Эдуард Хруцкий - Брат твой

— Правильно, — весело ответил Вялис. — Печь-то по сей день стоит. Красивая печь? — повернулся он к Эвальду.

— Красивая.

— Теперь ты, — задохнувшись злобой, выдавила хозяйка, — без приглашения приходишь. Твоё время, Вялис.

— Это точно. Моё время, хозяйка Марта. Только мы без приглашения пришли не из-за того, что у тебя печь красивая, дом богатый и коров много. Власть наша этого не запрещает. По другому поводу мы пришли, совсем по другому.

Пыдер стоял, молча катая желваки на скулах. Он не спрашивал, почему оперативники располагаются в доме, в порядке, понятном только им одним.

— Где женщина, которая жила у вас? — подошёл к хозяину Эвальд.

— У меня никто не жил.

— Ну что ж, посидим подождём.

— Это произвол, — буркнул Пыдер.

— Нет, это засада.

Жена Пыдера встала, подошла к окну, задёрнула тёмную глухую занавеску.

— Садитесь за стол, — приказал хозяевам Вялис. — Садитесь и ешьте.

— Мы уже ужинали, — огрызнулся Пыдер.,

— Ничего, поешьте как следует. Это нужно перед дальней дорогой.

Эвальд подошёл к окну, отдёрнул занавеску. Темнота стала густой и плотной, туман опустился на землю. «Если они придут, то непременно скоро. В лесу холодно, а самогон у Пыдера крепкий».

Он отошёл к печке, прислонился спиной к тёмным изразцам. Сразу же его охватила приятная истома. Глаза начали слипаться. Он на секунду закрыл их, а когда открыл, увидел хозяйку, садящуюся к столу.

«Зачем она вставала? Зачем?»

Эвальд быстро оглядел комнату. Вроде всё было так же. Всё ли?.. Окно… Что такое? Занавеска вновь была задёрнута. И тогда, когда они пришли, хозяйка задёрнула занавеску именно на этом окне. Неужели сигнал? Эвальд шагнул к окну, отдёрнул занавеску и посмотрел на хозяев. Пыдер бросил ложку и вцепился руками в стол. Марта с ненавистью поглядела на Эвальда и опустила глаза.

Юхансен остановился в метрах двухстах от хутора. Даже сквозь туман окна дома Пыдера горели зазывно и ярко. В доме их ждал обильный ужин и долгожданное тепло.

— Надо истопить баньку, — сказал капитан своему неизменному адъютанту Мятту.

— Хорошо бы, командир.

— Ну что же, пора. Нет, ты, Инга, останься. Тебе незачем глядеть на всё это. Вы запомнили, где Пыдер хранит деньги и золото?

— Конечно, командир.

— Только без крови. Пыдера и Марту связываем, берём всё, что нужно, и уходим. Пусть бежит жаловаться в НКВД, — Юхансен тихо засмеялся.

— А если будет дёргаться, командир?

— Тогда прихлопнем. Пошли.

Они, стараясь ступать осторожно, двинулись к дому. Скрипнула тяжёлая калитка, гулко простучали кованые сапоги по булыжникам двора, скрипнули под тяжестью тел ступеньки крыльца.

Привычно толкнув дверь, Юхансен вошёл в сени, наполненные теплом и запахом жареного мяса. Он внутренне усмехнулся — неожиданно кончится прощальный ужин для Пыдера. Вот дверь в комнату. Свет на секунду ослепил его.

— Привет, Пыдер, привет, хозяйка…

Он не успел договорить. Что-то тяжёлое обрушилось на голову, и комната закрутилась, как чёртово колесо на ярмарке, мелькнуло лицо Пыдера, Марты и ещё чьи-то лица. Потом темнота.

Рудди ударил Юхансена крюком в челюсть. Чётко, как на ринге. Эвальд увидел, как бандит сделал ещё один шаг в комнату и рухнул. Разглядывать его было некогда, он прыгнул на второго бандита, и они покатились в тёмные сени, хрипя и выкручивая друг другу руки. Паренёк ему достался крепкий, но всё-таки Эвальд сумел проверенным приёмом заломить ему руку, и тот закричал, застонал от боли и бессилия.

