Виктор Сафронов - Пилигрим

— Эй, Хрущ, — кричала мне мать хозяина, старая ведьма, с шальными от терьяка глазами. — Пойдешь со мной в погреб? Повеселимся. Заодно я покажу тебе одну большую штучку, которой меня наградила милость природы.

Посетителям нравилась такая откровенность. Все смеялись. Особенно их веселил мой испуг и то, как я бросался на утек, после таких непристойных предложений.

Но это и заставляло обратить на меня внимание. Особенно тех ребят-охранников с высокой горы, которые частенько после своего дежурства заглядывали туда. Отдохнуть душой и телом. Развлечения были простые и незатейливые. С местными проститутками. Им даже не платили за услуги, просто кормили. Еще моджахеды в картишки между собой играли на интерес. Ставки были копеечные, но эмоции и переживания на крупные миллионы.

Они, как дети, эти представители коренного населения. Чуть что не так или в плач, или за ножи хватаются. А охранники дороги, так те, еще и из огнестрельного оружия пуляют, если, что не по их выходит.

У данной категории служивого люда я стал пользоваться доверием, с того момента, когда самого первого мертвяка, совершенно бесплатно и со всеми почестями, закопал подальше от дороги.

В дальнейшем, очередных непонятливых картежников и желающих вне очереди любить женщин, закапывал за деньги или еду. Жизнь налаживалась.

Но рапортовать о проникновении в логово врага, еще было рано.

Смущало меня одно обстоятельство. Мой большой портрет, с дооперационной внешностью и полным именем, красовался наряду еще с десятком поменьше, на центральном месте над стойкой. Под портретом было много разнообразной информации, но главными были цифры. Десять тысяч долларов тому, кто доставит меня в любом виде. По местным меркам, деньги просто космических масштабов.

Позже я узнал, что магия схоластических цифр сыграла свою пагубную роль. Два десятка человек лишилось жизни и было представлено заказчику, в качестве изображенного на портрете «грязного убийцы». Грязным убийцей меня нарекла подпись под изображением. Как не называй, а денег они все равно не получили.

— Что это за страшилище? — поинтересовался хозяин этого района Ибрагим Калас, наблюдая из-за шторок своего роскошного автомобиля за копающимся в грязи изможденным человеком.

— Местный наркоман-бродяга, — ответил его помощник и начальник охраны, со странным именем Гурон. Он так привык к этому имени, что когда его называли Исмаилом, его настоящим именем, он даже не откликался на него.

Пока машина отъезжала от колоритного и лохматого человека одетого в мешковину с прорезями для головы и ног. Гурон доложил все, что знал о человеке, которым интересовался хозяин.

— Он прибыл к нам из тюрьмы Мухареса. В первый же день, на базаре обменял свою одежду на терьяк. Из картона и другой дряни, построил хижину. Долго голодал, потом сожрал бродячую собаку, — от гадливости к действиям «неверного», он показал, что его может сейчас вырвать. — Сегодня Махмуд разрешает ему подметать в вашей чайхане.

— Я не хочу видеть посторонних рядом со своей семьей, — заявил решительно Калас.

Участь этого бродяги, как и многих других до него, была решена простыми и совсем не страшными словами. После чего можно было переходить к более важным проблемам.

— Какие новости из столицы?

— Пока никаких, — Гурон хрустнул суставами и попытался вытянуться в движущимся автомобиле.

— Что слышно по тому делу, о котором было сообщено от старого Ахмеда? — он не интересовался, он жестко спрашивал.

— Всех подозрительных, порядка семидесяти человек отправили в пропасть. О каждом вновь прибывшем, собираем информацию. Если имеется хоть малейшее подозрение, также в пропасть…

— Это хорошо, — он взял своего верного нукера за подбородок и твердо посмотрел в глаза. — Смотри, Гурон. Только на тебя и осталась надежда… И помни, до тебя, уже было шесть начальников моей охраны и только двое из них умерли нормально, от ранений в перестрелке…

— Я это очень хорошо помню, — отводя глаза, ответил Гурон.

— То-то же… — удовлетворенно произнес Калас, откидываясь на мягкое сидение.

Оба задумались о странных поворотах их беспокойной жизни.

Ни бронированный автомобиль, ни два грузовика охраны, следующие за ними. Ничто не давало возможности, почувствовать себя в безопасности. Калас, как преследуемый охотниками зверь, чувствовал, что кольцо вокруг него сжимается. Кто-то упорно пытается выманить его из обжитого логова, и выгнать на ровное место за красные флажки, а там уже ждут застоявшиеся охотники.

Он не собирался просто так, отдавать свою жизнь. Религиозный фанатизм, талибы, моджахеды, шахиды это для необразованной молодежи. Он уже наигрался во все это. Сегодня он понял одно, только деньги дают власть и чувство собственной безопасности…

Несколько месяцев назад, по случаю свадьбы одного из сыновей старого Ахмеда, всеми уважаемого главы местного родового клана, фактические хозяева страны, собрались все вместе.

На это торжество, даже прибыли гости из Китая и Белоруссии. Когда все соответствующие тосты были произнесены и молодожены отправились пересчитывать полученные в толстых конвертах деньги. Хозяин дома пригласил особо почитаемых гостей в свой огромный кабинет, что для некоторых гостей, впервые присутствующих на таком почетном торжестве, само по себе было большим событием.

Когда был разлит самый вкусный и ароматный чай, а гости расселись согласно занимаемого в клане положения, старый Ахмед, лично подошел к каждому из присутствующих и поблагодарил за оказанную ему честь. После, сдвинув брови и нахмурившись, он обратился ко всем со словами, которые несколько подпортили праздничную атмосферу.

— Ко мне дошли сведения, что правительство России, страны основных потребителей нашего «порошка», перешло от обычных угроз к другим, на их взгляд, более эффективным методам.

Прибывшие из Московии, с достоинством закивали головами соглашаясь, со сказанным.

— Но и от того, когда они опыляют наши поля и посадки всякой дрянью и насылают на наши сельскохозяйственные культуры вредителей, они также не отказались. От опылений болеют наши дети и внуки. Умирают люди, живущие на этих территориях…

Все слушали внимательно. Тишина показывала и степень большого уважения присутствующих к выступающему. Справедливости ради следует добавить, что уважение все же было больше замешано на страхе, нежели на обычных человеческих чувствах. Ахмед продолжал:

— Сейчас «неверные» задумали, перейти к прямому уничтожению тех, кого мы рады видеть в этом кабинете и чью дружескую поддержку мы постоянно ощущаем… — он оглядел присутствующих.