Яков Рыкачев - Коллекция геолога Картье

— Нет, нет, — настойчиво повторяет горничная, и Стамп еще более утверждается в своих подозрениях.

Он достает из кармана десятидолларовую бумажку и протягивает горничной.

— Ну? — говорит он требовательно.

Горничная берет бумажку, зажимает ее в руке и несколько раз энергично кивает головой.

— Кто-нибудь заезжал за ней? Да?

Горничная не произносит ни слова, она только утвердительно кивает головой. Нет, она не нарушила полученного от полиции запрета: не сказала Стампу ни слова.

— Мужчина?

Энергичный утвердительный кивок.

— И забрал ее с собой?

Утвердительный кивок.

— Когда это было?

Молчание, неподвижность.

— В одиннадцать?

Отрицательный кивок.

— В половине одиннадцатого?

Утвердительный кивок.

Стамп поворачивается и уходит. Ясно: Клод попала к ним в лапы! Правда, в этом нет ничего страшного: поговорят и отпустят. Лишь бы только Клод сама не проболталась об этом злополучном плане похищения Фреда. Это дало бы им в руки прямое доказательство его, Стампа, измены: попытка передать иностранной державе важную государственную тайну. Вот тогда они, пожалуй, могут отправить его на электрический стул.

А что, если им известно о происхождении Клод? Но откуда, каким образом? О его отношениях с Эльзой и в ту далекую пору мало кто знал, не так-то часто приезжал он к ней в лагерь. А потом это потонуло во времени, да и сам он обрубил все концы. Единственную сестру Эльзы, у которой сразу после казни Эльзы находилась одно время малолетняя Клод, он досыта накормил два года назад брокаровским мортуином… А все же… Как-никак, в их распоряжении вся картотека нацистской партии! Вдруг до Хеллса доползли какие-нибудь слухи о нем и об Эльзе, он взял личную карточку Эльзы и был поражен сходством между нею и Клод? А там могли найтись и свидетели, работавшие вместе с Эльзой. Нет, ни за что нельзя поручиться, в этом их учреждении работает немало бывших гестаповцев. Если Клод узнает, это будет ужасно, она возненавидит его, и он потеряет ее навсегда… Не надо было брать ее с собой в Вашингтон…

Стамп бросился к телефонной будке и набрал секретный номер, по которому в случае настоятельной необходимости имел право звонить Хеллсу.

— Дайте двадцать восьмую!

— В двадцать восьмой никого нет.

— Неправда, сейчас же дайте мне двадцать восьмую!

Короткий щелк: на том конце положили трубку. Стамп снова набрал тот же номер.

— Я требую двадцать восьмую, дело большой важности и срочности!

— Там никого нет!

— Ложь! — бешено заорал Стамп. — Там незаконно допрашивают некую Клод Жильбер, и если вы тотчас же не дадите мне…

Стамп знал, что грубо нарушает строжайшие правила общения со своим секретным начальством, но ему было сейчас не до того. Впрочем, с таким же успехом мог он кричать в пустоту: на том конце провода снова послышался щелк. Однако он не в силах был остановиться, признать свое бессилие и продолжал звонить раз за разом.

Наконец он бросил трубку на рычаг и поехал к себе в гостиницу. Если бы не Клод, ему следовало бы сейчас просто удрать куда глаза глядят, пока Хеллс не захлопнул капкан. А, будь что будет!..

Войдя в свою комнату, Стамп проглотил огромную дозу снотворного и, как был, в одежде завалился на диван. Главное сейчас — забыться до утра, а там, быть может, все обернется к лучшему…

Вероятно, он хватил слишком большую дозу, и она плохо сработала. Во всяком случае, он проспал не более трех часов и проснулся внезапно, словно от внешнего толчка. За окнами уже белеет рассвет: пять, шесть часов утра. Не вставая с дивана, Стамп безотчетно поворачивает голову к двери: там стоит Клод. Он вскакивает с дивана, хочет шагнуть к ней, но что-то удерживает его. Это совсем другая Клод. Клод, которая все знает.

— Скажите, это правда? — произносит она тихо, без всякой интонации.

— Что, Клод?

— Вы понимаете, о чем я спрашиваю.

— Ну, правда! — развязно говорит Стамп, все равно в том состоянии, в каком находится Клод, она мгновенно отличит ложь от правды. — Что ж тут такого? Ты должна гордиться, что ты дочь женщины, удостоенной личной благодарности рейхсфюрера Гиммлера, а твой отец — заслуженный генерал СС, кавалер рыцарского креста. Сейчас, когда в нашей Германии снова…

— Значит, правда.

Клод отворачивается от него, открывает дверь, выходит из комнаты.

— Клод, Клод!

Стамп бросается вслед за ней, но она быстро уходит по коридору к лифту. Следовать за Клод в таком растерзанном виде ему не к лицу, да в этом нет и надобности. Теперь, когда ей стало известно, что он приходится ей родным отцом, она, конечно, быстро утешится, перестанет ломаться и сегодня же вернется к нему.

«Может, так и лучше, — решает Стамп. — Эти ложные отношения уже давно тяготили меня».

Он снова ложится спать, видимо, действие снотворного еще не кончилось. Будит его телефонный звонок.

— Хелло!

— Мистер Стамп? — спрашивает медленный, немолодой женский голос.

— Да, это я.

— С вами говорит миссис Джесси Вуд.

— Да, да, я слушаю вас, миссис Вуд!

Это хозяйка пансиона, где живет Клод.

— Мистер Стамп, большое несчастье… — в трубке слышится всхлип.

— Говорите, ну, говорите же!

— Мисс Клод… отравилась… умерла… Бога ради приезжайте скорее… я в отчаянии…

Когда Парсонс вошел в его кабинет, Хеллс сразу решил, что предстоит важный разговор: тот работал в другом конце города и, как старший по положению, мог вызвать Хеллса к себе. Если же не сделал этого, значит имел в виду своего рода «тонкость»: подчеркнуть важность поручения и одновременно особое доверие, оказываемое подчиненному.

— Ну, Хеллс, как наша красотка? — игриво начал Парсонс. — Какая же разведка вдохновила ее на романтическое приключение с нашим юным Фредом Коллинсом? Или я утратил всякое чутье, и тут всего лишь банальная интрижка, не имеющая ни малейшего отношения к девяносто второму элементу менделеевской таблицы?

— Ваше чутье не обмануло вас, Парсонс: разведка.

— Да ну? Советская?

— Нет, Парсонс, боюсь, они не нуждаются в этом. Немецкая. Боннская. И если бы не мои парни, нашего Коллинса уволокли бы вчера силой в Европу…

И Хеллс рассказал Парсонсу о неудавшейся попытке Клод заманить Фреда Коллинса на готовое к отплытию судно «Граф Отто Бисмарк» и о той роли, какую играл в этом замысле Стамп.

— Ого, я вижу, боннская разведка здорово оперилась, если пустилась в такой рискованный полет! Надо дать им слегка по рукам, мы вовсе не намерены делиться с ними нашим Атомным Бизнесом, пусть довольствуются готовой продукцией… Но Стамп! Что предлагаете вы делать с этим негодяем, Хеллс?

— Поскольку его постигла горькая неудача, — Хеллс усмехнулся, — он, мне кажется, заслуживает снисхождения. К тому же в качестве двойника он еще может оказать нам немало услуг. Словом, будем держать его на короткой сворке и строгом ошейнике!