Николай Томан - Если даже придется погибнуть...

— Ну, в общем, я ему говорю: «Слушай, Грачев, а что, если мы к этому еще и Рудакова?» — «То есть к чему?» — не сразу понял меня Грачев. «К замыслу Туза, — поясняю. — Мы с Олегом любую бы его идею тогда воплотили не только в металле, но и вообще в чем угодно…»

— Ну а он? — торопит Анатолия Олег.

— Сначала молчал, а я продолжал развивать свою мысль. «Это можно было бы, — говорю, — даже у нас в цехе. Мастер, сам знаешь, до сих пор болен, и Рудаков все еще его замещает. Любой инструмент будет, значит, в полном нашем распоряжении. Рудаков и Патера с Мавриным смог бы к этому привлечь. Сам понимаешь, как бы они могли нам пригодиться».

— Патера с Вадимом ты, однако, зря… — недовольно замечает Олег.

— Ничего не зря! Грачеву эта мысль понравилась. Он ведь считает, что Патер с Мавриным тоже у Туза в руках. «Доложу, — говорит, — ему, когда вернется». Но попросил о разговоре нашем пока никому… Имей это в виду.

— Ладно, понимаю.

— А Марина прямо возненавидела его теперь за то, что он меня в такое дело вовлекает и не хочет помочь милиции взять Туза. Уж я даже заступаться за него стал. «Как же, — говорю, — он может помочь милиции, если не имеет с Тузом прямого общения?» Она мне в ответ: «Это он только говорит так, на самом-то деле встречается с ним, наверное…»

— А сам ты как думаешь? — прерывает Анатолия Олег.

— Права, пожалуй, Марина. Зачем Тузу такая сложная система связи с Грачевым? И потом, чем больше сообщников, тем больше шансов на провал. Мы этот разговор с Мариной в его отсутствие вели. Боюсь я за нее. Как бы босс Грачева с нею не расправился… Я бы взял ее к себе (говорил уже об этом с дедом, он не возражает), но, пока не поженимся, она ни за что ведь не согласится ко мне переехать.

— Так женитесь поскорее!

— Заявление в загс уже подали, но нужно еще почти месяц ждать.. Ну ладно, я пошел, поздно уже. А ты сообщи завтра о моем разговоре с Грачевым Татьяне Петровне.

Нелегким был этот день и у Маврина. Он с утра еще заметил, что Грачев как-то странно присматривается к нему. А в обеденный перерыв отозвал его в сторону и сказал:

— Что-то ты, Вадим, сторонишься меня уж очень?

— С чего ты взял?..

— Ни с чего не взял, так оно и есть. Да ты мне, в общем-то, и ни к чему. В друзья к тебе навязываться не собираюсь. Да вот Туз все еще интересуется тобой. Велел, между прочим, напомнить разговор ваш давний о коллекции теперешнего тестя твоего.

— О какой коллекции? — слишком уж усердно наморщил лоб Вадим.

Странное дело — раньше ему трудно было разговаривать с людьми, которых он называл «праведниками», а теперь никак не может найти общего языка с теми, кто когда-то составлял его компанию.

— О коллекции иностранных монет, — напомнил ему Грачев. — Видать, сильное впечатление произвел на Туза твой рассказ об этой коллекции, до сих пор ее помнит. Как же ты-то о ней забыл?

— Ах об этой! — сделал вид, что вспомнил наконец, о чем идет речь, Вадим. — Так ведь ничего в ней особенного нет. Непонятно даже, чем она Туза заинтересовала. Может быть, он тогда не очень меня понял и решил, что в ней золотые монеты? А там в основном сплавы меди с разными металлами…

— Серебра даже нет? — удивился Грачев.

— Чистого нет, наверное, ни в одной…

— Ну да это Туза, видимо, и не очень интересует.

— А что же тогда? Не стал же он нумизматом?

— Каким таким нумизматом?

— Коллекционером монет.

— А черт его знает! — пожал плечами Грачев. — От него все можно ожидать. Во всяком случае, велел тебе передать, что был бы очень доволен, если бы ты эту коллекцию…

— Спер? — закончил за Грачева Вадим.

— Ну зачем же так грубо? Никто тебя на уголовщину не толкает. Профессор, надо полагать, и так подарит ее тебе, если ты и его любимая племянница об этом попросите.

— Ты соображаешь, о чем говоришь? — возмутился Вадим. — Он эту коллекцию десять лет, наверное, собирал. Каждую монетку лично ведь привозил из своих заграничных поездок.

— Сам же говоришь, что они простые железяки, так неужели ж…

— Да в цене разве дело? Они дороги ему, как память о тех странах, в которых он бывал.

— Ну необязательно тогда всю коллекцию. Пусть даст по одной монете хотя бы главных европейских государств и Соединенных Штатов. А разная там латиноамериканская и африканская мелочь Туза скорее всего не заинтересует. Но чтобы монеты непременно были самого крупного достоинства! Справишься с такой задачей?

— Не знаю, — нахмурился Вадим, хотя Грунина посоветовала ему не обострять отношений с Грачевым. — Не очень уверен…

— Ну вот что, — повысил тогда голос Грачев. — Уверен ты или не уверен, это меня не касается. Мое дело маленькое — передать тебе приказание Туза раздобыть эти монеты, а уж как ты будешь это делать, тебе виднее. Учти, однако, — Туз с тобой церемониться не станет.

Когда Варя сообщила об этом разговоре Вадима с Грачевым Груниной, Татьяна Петровна спросила ее:

— А вы могли бы попросить такие монеты у дяди?

— Ох не хотелось бы мне это делать! — вздохнула Варя. — Я ведь знаю, как дорога ему эта коллекция. Лишить ее самых ценных монет — это все равно что…

— Ну вот что тогда, — решительно прервала Варю Татьяна. — Я попробую раздобыть такие монеты сама. Мой отец тоже много путешествовал и оставлял себе кое-что на память из денег разных стран. Позвоните мне, пожалуйста, сегодня домой после работы.

Варя звонит Груниной в семь вечера из телефонной будки.

— Добрый вечер, Татьяна Петровна, это я, Варя Маврина. Ну, как у вас?..

— Кажется, коллекция вашего дяди не пострадает, — смеется Татьяна. — Нашлось кое-что. Не все, что просил Грачев, но большая часть.

— Вот хорошо!

— Завтра я занесу или пришлю их вам с кем-нибудь. Но Вадим должен будет сказать Грачеву, что вы выклянчили их у дяди.

— Понимаю, Татьяна Петровна. Спасибо вам, что вы нас выручили! Когда мы их получим?

— Вот что давайте тогда сделаем, — решает Грунина. — Я сегодня же передам их вам. Пусть Вадим отдаст монеты Грачеву завтра. Только вам для этого придется сейчас поехать к вашему дяде. Не поздно будет?

— Он всегда нам рад. В любое время. Сейчас сколько? Начало восьмого, кажется? В восемь мы будем у дяди.

— Хорошо. А как поедете: на метро? С пересадкой у Белорусского? Тогда в половине восьмого к вам на этой станции подойдет молодой человек и передаст пакетик. Он знает Вадима и сам вас найдет. Вы только походите немного по вестибюлю кольцевой. Договорились?

— Договорились, Татьяна Петровна.

Видно, у всех сегодня трудный денек. Валентине Куницыной пришлось отказаться от задуманного вечера в «Нашем кафе».

— Был бы большой ералаш и конфуз, — сокрушенно заявила она Боярской, когда та пришла к ней узнать, как идет подготовка к вечеру. — Никто бы никому ничего не доказал…