Луи Буссенар - Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

— Ты знавал отца де Сме, миссионера? — с живостью вскричал Андре.

— Да, отца де Сме… Отца сиу-дакотов.

— Не похвалил бы он вас за такое обращение с нами, — перебил Фрике. — Но об этом после. А пока дайте нам есть и пить и развяжите нас, а то у нас отекли и руки и ноги.

Старик отошел к группе воинов, среди которых ораторствовал Кровавый Череп, и произнес какую-то длинную фразу. Ему возражали, потом долго горячился индеец с изуродованной головой, но старик упорствовал и в конце концов, должно быть, убедил, потому что через четверть часа вернулся к пленным и положил перед ними большой кусок мяса.

— Вот за это спасибо, дедушка. А теперь развяжи-ка эти веревки, они совсем сдавили ножки и ручки бедненькому мальчику Фрике.

Старик несколько секунд колебался, потом исполнил просьбу парижанина.

— Браво, старик! Теперь господину Андре разрежь. Месье Андре — вон тот брюнет, который все молчит, все думает. Так. Господин краснокожий, да вы добряк. Ну, теперь ему, — продолжал юноша, указывая на американца.

— Нет! — резко ответил старик.

— Почему?

— Нет, нет и нет, — повторял тот с невыразимой ненавистью. — Он не француз. Он — Длинный Нож. [7] Янки, американец.

— И что?

— Нельзя! — отрезал старик и на кончике ножа поднес к губам ковбоя кусок мяса.

— Так вы его будете кормить сам с ножичка? Ну что ж. А по-моему, лучше бы просто развязать.

— Нет.

— Ну, дедушка, не будь таким сердитым. Ведь мы от вас все равно никуда убежать не можем.

Фрике встал и потянулся, разминая отекшие члены. Потом ему вдруг пришла странная фантазия сделать прыжок через голову. И он сделал. Индейцы перестали есть и громко захохотали.

— А! Им это нравится! Что ж, будем продолжать в том же духе.

С пронзительным и веселым клоунским криком отчаянный шалун еще раз прыгнул через голову, еще и еще, несколько раз прошелся колесом перед почтеннейшей публикой, проделав ряд уморительных штук, как настоящий коверный, и закончил представление умопомрачительнейшим grand-ecart. Индейцы пришли не только в изумление, но и в восторг. По рядам их пробегал одобрительный ропот.

— Вот что значит получить всестороннее образование! — балагурил Фрике. — Но и это еще не все. Если угодно, милостивые государи и милостивые государыни, я вам покажу и другие фокусы. Господа, не желает ли кто-нибудь из вас посостязаться со мной в искусстве французского или английского бокса? Молчат. Неужели никто не хочет?

Андре хохотал от всей души, глядя на проказника.

— Итак, — продолжал молодой человек, — бокса вы не хотите. Ну а сумеет ли кто-нибудь перепрыгнуть через трех лошадей, поставленных рядом?

Он бесцеремонно схватил за повод одну из лошадей, стреноженных неподалеку, и повел было на открытую площадку, поросшую густой короткой травой. Лошадь испугалась белого человека и встала на дыбы. Индейцы, предполагая побег, окружили юношу с угрозами. Тот обратился к старику и объяснил свое намерение. Добряк, чувствовавший к юноше расположение, знаками показал, что понял суть дела.

Сам подошел к лошади, взял ее под уздцы, успокоил свистом и подозвал юношу, чтобы тот ее взял за повод.

— Прыгать через одну лошадь — пустое ребячество, — сказал тот. — Не правда ли, месье Андре?

— Не всякий это может.

— Я могу и через несколько, да только у меня суставы заржавели от веревок. Но все-таки я им утру нос, покажу все, на что способен.

Привели вторую лошадь, третью и поставили их в ряд.

— Кто желает? — спросил Фрике.

Подталкиваемый товарищами, из толпы выступил молодой рослый индеец с мускулами гладиатора, с профилем, как на старинной римской медали, и степенно приблизился к парижанину.

Он, не стесняясь, скинул с себя кожаные панталоны, куртку из бизоньей шкуры, мокасины и отошел на несколько шагов для разбега.

— Стильный парень, — проговорил парижанин с видом знатока. — Но что за прихоть — упражняться голым, в чем мать родила! А, приятель, хорошо! Браво, браво!

Индеец сделал бросок. За несколько секунд преодолел расстояние, отделявшее его от лошадей, и ловко перепрыгнул через всю тройку. Индейцы завыли от радости и не без насмешки поглядели на француза, который рядом с богатырем-индейцем казался таким бледным и тщедушным.

— Ах вы тюлени! Ну, смейтесь. Радуйтесь. Посмотрим, кто будет смеяться последним… Вот что, дедушка, приведите мне еще трех лошадей.

— Трех? — переспросил старик.

— Да, трех. Я буду прыгать через шесть.

— Ах!..

— Что — ах? Удивлены? Да в нашей стране это могут сделать не только мужчины, но даже женщины и дети.

Поставили еще трех лошадей рядом с прежними тремя. Фрике увеличил между ними расстояние.

Индейцы окончательно забыли свою еду и возбужденно следили глазами за белым юношей.

Он отошел назад, скинул тяжелые желтые сапоги и, прокричав: «Раз!.. Два!.. Три!..», сделал несколько быстрых мелких шагов, потом прыгнул, как на пружине…

Словно молния промелькнула.

В один миг он легко перемахнул через всю шестерку лошадей и очутился по другую сторону. Индейцы громко вскрикнули от восторга.

— Пустое дело, — сказал Фрике. — Пожалуй, можно было бы добавить еще парочку. Ну, сударь, теперь ваша очередь, — прибавил он, обращаясь к молодому человеку.

Тот отрицательно покачал головой.

— Отказываетесь? Ну что ж. Будем друзьями. Давайте руку.

И протянул ему руку. Индеец вложил в нее свою. Вскоре на его лице изобразилось глубокое изумление, потом тревога и боль. Брови нахмурились, рот раскрылся. Он завертелся, изогнулся пополам, будто рука попала в тиски.

— А-гу! — крикнул он хрипло.

— Что — а-гу? — спросил парижанин, выпуская его обескровленные пальцы. — Это не агу, а дружеское рукопожатие. У нас так жмут друг другу руку сплошь да рядом. Спросите хоть месье Андре.

Но краснокожий парень в ужасе расправлял сдавленные пальцы и глаз не смел поднять на удивительных белых людей. Вскоре он затерялся в толпе, бормоча про себя какое-то слово, его вполголоса повторяли другие. Фрике обратился к американцу:

— Скажите, полковник, что за слово они все твердят? Я и выговорить его не могу.

— Они называют вас Железная Рука. И это по шерсти кличка. By God! У вас в руках удивительная сила. Вы дикарям очень понравились и кое-что выиграли через это.

— Думаете, они нас отпустят?

— Слишком вы прытки. Вас избавят от столба пыток, убьют без мучений. Но и это уже много.

— Спасибо. Вы очень добры. По мне, этого мало. Я им готовлю или, вернее, мы все им готовим ряд сюрпризов. Уверен, мы от них благополучно улизнем.