такая дыра? Да еще до самого верха, похоже? Это что, твой Колодец?

— Во-первых, это не мой Колодец. Во-вторых, это не Колодец, конечно. Какой здесь Колодец, Кумба?

— Откуда я знаю? Я даже не знал, что в Замке тут какой-то Колодец еще. А ты не умничай, а то сейчас словишь.

— Талле, правда, что это за дыра? Зачем?

— А подумать, Каппа? Вот жил бы ты не на своей улице с ювелиром-придурком, а в Замке. Вот влюбилась в тебя принцесса. Вот зовет тебя в гости. Позвала один раз. Ты покряхтел, собрался, поднялся по лестнице. Сто сорок локтей. Четыреста... — Каппа посмотрел в потолок, подсчитывая, — четыреста шестьдесят шесть ступенек. Или четыреста шестьдесят пять... Или даже четыреста шестьдесят шесть с долями какими-то... Идиотская дробь получается...

— Слушай, ты сейчас словишь, — вскипел Кумба. — Ну?!

— Что «ну»? Ты сколько раз в день туда поднимаешься?

— Ха, — ухмыльнулся Кумба с отвращением. — Самое большее — три. Попробуй побегай туда-сюда! Да еще с грузом. Полжизни уйдет. Вот если бы я там жил...

— Так вот и я про что. Да еще с грузом. В общем, Каппа, если принцесса тебя любит, а ты по-прежнему живешь внизу, то она тебя либо разлюбит, либо в следующий раз просто не отпустит, вниз.

— Почему?

— Если она тебя очень любит, тебе придется подниматься в день раз восемь. Ну, два-три раза поднялся, нормально. Ну, пять, если ты тренированный. Но мы все смертные люди. Если доползешь на шестой раз, принцесса тебя просто выкинет. Во-первых, она тебя и так заездит, без этой дурацкой лестницы. А тут четыреста шестьдесят шесть ступенек с долями. Вот ты ей нужен, такой дохлый?!

— Она меня любит!

— Каппа, не нервничай! — Таллео отскочил. — Я и говорю, о здоровье подумай! У тебя уже, кажется, есть одна дочка, папаша, блин, нафиг? Во-вторых, Каппа, ты хоть раз поднимался на четыреста шестьдесят шесть ступенек?

— Нет, а где? У нас в городе самое высокое здание — пять этажей.

— Тогда спроси у Кумбы, сколько времени для этого нужно.

— Ага! — Каппа снова заглянул в шахту. — Это значит, чтобы взлетать напрямик? Быстро и сразу!

— Видал, Кумба? Мы с ним вместе только с утра, а мозги, смотри, как уже выросли.

— Взлетать? — Кумба недоверчиво заглянул в шахту. — И на чем же?

— На крыльях любви, Кумба, — Таллео посветил фонарем. — Теперь не мешайте. Я буду проводить диагностику.

— Нет, ты сейчас все-таки словишь. Сколько можно ругаться?

— Кумба, кабы не твоя ручная работа, на голове, ты у меня сам бы давно словил. В таком возрасте пора знать такие ругательства. Не мешай, говорят. Я буду проводить диагностику.

Таллео опустил мешок, вытащил свиток, нашел нужное заклинание, начал читать. Через минуту жезл замерцал слабым рубином.

— Ага, — Таллео усмехнулся зловеще. — Старый подлый сапог! Изменник! Все ведь работает! Только не работает.

— То есть?

— Я прочитал проявительное заклинание третьей группы. Это когда есть Волшебство, но оно не активное. Это когда, Кумба, нож у тебя на столе, но ты еще никого не зарезал. А у тебя, Каппа, кислота наготове, но ты никого не стравил.

— Измена, — хмыкнул Кумба презрительно. — Я давно уже так и знал.

Таллео промотал свиток, начал читать новое заклинание. По мере того как заклинание разворачивалось, жезл набухал багровым. Затем рубин перешел в гиацинт, затем в берилл. Когда серебряный стержень разгорелся до изумруда, по шахте просыпался треск. Точно в середине шахты возник тонкий огненный шнур. Неяркий, но сочный зеленый огонь чуть тронул полированный камень стен.

— Ого! — восхитился Таллео. — Изумрудная спица! Вот это я понимаю. Только представить, ей тысяча лет ведь! А работает, блин, как новая.

— Как новая, — Кумба поправил колпак, — а толку с нее? Как ты по ней полетишь?

— Сейчас увидишь. Так, кастрюля, разумеется, наверху, у Мастера.