Александр Авдеенко - Граница не знает покоя

— Приехал. Звать-то тебя как?

— Волков. Иван.

— Ты, Волков Иван, докладывать должен по уставу: «Товарищ дежурный! Докладывает рядовой Волков. На заставу прибыл». Понял? Разве не учили тебя на учебном пункте?

— Учили.

— Так докладывай по уставу.

Рука солдата неумело потянулась к виску. Дежурный укоризненно покачал головой.

— Эх ты, тульский! Иди уже. Да в следующий раз про устав не забывай. Понимать надо, куда служить приехал, — и он кивнул головой на мраморную доску с золотыми буквами.

Первое, что увидел Волков на заставе, — написанный масляными красками портрет солдата в дубленом полушубке с ефрейторскими погонами на плечах. Лицо солдата было совсем обыкновенное, спокойное, даже чем-то похож он был на Ивана Волкова. Полные добрые губы, большие, чистые глаза, широкий нос. И только между бровей притаилась чуть заметная морщинка. Она говорила о мужестве, решительности и упрямстве нарисованного на портрете человека.

— Кто это? — поинтересовался Волков.

— Это, брат, наш правофланговый Семен Пустельников.

— Ишь ты. И портрет нарисовали. Он — что, у вас на заставе служит?

Лицо дежурного посуровело, улыбка сползла с губ.

— Служит. Теперь уже бессменно, — сказал он серьезно.

Волков больше не стал расспрашивать. Что ж, если служит тут, значит представится случай и познакомиться с ним. Видать, отчаянный парень, если в таком почете.

Дежурный приказал прибывшему повесить шинель на вешалку, провел в казарму и указал свободную койку:

— Вот тут и жить будешь. Устраивайся. Ребята, принимайте гостя, — бросил он солдатам, находившимся в казарме, и, усмехнувшись, добавил: — Они тульские будут.

Обитатели казармы столпились вокруг новичка. Завязался обычный в таких случаях разговор. Среди присутствующих оказался даже «почти земляк» Волкова.

— Из какого колхоза? — поинтересовался он.

— Имени Кирова наш колхоз называется, — ответил Волков. — У меня там мама осталась и брат — на год меня моложе. А старший в армии служит.

— Батя тоже в колхозе работает? — спросил «почти земляк».

— Батьки нет у меня. Еще в финскую войну погиб…

Помолчали. Волков наконец решился задать давно уже мучивший его вопрос:

— Ребята, а граница отсюда далеко?

— Да вон она, — откликнулось сразу несколько голосов, — из окна видать. Гляди — два столба стоят. Который и красную и зеленую полосу — это значит наш, Советский, а тот — заграничный. Понял?

Глаза у Волкова еще больше округлились. Он не понял.

— А-а забор где же?

— Какой забор? — удивились солдаты.

Волков объяснил. Он представлял себе границу обнесенную забором, с крепкими воротами. На воротах — железный замок, ключ от которого хранится в кармане у самого главного начальника заставы. Ведь граница на замке.

Последние слова солдата потонули в громком хохоте. Хохотали все — рядовые, ефрейторы и сержанты, — а самый молодой, скуластый, с раскосыми глазами солдат даже присел на корточки — так ему было смешно.

— Как же тогда границу охранять? — не унимался дотошный Волков. — Это ж сколько вас надо на той границе выставить, чтобы нарушителя не проворонить? Выходит, через каждые десять шагов — и солдат, опять десять шагов — опять солдат?

Новый взрыв хохота потряс казарму.

Услышав необычный шум, в дверь заглянул начальник заставы капитан Охримчук. Пограничники вытянулись по стойке «смирно», все еще давясь от смеха.

— Вольно! — скомандовал капитан. — Что тут у вас происходит?

— Да вот новичок один приехал, замком от границы интересуется, — скороговоркой доложил аккуратный, подтянутый старший сержант Егоров.

— Спрашивает, где ключ от того замка хранится, — ехидно ввернул кто-то из-за спины сержанта. Выслушав доклад Волкова о прибытии, капитан улыбнулся.

Улыбка капитана вызвала поток новых нехитрых острот.

— Он привез с собой тульский замочек — с секретом. Они — тульские — могут. У них, говорят, один даже блоху подковал…

Скуластый снова прыснул в кулак. Волков стоял смущенный, часто мигая круглыми глазами.

Начальник заставы обратился к новичку:

— Значит, на границу с охотой служить прибыли?

— Так точно, товарищ капитан.

— Забора здесь, конечно, нет. Но границу, как говорится, на крепком замке держим. Не только нарушитель, заяц мимо не проскочит незамеченным. Поживете, увидите. Надеюсь, служить будете так же, как вот они, — капитан указал на солдат и сержантов. — Как Семен Пустельников.

— Так точно, — ответил Волков. Он, правда, не был еще знаком с Пустелышковым, но уже понял, что парень этот в почете здесь и про себя решил подружиться с ним поближе.

В шесть часов вечера старшина дал пограничникам команду построиться на боевой расчет. Солдаты выстроились в две шеренги. Волкову велели стать самым крайним на левом фланге. Первым стоял высокий, широкоплечий парень с двумя медалями и блестящим знаком на груди. Волков чуть подался из ряда, чтобы разглядеть его получше. «Ага, — подумал он, — наверное, это и есть тот самый Пустельников — правофланговый».

— Равняйсь! — скомандовал старшина. Волков быстро шагнул назад, вытянулся.

— Смирно! — Старшина четким шагом подошел к начальнику заставы, щелкнул каблуками, щеголевато козырнул ему и одним духом проговорил:

— Товарищ капитан! Застава имени Героя Советского Союза ефрейтора Семена Пустельникова построена. Докладывает старшина заставы!

Капитан повернулся к пограничникам.

— Застава, слушай боевой расчет. Герой Советского Союза ефрейтор Пустельников!

Волков снова вытянул шею, заглядывая вперед. И правофланговый четким, ясным голосом ответил:

— Герой Советского Союза ефрейтор Семен Пустельников пал смертью храбрых в борьбе за честь и независимость нашей Родины.

Волков вздрогнул. Горький комок выкатился откуда-то из груди и подступил к самому горлу, мешая дышать. Пальцы сами сжались в кулаки. Сосед справа толкнул солдата в бок:

— Что ж ты не отвечаешь? Тебя выкликают.

— Я, — с трудом выдавил Волков.

Вечером, когда большинство пограничников ушло в наряд, а остальные легли отдыхать, Иван вышел из казармы, стал у окна, долго глядел в темноту. Мимо проходил старшина.

— Товарищ старшина, разрешите обратиться, — спросил Полков.

— Слушаю.

— Расскажите мне про Пустельникова.

— С этим вы лучше к нашему замполиту обратитесь. Он лучше все расскажет. — Но взглянув в круглые печальные глаза солдата, тронул его за плечо и коротко добавил: — Ну, ладно, пошли.

И пот стоят они в ленинской комнате у большого стенда с портретом героя, с кратким описанием его подвига. Бывалый солдат — старшина рассказывает юноше Волкову о боевой славе заставы. Может быть, в этом рассказе не все так уж точно, как было на самом деле, ведь он передается из уст в уста более десятка лет, а каждый рассказчик добавляет к нему свои подробности и детали. Но с каждым таким рассказом все яснее, все отчетливее проступает перед нами образ настоящего советского человека — коммуниста Семена Пустельникова.