Виктор Сафронов - Легионеры

— Может и удастся.

С нескрываемой досадой и негодованием произнес собеседник, обдумывая чем бы отвадить интерес Коли

Рысака от желания стать сумасшедшим. Улыбнулся от того что придумал.

— Конечно, удастся, но тебя дурака жалко. Это такая же тюрьма, только без прогулок и телевизора. Удивляешь ты меня, Миколай. Чтобы вор, сам, без необходимости лез в «крытку»? В тюрьму? Да, еще на бессрочную отсидку? Да, удивил… А здесь… то есть тут… то есть в легионе… Тебе хоть пострелять дадут, из ружья красивого или автомата заграничного. Кормят опять же гораздо лучше и с парашютом попрыгаешь, туда-сюда, вверх-вниз. Время проведешь с пользой для себя.

С этими словами, от греха подальше, он забрал у Рысака документы, которые готовили для него воры. Объяснив это тем, что бумаги нужны для оформления в лечебницу.

Он протянул ему руку на прощание руку.

— Бывай здоров. И ни пуха тебе…

— Как это «бывай», как это «ни пуха»?

Заволновался Рысак, перебивая тягостное прощания, своей суетностью.

— А идти-то куда?

— Это хорошо, что голова большая и даже для мозгов в ней есть место.

Загадочно и с любовью произнес Иван Петрович понимая, что его страхи были напрасными.

— Повернешь за угол этой единственной улицы, здесь других нет. Вот эта стена, — он указал слева от себя, на трех метровую, увитую плющом стену. — Это и есть то, что нам нужно. Пункт вербовки и начальной военной подготовки для легионеров. Через несколько дней у тебя будут тесты по физической подготовке, отнесись к ним как можно более серьезно. И еще раз «ни пуха тебе, ни пера».

Не удержался старик, вышел из машины вслед за агентом-нелегалом и обнял его. Все было, как в интересных фильмах про шпионов, только не было голоса за кадром, который замогильным и предостерегающим голосом должен был произнести: «Указом Президиума Верховного Совета СССР, полковник Пеньковский лишен всех воинских званий и правительственных наград…»

Красоту и лиризм расставания нарушил голосок Колюни Коломийца кандидата на правительственную награду.

— А если я тесты не сдам? — с сомнением закрутил головой Рысак.

— Надо отвечать к черту, — поморщился выведенный из равновесия «товарищ в дымчатых очках». — Не сдать тесты ты можешь только в случае твоей скоропостижной и преждевременной смерти… Подумай об этом, когда у тебя появиться свободная минута.

Видя, как качнуло от этих слов не до конца подготовленного агента, он успокаивающе произнес:

— Не волнуйся, сдашь, — и вспомнив, что важное добавил. — Встречи со мной не ищи. Я сам, или человечек от меня, тебя найдем.

После этого, больше не разыгрывая трагических сцен прощания с агентом, он сел в автомобиль и уехал. Николай Коломиец по прозвищу «Рысак» пошел на встречу с прекрасным. Служить солдатом, в наемную армию бывшего потенциального врага и противника.

Стоящий на пропускном пункте капрал, был удивлен тому, что еще одно огородное пугало пришло записываться в славные ряды Французского Иностранного Легиона.

Попытки поговорить с этим худощавым мужичонкой закончились ни чем. Бился он с ним минут пять, тот только пожимал плечами и кивал головой.

Дежурный так расстроился, что даже попытался вытолкать его взашей, но тот уперся руками в вертушку и не в какую. Пришлось капралу вызывать подкрепление для того, чтобы понять, кто стучится в двери Легиона и что ему нужно?

Сегодня, в добрый майский день, когда буйство зелени там, где ей положено расти, веселит уставшие за зиму и пасмурную весну человеческие души, произошло довольно знаменательное событие. Хозяин стройки — Залупенко Михаил Афанасьевич, кулак-мироед по определению, и безжалостный вампир по своей сути. Объявил об окончании работы и предстоящем денежном расчете со всеми, кто дотерпел, выматывающий все жизненные силы строительный марафон и добрался до финишной черты.

Окончательный расчет для оставшейся группы семижильных строителей будет производиться завтра. Выдаваться будут все заработанные деньги, за исключением штрафов, вычетов за спецодежду, инструменты. За проживание, конечно не забудут содрать три-четыре шкуры. В общем за комфорт придется кое-что заплатить. Комфорт стоит того.

«Если кто в последний момент передумает приходить за деньгами, я на него обиду держать не буду» — шутил известный балагур и весельчак Залупенко.

Однако, к его деланному удивлению, люди таких шуток не понимали и на задорное перемигивание с автором репризы, не переходили.

Вот наконец и настал этот долгожданный день, сходный по силе впечатлений с тем, когда в пустыне, измученные дурни, которые решили экстримом испытать себя, доползают до долгожданного родника со свежей и чистой водой. Если принять во внимание, что до этого, из своих фляжек они пили тухлятину, налитую неизвестно из какого источника, кроме всего прочего отдающую по вкусу и запаху, чем-то сродни протухшим яйцам, то можно понять их ощущения.

Хотя и эта поэтическая метафора: вода, яйца, тухлятина — страдает не достаточной полнотой, верного и правильного понимания чувств Алексея Гусарова, гордого славянского мужчины.

Если бы он серьезно занимался альпинизмом, свои чувства с тем, что ему сообщил его добрый приятель Степан Андреевич Рюриков по прозвищу — «Механик», он мог бы сравнить с покорением «семитысячника». И не только с ощущением победы над вершиной, в мороз и ветер, да еще по северному, самому трудному маршруту, но и главное — удачным спуском с нее. И уже глядя снизу, задирая голову до ломоты в шейных позвонках, удивлять себя и других расспросами и вопросами:

«Я там был..? Нет, вы мне ответьте… Все-таки… Я там был или мне это приснилось?»

На следующее утро, чтобы в пустую не растрачивать эмоциональный заряд и постараться сохранить его на тот момент, когда в его душе зазвучит торжественный марш, который херувимы сыграют на своих трубах. Алексей собирался, как можно дольше поспать и просто поваляться на кровати. К сожалению не получилось, к нему подсел Механик. Был он какой-то растерянный и встревоженный.

— Как-то мне, Лешенька, не спокойно на душе и вообще не хорошо…

Непонятно почему, заговорил тот, оглаживая рукой одеяло под которым спал Гусаров.

— Знаешь… Прости пожалуйста… Мне неловко тебя просить об этом, но…

Алексей не до конца проснулся. Потянулся до хруста во всех частях тела и сел на кровати, свесив с нее ноги.

— Что случилось? — он потер затылок и встряхнул головой.

— Сегодня мы все получаем деньги… Я хотел бы… После их получения всю сумму передать тебе… У тебя получиться их сохранить…