Анастасия Коробкова - Воскрешенные

Приземляясь на колени, я услышала где-то сзади яростные крики, а перед собой увидела того, кто кричать, конечно, не мог.

…потому что его извивающееся в конвульсии тело было лишено головы.

Странным образом я не подумала в тот момент о двух важных вещах: что это смерть, и что надо оглядеться, ведь вокруг происходит что-то страшное. Я видела только это тело — тело какого-то парня, моего знакомого, а значит, классного, сильного, умного и веселого парня — с льющейся из него кровью и думала: он двигается… значит, живет. И обернулась в поисках головы, уже начиная мечтать, как забуду об этом. Скорее бы закончить и забыть.

Глаза почему-то застлал туман, но я неожиданно быстро нашла голову, схватила ее за волосы, боясь коснуться лица, и, навалившись всем телом на сведенное последней судорогой туловище, прижала ее к перерубленной шее.

ГОСПОДИ, ОСТАНЬСЯ ЗДЕСЬ!!!

Всё, теперь всё будет хорошо — еще никогда никто не умирал у меня на руках, и сейчас этого не случится. Он выживет! Жизнь, пусть ее крошечная часть, задержалась в этом теле, и я не выпущу ее!

— Гляди! — крикнул кто-то.

Я повернулась на крик.

Двое парней — из-за шлемов не разобрать, кто именно — припав на одно колено, целились стволами в туманную даль. Один показывал на меня другому, не упуская цель из виду. До обоих было метров пятнадцать.

С осознанием расстояний туманная пелена спала с глаз, и я увидела, наконец, что мы все — на огромном гладком, словно бетоном залитом, поле, что где-то далеко сквозь сумерки на нас смотрит сотня замерших от ужаса и удивления людей, понявших, на свое счастье, где пролегает граница между жизнью и смертью, и не пытавшихся приблизиться к нам.

— Ася, уходи! — крикнул первый из парней.

Это Сашка.

— Успокойся, — одернул его второй.

Это Серега.

А у меня… Лицу медленно возвращается живой цвет… Кирилл.

— Обязательно успокоюсь, — притворно уверенным, вибрирующим от напряжения тоном ответил Сашка Сереге. — Сниму этих — и сразу успокоюсь.

Этих?

«Этими» были они. Переливающиеся в подернутом сумерками свете клочки прозрачного тумана с синими огоньками в верхней части, которые так легко принять за глаза. Их было трое, до них — метров пятьдесят, за ними — их похожий на зависшую в воздухе огромную каплю дождя космический транспорт. Ой, мама…

Сашка выстрелил — и правильно сделал, потому что иначе очередь стрелять перешла бы «диким». Яркий луч, выпущенный его стволом, попал сначала в одну, а потом, тут же, во вторую синюю точку одного из «диких», и тот изменил форму — стал меньше и жиже, и вдруг вытек на гладкий серый бетон.

Герман понял, как их убить!

Серега выстрелил в следующего.

Третий взметнулся вверх и ушел из-под луча.

Тут ответил корабль — из его блестящего бока вылетела белая вспышка и очень небыстро для смертоносного снаряда полетела к Сашке. Тот легко уклонился, перекатившись через спину, и вспышка ушла в бетон, оставив в нем ямку и радужные разводы.

«Дикие» явно не готовы к этой встрече.

Серега лучом достал последнего, так же методично спалив ему синие точки одну за другой.

Три мокрых места на бетонном покрытии.

А что сразило Кирилла? А, «сторож». Похоже, единственное, что успели сделать «дикие» — это поставить одного «сторожа».

Корабль несколько раз качнулся. Что они задумали? Чем сейчас выстрелят?

От борта отделилось и сразу стало быстро приземляться несколько клочков тумана. Из каждого теперь торчало по белой закругленной болванке, напоминавшей «сторожа», и это дало понять — начинается новый этап боя.

— Стреляй! — гаркнул Серега.

В этот же миг воздух расчертил десяток лучей, и один из них неожиданно чиркнул по моей «броне». Я почувствовала легкое жжение, которое быстро прошло. «Броня» держит. Хуже, чем все, что ей пришлось держать до сих пор, но держит. Чтобы она защищала и Кирилла, надо снять ее, а потом надеть снова… Нет, во время боя не снимается. Надо об этом подумать, потому что так неудобно. Должна быть возможность накрывать других…

Луч «диких» задел ногу Сашки, другой — плечо Сереги, однако бешенная перестрелка закончилась в нашу пользу — очень скоро (вот это реакция!) воздух очистился, а на бетоне обозначилось еще шесть или семь серебристых лужиц, от которых, шурша, откатывались белые болванки.

Корабль снова закачался. Потом он словно содрал вуаль с окружающего пространства — втянул в себя принесенный со своей планеты отравляющий газ — и быстро пошел вверх, в небо.

Стало теплее и светлее. Теперь стало хорошо видно длинное стеклянное здание с огромными латинскими буквами на крыше и стоящие величественными рядами разноцветные самолеты. Аэропорт… Похоже, это наш, родной, мир.

Сашка, жутко хромая, помчался подбирать оставленное «дикими» оружие, а Серега, убрав ствол в поясную кобуру и зажав здоровой рукой рану, повернулся ко мне.

— Терпимо? — быстро спросила я.

— Да, — ответил он и снял шлем. — Кирюха как? Можно его сейчас в машину?

Из стеклянного здания осторожно вышел человек в бронежилете и шлеме. Надо уходить. Очень быстро. Кирилл пока живет за счет моей энергии — я видела, что еще не сросся позвонок и не все концы разрезанных волокон нашли свои места. Крови в сосудах еще слишком мало. Сердце бьется, потому что я заставляю его сжиматься. Но надо быстро уходить.

— Подгони ее сюда, — попросила я.

Серега поднял из кровавой лужи шлем Кирилла и побежал к машине.

Сашка пытался собрать своей курткой, как половой тряпкой, то, что осталось от одного из «диких», и меня удивило, что гордость за выигранный бой не ударила ему в голову и не перекрыла способность соображать. А я раньше думала, что самодовольство — его слабое место — неискоренимо…

Резко подлетела и остановилась рядом машина.

Из здания аэропорта выскочил уже целый отряд крепких мужчин в бронежилетах и масках, да с автоматами наперевес.

Прямо передо мной плавно поднялась вверх боковая часть корпуса.

Мужчины в бронежилетах бежали к нам.

Сашка прыгнул в кабину, высунулся в салон и протянул ко мне руки. Я обхватила покрепче Кирилла и, не выпуская из рук, положила на дно машины. Сашка подтянул его вглубь салона.

Что-то непонятное и сбивчивое заорали динамики. Парни с автоматами неслись, очертя голову, и я уже рисковала быть схваченной за ногу, но успела вползти в салон. Стенка опустилась. Машина рванула по взлетной полосе прочь.

— Сквозняк закончился, — сказал Серега. — Летим до следующего портала.

Я подумала о том, что могла бы быстрее доставить Кирилла в безопасное место, но промолчала. Мне нравилось лететь в машине.

Сашка вдруг начал сдержанно фыркать.

— Ты чего? — взглянув на него, подавил улыбку Серега.