Виктор Сафронов - Легионеры

Как и двести, и пятьсот, и еще черт его знает сколько лет назад, климат здесь оставался тем же самым. Перенасыщенным ядовитыми испарениями и влагой…

«Русских», а так называли всех легионеров, выходцев из бывшего СССР, спасало то, что они приноровились «тырить» спирт, которым протирают и смазывают технику, летательные аппараты и другие приспособления. Этим, самым верным и неоднократно проверенным способом, «туркменские сибиряки» и спасались от всевозможной малярии, жары и поносов. Как говориться в братском сообществе: и лекарство, и настроение поднимает.

Когда Коле Рысаку, в ряду со многими сообщили, что через несколько дней возможна отправка в арабские земли, он никак на это сообщение не отреагировал.

В тот момент он продолжал находиться в состоянии прострации или, чтобы было понятнее, в длительном и достаточно глубоком нокауте. Он был вял, источал из себя запах повышенного потоотделения и абсолютно ко всему равнодушен. Даже перед сном, закрывшись в туалете, он перестал разглядывать глянцевые порнографические журналы и слушать радио «Виагра». Уму непостижимо… Должно было случиться, что-то из ряда вон выходящее, чтобы закаленного бойца привести в такое расстройство.

Оказывается, в это состояние его ввел, вождь и учитель, сосед по комнате санитар Пирогов.

Рысак его таким, как в ту ночь, никогда не видел…

Он ввалился пьяный и мало того, что разбудил, но вообразив, что находиться на строевом плацу, начал формировать походные колонны для длительной осады и взятия Карфагена. Из-за отсутствия в резервах главного маршала людских резервов, строил его, сонного Колю, продолжая маршировать по комнате, зычно выкрикивая странные речевки: «Кто шагает дружно в ряд — это ленинцев отряд…» или «Кто там шагает правой? Левой, левой, левой…»

После торжественного марша, ввиду ознаменования прощания с любовью, он вполне достоверно с надрывом и истеричными завываниями рыдал и плакал.

После, дело житейское, потребовал к себе уважительного уважения. Когда Коля выполнит слезливое требование гуру и окончательно проснулся, Пирогов рассказал ему непростую и трагическую историю о своей любви к обезьяне.

В принципе, зоофелия в тягостных условиях военного состояния, вполне нормальная вещь, любишь и люби. К этому собеседник отнесся с пониманием и сочувствием. Он его еще успокоил, тем, что мол «любовь зла, полюбишь и козла» — если уж совсем припрет… Только рассказом о тяге к скотоложству, ночь не закончилось. Впереди ждали сюрпризы похлеще.

Прерываясь на всевозможные красочные, лирические отступления, явно украденные из книжки стихов поэта С. Есенина. Пирогов в заключительной части своей слезливой эпопеи поведал историю о том, что ему поручено, за хорошие деньги и Колю, и соседа Бага Арта уничтожить, извести их с лица земли.

Иначе выразиться: в эту самую землю и закопать.

Назвал, скотовоз, даже суммы, обещанные ему за их головы. Коля, конечно, сперва воспринял это, как монтажные расхождения извилин и первые признаки белой горячки. После, вспомнил народную тюремную мудрость «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Еще вспомнил неживые глаза санитара Пирогова уставившиеся в одну точку и, судя по всему, готовые изменить соотношение между созерцанием и реализацией…

И в последних, финальных аккордах саги он понял, что как не старался избежать преждевременной кончины, как не пытался обмануть судьбу-злодейку. Ничего не получилось. Вот она, сидит рядом, уставившись в собственный плевок и плюет при этом на его молодую, и ею же загубленную жизнь.

В этом состоянии безразличия и подготовке к неминуемой смерти, Коля Рысак и продолжал находиться.

Можно было напрямую спросить у соседа Пирогова, так, мол, и так, какие у тебя, сучий потрох, ко мне претензии и почему ты выполняешь смертный приговор?

Здравый смысл все же взял верх, над первым порывом.

Как говорили древние мудрецы, а после них Дюк Белл из соседней комнаты: «предупрежден, значит спасен». Но все равно неприятно. Тем более тогда же, Пирогов рыдая сообщил, что для правильной ликвидации его близкого друга, следует тщательно подготовиться выждать подходящий момент и только после этого выполнить задуманное и отрепетированное действие.

«Не подумай, — со вздохом, сквозь сопли говорил он. — Ничего к этим парням личного я не имею. Я с этого живу и этим зарабатываю себе на хлеб, а обезьянке Чичи на бананы. Ты же на меня не обижаешься?».

Еще чуть-чуть и Коляну стоило его пожалеть. Абсурд и нелепость. Жертва жалеет своего палача из-за того, что солнце напекло ему на «лобное место».

Когда планы командования изменились и они пересекая материки и континенты приземлились на аэродроме недалеко от Кайенны, столицы «заморского департамента» Франции. Он так и не пришел в себя. Срочно с кем-нибудь следовало поделиться. Другой так бы и поступил. Но Рысака воспитывала тюрьма, а там делиться переживаниями не принято. Каждый выплывает сам.

На ознакомление с окружающим пейзажем и климатическую адаптацию, командование отводило одни сутки.

— Вы прибыли, не на курорт.

Говорил перед строем прибывших легионеров, капрал Калдыр Мюллер. Говорил он громко и со значением.

— Деньги вам платят не за то, что бы вы их могли с удовольствием тратить, а совсем для другого. Чтобы вы, легионеры, могли спокойно и с честью умереть…

С того места, где стоял Коля Рысак, раздался сдавленный, полный невыплаканного горя, материнский стон. Капрал правильно понял его назначение и скороговоркой поправился:

— Ну, это… Не умереть… Я здесь, гм… Неправильно выразился… Здесь вам деньги, я имел вас вех ввиду, особо не понадобятся. Разве что в бар зайти, кружку пива через организм пропустить… Или, к примеру, венок на могилу друга заказать…

Вновь с того же самого места, раздался тот же самый стон. Однако звучал он, заключительным аккордом последнего издыхания, траурно и торжественно. Капралу ничего другого не оставалось, как скомандовать «Вольно». После чего приступил к проведению для сонно-зевающего воинства, обзорной экскурсию по окрестностям их временного пристанища.

Была у них на базе одна интересная особенность. Знаменитая полоса препятствий.

Когда к ним приезжали журналисты сделать сенсационный материал о жизни «Солдат удачи», т.с. спецрепортаж из главного, скрытого от наших граждан логова «Диких гусей». Репортаж, как правило направленный на обличение пороков наемничества и наемников, их погоню за легкими деньгами.

До того, как начать вести переговоры по разрешению съемки на военном объекте легионеры поступали довольно оригинально.