На крыльце раздался выстрел, потом ещё один. Резанула очередь из автомата.

— Что там? — крикнул Эвальд.

— Один пытался уйти, — ответил из темноты Рудди. — Где вы, товарищ майор?

— Здесь.

Вспыхнул свет карманного фонаря.

— Сейчас. — Рудди наклонился к лежащему, обыскал карманы, вынул пистолет из кобуры, поднял упавший шмайсер. — Вставай!

Задержанный поднялся. Щёлкнули наручники.

— Двое взяты, один убит, товарищ майор, — вошёл в сени Вялис. — Главное — Юхансен.

— Да. Но что же женщина? — задумчиво ответил Эвальд.

— Найдём. Главное — Юхансен. Я даю ракету. Вызываю машины.

Звук выстрела стеганул её, словно кнутом. «Неужели они… Пыдера?» Но словно в ответ ударил ещё выстрел, потом очередь из автомата. Ей показалось, что лес словно ожил. Послышались голоса, вспыхнули карманные фонарики.

Инга вытащила из кобуры пистолет и прижалась спиной к стволу дерева. Оружие не вернуло ей уверенности, она ощущала себя слабой и совершенно беззащитной в этом лесу, наполненном враждебными ей звуками. Она ещё сильнее прижалась к дереву, ища у него защиты, словно стараясь вдавиться в шершавую кору, слиться с ней.

И только одна мысль билась внутри её, заглушая страх и ненависть. «Взяли. Взяли Генриха».

Над домом мелькнул красноватый шарик ракеты. И сразу же ему ответил рёв автомобильных моторов. Потом она услышала чей-то кричавший голос:

— Товарищ Пальм! Майор Пальм, машины?

«Пальм, — ужаснулась она. — Эвальд Пальм! Это о нём рассказывал ей Юхансен. Значит, он здесь». И снова кто-то крикнул у дома:

— Юхансена в машину… Теперь второго.

Они взяли Генриха. Что же делать? Юлиус! Только он может помочь сейчас. У него есть люди. Он должен освободить Генриха.

В тумане проплыл свет фар. Машина, ревя двигателем, выбиралась на дорогу.

Инга ждала, когда затихнет шум мотора. Потом она с невероятным усилием оторвалась от дерева и сделала первый шаг. Она торопилась. Обойдя стороной хутор Пыдера, Инга вышла на поле. Несколько дней назад Юхансен показывал ей, как добраться до тайной тропинки на болоте.

— Это на крайний случай, детка, — улыбаясь, сказал он, — но его не будет, этого случая. Меня прозвали Кровавый Юхансен. Чушь это. Я Удачливый Юхансен.

Удачливый. Неужели судьба изменила ему? Нет, этого не может быть. Есть же Юлиус со своими людьми. Мысли путались в голове. Лес был наполнен темнотой и опасностью. Но страх ушёл куда-то. Его сменило непонятное чувство автоматизма, заставлявшее её по инерции двигаться, натыкаясь на ветви, больно бившие по лицу.

Наконец лес начал редеть, и она почувствовала запах гнили. Болото. Оно лежало перед Ингой, раскинувшись на несколько километров. Болото жило своей непонятной, опасной жизнью: бурлило, вздыхало, ухало, словно предупреждая, отговаривая Ингу. Она зажгла фонарь и пошла вдоль берега разыскивать условный знак — расколотое молнией дерево.

— Ваша фамилия? — спросил Эвальд.

— Тиллек, гражданин майор. Тиллек Карл.

Задержанный сидел на краешке стула. Это был здоровенный парень в порванной куртке, левой рукой он поддерживал, словно баюкал, правую.

Лет; ему было около двадцати, светлые волосы торчали репьями, лицо в веснушках, губастый испуганный рот.