Семен Стрельцов - Белые призраки

Он скрывал от товарищей этот свой «порок», опасаясь, что его отстранят от участия в операциях. Не подумав о хлопотах, которые он мог доставить всей группе, Сильченко и на сей раз перед выходом на задание умолчал о своей беде. И теперь командир группы задумался: не бросать же товарища.

Место, где мы очутились, представляло собой голый пустынный берег; вблизи не было ни строений, ни кустов, ни деревьев, из которых можно было бы соорудить хоть небольшой плот.

Нас было тринадцать чекистов-разведчиков. Часть оружия, одежды и обувь мы завернули в плащ-палатки и переправили с хорошими пловцами. Командир группы, капитан Евгений Мирковский, и остальные товарищи, в том числе Сильченко, еще оставались на этом берегу.

Надо было, не теряя ни минуты, решить вопрос, как переправить нашего незадачливого друга через реку.

Михаил Вычеров предложил: вылить воду из наших алюминиевых фляг, крепко завинтить крышки, чехол каждой фляги сквозь ушко нанизать на кожаный пояс, и этот «спасательный круг» надеть на Сильченко. Мирковский план одобрил.

Прежде чем надеть на Сильченко пояс с флягами, командир проверил на себе действие столь молниеносно изобретенного «спасательного круга». Надев пояс, он бросился в воду: фляги держали отлично!

Теперь и Сильченко ступил в воду. Сделав шаг вперед, он потерял дно под ногами. Несмотря на все усилия не подавать виду, лицо Сильченко изобразило крайнюю растерянность… Но фляги держали. Придя в себя, Сильченко перевел дух, приободрился, глянул вокруг и крикнул, подбадривая сам себя: «Пошел!»

Не скрою: несмотря на серьезность обстановки, мы от души смеялись, уж очень комичной казалась нам фигура нашего друга в «ореоле» из фляг! И весь этот «поезд»…

Впереди плыл Николай Кромский. На нем был кожаный пояс, к которому была привязана веревка, закрепленная на «спасательном круге», чтобы течением, чего доброго, не унесло Сильченко вместе с флягами.

Первая треть переправы проходила для Сильченко неблагоприятно: водная гладь, как он потом признался, казалась бесконечной. Голова, не повинуясь ему, погружалась в воду, ноги непроизвольно всплывали вверх. Фляги, правда, цепко держали, но сладу с ними не было: они шевелились «как живые» и делали с Петром все, что им было угодно: бросали вниз головой, переворачивали с боку на бок, выносили ноги вперед…

Перед глазами Сильченко поплыли разноцветные круги. Он готов был принять бой с целой ротой противника, только скорее бы берег! А до берега еще оставалось две трети пути…

— Веселей, Петро, веселей! — кричал плывший сбоку Локтев.

— Уже близко, — подбадривали мы с берега.

Сильченко слышал наши дружеские реплики. Сознание того, что с нами не пропадешь, поддерживало его крепче, чем фляги.

В конце концов Сильченко приловчился к ним. Когда голову тянуло вниз, он опускал на груди две средние фляги — туловище моментально выпрямлялось… Боковая правая фляга, приподнятая чуть из воды, давала телу крен в нужную сторону. Опущенная вниз левая боковая фляга заворачивала корпус вправо, точно руль на корме… Словом, Сильченко «овладел техникой»!

Теперь чекисты, стоявшие на берегу, напряженно следили за ним.

— Поздравляем с переправой через реку! — спустя несколько минут приветствовали мы Сильченко.

— Тоже мени ричка… Десна! От Днипро, ото ричка… — с презрительной усмешкой сказал Сильченко, вызвав дружный смех.

В сумерках наша группа подошла ко второй водной преграде. Река была небольшая, но глубокая и быстрая. Мы было призадумались. И тогда, сняв одежду и моментально смастерив из фляг «спасательный круг», первым бросился в воду Сильченко.

«Ура Сильченко, королю вод!», «Беспримерный заплыв Петра Сильченко!» — кричали вокруг, на миг позабыв, где мы и что у нас впереди.

Мы были молоды и радовались самой короткой передышке.

Это было в июне 1942 года на территории оккупированного гитлеровцами Погарского района Орловской области.

Наша разведывательная группа, выйдя из Брянских лесов, должна была добраться до небольшого Воробьевского леса и оттуда, разбившись на группы по три-пять человек, отправиться на выполнение задания. Через неделю мы условились собраться в Воробьевском лесу и вместе вернуться в лагерь. От лагеря до леса было двадцать два километра. Лежал он за двумя реками — широкой полноводной Десной и Судостью.

По данным предварительной разведки, мы знали, что за Судостью, в селе Слобода, расположился батальон немецкой пехоты. Каратели «наводили порядок» в селах, примыкающих к партизанскому краю.

Пройти незаметно мимо этих сел для нас было жизненно важно. Вот почему с нами шел проводником местный житель — партизан из отряда имени Чапаева — Петро. Он должен был вывести нас к Воробьевскому лесу, минуя деревни и села. Мы шли ночью и, не зная местности, целиком полагались на проводника. Это нас чуть было и не погубило.

…Перебравшись через Судость, мы шли уже два часа. Стало светать, когда дорогу нам пересек мелкий, открытый со всех сторон овраг. За оврагом расстилалось поле созревающей гречихи, а за полем, на холме, лежало, как на ладони, большое, нетронутое пожарами войны село. Было странно видеть его уцелевшим. Дымились трубы крестьянских хат. В утренней тишине слышались звуки пробуждающейся жизни: людские голоса, мычание коров, блеяние овец.

Откуда здесь село? Ведь по маршруту никакого села на пути у нас быть не должно. Тревога охватила нас.

— Где мы находимся, Петро?

Петро, наш проводник, стоял перед нами бледный, растерянный. Обратившись к командиру группы Мирковскому, он тихо сказал:

— Товарищ капитан! Виноват. Заблудились, — и чуть слышно добавил: — Перед нами Слобода…

Слобода!.. Именно то село, где стояли каратели. Мы были в открытом поле, почти на глазах у противника. Справа и слева дороги большое движение. Начинался день, уходить назад было поздно. Рядом по дороге на подводах, стреляя в воздух, проехали полицаи. Проскакали верхом на лошадях немцы. Появились на поле крестьяне.

Что оставалось нам делать? Мы затаились в овраге, приготовившись принять бой, если нас обнаружат. Надежды выйти из этого боя живыми у нас не оставалось: слишком неравными были бы силы.

Часов в десять утра один из крестьян, работавших в поле, направился в нашу сторону. Подойдя к оврагу и увидев нас, вооруженных, запыленных, появившихся будто из-под земли, он остолбенел.

— К нам, сюда! — приказал ему вполголоса старшина Яковенко.

Незнакомец спрыгнул в овраг.

— Вас же немцы увидят! — хрипло проговорил он, побледнев от страха. — Их же здесь у нас тьма!