Мойра Янг - Храброе сердце

Путь сложный. Я спотыкаюсь и Неро каркает, протестуя.

— Далеко еще? — спрашиваю я.

— Мы пришли, — говорит ДеМало.

Простая палатка стоит среди деревьев. Ни одной живой души вокруг.

— Где твои люди? — спрашиваю я.

— Я здесь один, — говорит он. — Это мое убежище. Ты в полной безопасности.

Я колеблюсь. Он придерживает лоскут палатки.

— Ворон ранен, — напоминает он.

Я следую за ним внутрь.

Я слышу, как он двигаетца вокруг. Его не так просто разглядеть, фигура темнее ночи. Затем я слышу звук огнива и мягкий белый свет освещает палатку.

Он ставит лампу на стол.

— Неси его сюда, — говорит он.

Палатка такая же простая внутри, как и снаружи. Довольно большая, штобы можно было выпрямитца во весь рост. Узкая кровать, плита, стул, стол, деревянный сундук. И еще несколько разных вещиц. Несколько книг. Удобно для одного человека, но мало места для двух.

ДеМало наполняет миску чистой водой. Он подносит ее к столу, потом идет к сундуку, достает одеяло и небольшую жестяную коробку. Он двигаетца бесшумно и плавно. Не похоже, што он сильно спешит, но каким-то образом все происходит быстро.

— Садись, — говорит он. Он набрасывает одеяло мне на плечи, когда я сажусь на стул, прижимаю Неро к себе поближе, успокаивая его. — Сейчас, — говорит он, пока открывает коробку и начинает выкладывать оттудава вещи, - мы помоем и осмотрим его. Он наливает настойку в воду и смачивает этим ткань. - Подвинь его ближе к свету, — говорит он.

Голос у него низкий. Глубокий. Теплый. Я всего несколько раз слышала от него пару слов, еще там в городе Надежды, в клетках, и он выводил меня из себя. Пугал меня. Но не сейчас. Каким-то образом, он не был похож на того человека. Или может это я изменилась.

— Я могу сама полечить его, — говорю я.

— Ты не в том состоянии, — говорит он. Сначала он очищает голову Неро. Аккуратно.

Я не смею дышать, пока не увижу насколько все плохо.

— Всего лишь царапина, — говорю я.

Он начинает втирать Неро мазь.

— Не это меня беспокоит, — говорит он. — Но, Неро, у нас храбрый малый.

Он начинает промывать птице грудину. Вода становитца красной, а мы видим, какой ущерб был нанесен ястребом. Разрыв к счастью не рядом с его сердцем.

— Рана неглубокая, — говорит ДеМало. — Похоже, Кулан просто поймал его и слегка прикусил. Я не вижу, других повреждений, ни крыльям, ни мышцам. Он в норме.

— Ох! — выдыхаю я, плача и смеясь, прерывисто вздыхая. Я целую Неро в голову. — Ты слышал это? Ты в порядке.

— Рану нужно немного зашить, — говорит он. — Он справитца с этим?

— Справитца, — уверена я. — Хотя за себя не ручаюсь. Я не могу наблюдать за тем, как игла входит в живое тело. Могу упасть в обморок.

ДеМало улыбаетца мне. Настоящей, искренней улыбкой. Я раньше никогда не видела, штобы он улыбался. Его глаза светятца, вокруг которых появляютца морщинки, его зубы мерцают, белые и ровные. Он качает головой, пока очищает тонкую костяную иглу.

— Забавно, — говорит он.

— Забавно? — переспрашиваю я.

Он начинает вставлять тонкую нить через крошечное игольное ушко.

— Я видел тебя в действие, — говорит он. — Ты не из кроткого десятка. Тебя не упрекнешь в отсутствие мужества.

— Да, ну... — говорю я. — У всех нас есть свои слабости.

Он бросает на меня быстрый взгляд.

— Слабости, — говорит он, — или желания? Разве ты не считаешь, што очень важно научитца властвовать над ними?

Джек. Предатель. Обманщик.

— Да, — говорю я. Неро каркает. — С ним действительно все будет в порядке? — спрашиваю.

— Обещаю, — говорит он. — Держи его, штобы он не дергался.

ДеМало медленно приближает руки к Неро. Он вырываетца, отбиваетца, сопротивляетца. Я успокаиваю его, держу его клюв закрытым. ДеМало начинает сшивать рану. Неро боретца. Плачет, жалобно.

Слезы брызжут из мои глаз.

— Ты делаешь ему больно! — говорю я.

— Мне жаль, но с этим ничево не поделаешь, —говорит он. — Постарайся держать его неподвижным.

— Только поторопись!

— Ты могучий воин, Неро, — говорит он. — Ворон с душой орла.

Руки ДеМало двигаютца осторожно и уверенно.

— Вот так, — говорит он. — Еще один разок.

— Хороший мальчик, — шепчу я Неро. — Смелый мальчик.

Теперь он тихонько плачет, всхлипывая. Точно также, когда я нашла его лежащим на земле, выпавшим из гнезда и его мамы не было нигде видно. Я также всхлипываю. Я не могу переносить его боль. Я чувствую себя хуже, чем если бы это приключилось со мной.

Вот и все. ДеМало закончил.

— Промывай раны, — говорит он. — Не позволяй ему трогать швы.

Я беру Неро себе на колени и втираю мазь в его воспаленную плоть.

— Как ты, дружище? — ДеМало приседает возле меня. Пальцем гладит его. Неро сильно щипает его. — Думаю, я заслужил это, — говорит он.

ДеМало выглядит настолько по-другому с короткими волосами. Его волосы все еще мокрые. Растрепанные. От него пахнет чем-то душистым. Свежим. Он забирает у меня горшок с мазью, опускает туда палец, и прежде чем я догадываюсь, што он собираетца делать, он аккуратно мажет порез на моем виске.

И я позволяю ему это делать. По какой-то причине, я позволяю ему. Я смотрю прямо перед собой, не двигаюсь, не смея дышать.

ДеМало. Я столько раз о нем думала. И он мне столько раз снился, и эти видения были не только во сне, но и наяву. И всегда такие странные и...обескураживающие. Но вот мы здесь. Как будто давным давно знаем друг друга, но это не так. Я могу по пальцам пересчитать сколько раз видела его. И вообще-то мы никогда не разговаривали. Нельзя разговаривать с врагом.

— Это долгое падение в Водопад Слез, — говорит он.

Я смеюсь.

— В водопад слез, — говорю я. — Подходящее название.

— Ты пыталась покончить с собой? — спрашивает он.

Я отмалчиваюсь.

— Когда я вытаскивал тебя, ты говорила нет, — напоминает он. — Отпусти, говорила ты.

— Я не помню, — говорю. — Я...я просто прыгнула. Иза...Неро.

Теперь я смотрю на ДеМало. А он на меня. Наверное, это впервые, когда мы смотрим прямо друг на друга. Лампа освещает его широкие скулы, губы, блеск его гладкой кожи. У него волевое лицо. Красивое. Наблюдательный глаза, обрамленные тяжелыми веками, темные, почти черные.

Я чувствую, как меня тянет к нему, то притяжение между нами. Я почувствовала это еще тогда, когда мы впервые встретились. Как-будто между нами протянута тонкая, плотная, невидимая нить. И есть что-то внутри него, похожее на спокойствие, што заставляет меня хотеть рассказать ему правду. И верить, што он не осудит меня.

— Может я и хотела убить себя, — говорю я. — Я может полностью и не понимала этого, но...может быть это и правда, я не...об этом раздумывала.