Мэтт Бронливи - Дом волка

— Прежде чем уйти, я хотел бы показать этим милым детям одну вещь. — Август вопросительно взглянул на учительницу. Потом на Чарли — тот сидел, обхватив голову руками. — Вы позволите?

Учительница вздохнула:

— Ну хорошо. Только обещайте, что не станете продавать здесь книги, договорились?

Август кивнул. Затем положил на колени кейс, щелкнул замками. Поднял крышку и извлек из укрепленного титановой рамой кейса большую книгу.

— Это не настоящая редкая книга, просто ее копия, — пояснил он. Просунул два пальца, медленно раскрыл толстый том на середине.

Дети, завидев сияние, исходившее от страниц, даже привстали, чтобы лучше разглядеть. Послышались восторженные ахи и охи.

— Поможешь мне, Чарли? — обратился к сыну Август.

Тот поднялся из-за парты, поначалу нехотя. Но затем увидел обращенные на него завистливые взгляды школьных товарищей и заметно оживился. И едва сдерживал улыбку, направляясь по проходу к отцу.

— Спасибо, — сказал Август и опустил сыну руку на плечо. — Хочу, чтобы ты подержал эту книгу так, чтобы все могли разглядеть.

Чарли вытянул вперед согнутые руки, и Август положил на них книгу, как на пюпитр.

— Тяжелая… — пробормотал Чарли.

Август подложил руку, помог ему держать.

— Я тебя всегда прикрою, — шепнул он сыну на ухо. Потом обернулся к классу. — Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Генрих Лев?

Сидевшая в первом ряду девочка со смешными тонкими косичками подняла руку.

— Он нарисован на автоматическом проигрывателе, верно?

— Нет, не думаю, — сказал Август. — Еще версии есть?

Мальчик, рассказавший о редкой книге-комиксе, поднял руку.

— Должен тебя предупредить, — заметил Август. — Это никакой не Супермен.

Мальчик с челкой тут же опустил руку.

— Генрих Лев, — начал Август, — был знаменитым воином знатного происхождения, и жил он в конце двенадцатого века. Он был родом из семьи, известной как династия Вельфов. [2] Династия Вельфов — согласно легенде, происхождение этого рода возводилось к Эдекону, гуннскому или скифскому вождю времен Атиллы (ок. 450 г. н. э.). Первый достоверно известный представитель рода — Вельф I, имел владения в Баварии и Швабии. Ну, кто-нибудь догадается, что означает это слово, «Вельф»?

Тут снова вскинула руку девочка с косичками. И выпалила с ходу:

— Это все равно что Бельф, да?

— Бельф? — повторил Август, не уверенный, что правильно расслышал.

— Ну, как это… когда…

Август понял: девочка не знает, просто хочет покрасоваться перед одноклассниками.

— Нет, извини, никакой это не бельф. Ничего общего. Кто-нибудь еще знает?

Ребята захихикали. Даже учительница засмеялась. Август начал чувствовать аудиторию.

И вот в заднем ряду показалась рука. Худенький мальчик поднял ее робко, неуверенно.

— Может, это эльф? — неуверенным дрожащим голоском спросил он.

Август улыбнулся. Должно быть, этому робкому ребенку стоило немало мужества попробовать ответить на вопрос.

— Не совсем так. Но вообще ты на правильном пути: играешь с буквами, просто пока выбираешь не те.

Застенчивый мальчик прикрыл лицо ладошкой. Август даже подумал: он вот-вот нырнет под парту и будет отсиживаться там. Но тут вдруг он отнял руку от лица, выпрямился и выпалил:

— Волк!

— Ты прав, друг мой! Слово «вельф» означает «волк».

Ему показалось, что дети оживятся, услышав это. Но ничего подобного не произошло. Боясь потерять их внимание, Август поднял голову и взвыл тихонько. Класс разразился восторженными возгласами.

Учительница пыталась их успокоить.

— Мистер Адамс, — сказала она. — Может, вы теперь расскажете нам, какое отношение имеет Генрих Лев к этой книге?

— Эта книга, — начал Август, перелистывая страницы, — называется «Евангелие от Генриха Льва». Принц Генрих и его жена Матильда заказали ее издание в конце двенадцатого века. И как видно по иллюстрациям, что находятся в ней, это больше, чем книга. Это произведение искусства. Настолько ценное и редкостное, что в 1983 году она была продана на аукционе Сотбис в Лондоне почти за двадцать миллионов долларов. А сегодня ушла бы раза в три дороже. Да, точно, думаю, куда как дороже.

В классе послышались изумленные возгласы.

Август приподнял руку, пытаясь утихомирить слушателей.

— Это всего лишь копия, — сказал он, желая несколько умерить их пыл. — Думаете, я позволил бы вам просто взглянуть на нее, если бы то был оригинал? Ничего подобного! Но не расстраивайтесь. Можете любоваться копией хоть весь день.

Ребята столпились вокруг него, стали разглядывать книгу.

Учительница тут же вступила в борьбу с хаосом, велела всем отойти и выстроиться вдоль стены. Потом наклонилась, решила сама рассмотреть книгу.

— Да, копия просто замечательная, — заметила она, перелистывая страницы.

— Согласен. Лучшая из всех, какие я только видел.

— А вы уверены, что это не подлинник?

Август расхохотался.

— Нет, это совершенно невозможно. Подлинник охраняется самым строжайшим образом. И находится очень далеко отсюда, в Вольфенбуттеле, в Германии.

— Так как же вам удалось раздобыть копию?

— Досталась от отца, — ответил Август. — Буквально вчера прислал мне ее на день рождения.

Чудесный подарок; замечательный, потрясающий день. По крайней мере так было первые двадцать три часа и пятьдесят пять минут.

Август пытался выбросить из головы события предыдущей ночи. Если бы он не подошел к телефону… Зачем он только поднял трубку? Едва увидев на определителе номер Эйприл, понял, что снимать трубку не стоит, пусть наговаривает на автоответчик. Но именно это ей и нужно было. Болтать, чтобы никто не спорил и не перебивал. Вот почему она позвонила так поздно, возможно, в надежде, что празднование закончилось или мобильник где-то затерялся и его гудков не слышно в шуме вечеринки. И вот вопреки собственному желанию он все же поднял трубку. Совершил ошибку.

— Мистер Адамс?

— Да? — ответил Август и поднял отсутствующий взгляд на учительницу.

— Спасибо, что уделили нам время. Можете идти.

— Да, конечно.

Он взял книгу из рук Чарли, осторожно уложил ее обратно в кейс. Потом поблагодарил сына за помощь, любовно взъерошил ему волосы.

— Пап?

— Да, понимаю, не стоит перед всеми…

— Я не о том, — сказал Чарли. — Ты получил эту книгу от дедушки Адамса?

— Да.

— А я почему-то думал, ты с ним вообще не разговариваешь.

Август вздохнул:

— Так оно и есть. И вообще, если честно, я совсем не уверен, что именно он прислал мне книгу. Ни открытки, ни предварительного телефонного звонка, ничего такого. Но нас всегда объединяло одно чувство — глубочайшее восхищение этой книгой. А потому считаю, что никто другой прислать ее просто не мог.