Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

— Если доверите, я мог бы связать вас с соответствующим специалистом в этой области, — взвесив все, сказал Буслаев. Неожиданное откровение Кейлеба он расценил, как вынужденное. Теперь понятно стало, почему все он присматривался к нему. Видно, думал, можно ли довериться этому дипломату.

— Я не хотел бы встречаться ни с кем, кроме вас.

— Расскажите об этом вашем слушателе.

— Его фамилия — Сысоев Андрей. Возможно, это — кличка. Тридцати трех лет. Из семьи врача. Работал журналистом в каком-то бульварном издании. Женат. Вот его фотография.

— Я могу взять ее с собой? — разглядывая фото, спросил Антон.

— Да, пожалуйста. Для вас я и отпечатал этот экземпляр.

— У вас могут появиться и дополнительные сведения о нем?

— Не исключаю этого. Каким образом вам их передать?

— Лучшего связного, чем ваш свояк, не придумаешь.

— Согласен. Надежно и безопасно. И для меня, и для вас. И тем не менее посвящать его в наши дела не стоит. Это может разволновать его. Он человек впечатлительный.

— Договорились. Не удивляйтесь, если приду не я, а другой человек — специалист по делам, не имеющим отношения к культуре, — предупредил Буслаев, все еще не исключая того, что Кейлеб затевает с ним нечистую игру. Даже отказался от более подробного разговора о Сысоеве.

— Тогда приходите вдвоем.

Это прозвучало требовательно, почти как ультиматум. «Что стоит за этим?» — спрашивал себя Антон.

Вскоре Кейлеб через Эйхгольца снова вызвал Буслаева на встречу. Был весьма доволен тем, что пришел именно он. Сообщил, что Сысоев назначен администратором выставки скульптур Эйхгольца в Ленинграде. Сделано это немцами без согласования с ним, с подачи спецслужбы «Отряда-P». Сказал, что обеспокоен этим, поскольку это может бросить на свояка тень подозрения, вызвать негативное отношение к нему советского ведомства безопасности. Но как предотвратить такой ход событий?

Это Буслаева не удивило. С подобными случаями ему приходилось встречаться.

— Сысоев что же, едет с заданием? — попросил уточнить он.

— В том-то и дело! — оживился Кейлеб. — Используя прикрытие должностью администратора выставки, он должен будет восстановить потерянную связь с агентурой. Насколько мне известно, один из агентов имеет доступ к секретам Генштаба Министерства обороны СССР. Другой — Совета Министров СССР. Кроме того, ему поручено осуществить вербовку агента из числа советских ученых, контакт с которым был им установлен во время пребывания того в научной командировке в Западной Германии. Кстати, я и готовил, и прихватил для вас фотокопии кое-каких документов и на Сысоева, и на этих агентов. В них отражена работа с ними, перечислены материалы, которые от них получены. Пленка не проявлена. Я заделал ее в обычную фабричную упаковку. Так что, можете не опасаться.

Опасения же у Буслаева были.

Из-за предательства источника-провокатора, подставленного немецкой контрразведкой одному из сотрудников резидентуры в ФРГ, и без того нелегкая оперативная обстановка, еще больше ухудшилась, значительно затруднив контакты с агентурой. По радио, телевидению, со страниц газет развернулась истерическая антисоветская кампания. Заметно усилилась деятельность спецслужб контршпионажа против сотрудников советских представительств и членов их семей; в этих условиях центр предписывал соблюдать величайшую осторожность и конспирацию, отказаться от встреч с сомнительными источниками.

«Но как поступить в этом случае?» — задумался Антон. В душе его шла борьба между опасением и долгом. Кейлеб, не будучи завербованным, ведет себя, как опытный агент. Впрочем, что же в том удивительного? Он — сотрудник разведоргана и, конечно же, знает все не по учебникам. Да и речь идет о шпионаже против советского государства. Чтобы не случилась беда, ее следует предотвратить. И сделать это может только он и никто другой. Но вдруг это ловушка? Тогда — задержание, арест, тюрьма.

Нервы его были натянуты, будто струны. Вот-вот лопнут. Сложилась обстановка, когда разведчик независимо от указаний свыше должен, обязан принимать ответственное решение самостоятельно и действовать в интересах Отечества решительно, на свой страх и риск.

Победило разумное начало.

— Но я — культурный атташе… — начал было он.

— Передайте тем, кому с руки этим заниматься, — лукаво улыбнулся Кейлеб и положил пленку Буслаеву на колени. — Вы же все там — граждане одной страны.

— Да, конечно.

Антон сунул ролик в карман пиджака. В случае чего пленку он засветит и улика исчезнет. «А если не удастся, тогда ее проявят, — снова пронеслось в сознании. — Тогда — задержание с поличным». Разведчик должен быть готов к любому повороту событий. Но нет, не станет Кейлеб подставлять свою голову под удар. Он искренне опасается за судьбу Эйхгольца, фрау Шарлотты и своей жены. Ему можно верить.

— Вы не в курсе, кто в Москве работал с этими агентами?

— С одним из них встречался Лодейзен, — ответил Кейлеб. — Тот самый, который несколько лет тому назад был выдворен из Советского Союза. Кто поддерживал связь с другим, не знаю.

— Вспоминаю: о бесславном конце Лодейзена писали в газетах. — Сказав об этом, Антон подумал, как же все в мире связано.

Какое-то время стояла тишина. Но вдруг Кейлеб сказал:

— Не хотел вас огорчать, господин Буслаев, но и грех на свою душу брать до могу.

— Я не понимаю вас, мистер Кейлеб.

— Лодейзен активно занимается вами.

— Это ваше предположение?

— Он мой шеф, и я в какой-то мере посвящен в разработки, которые он ведет.

— Вы и познакомились со мной по его заданию?

— Что вы! Я вас узнал значительно раньше. В этих вот стенах. Благодаря вашему желанию устроить выставку работ моего тестя.

— Любопытно. С какой же стати обо мне зашел разговор?

— Узнав о том, что вы бываете в доме Эйхгольца, где я частый гость, он попросил присмотреться к вам.

— Чем же я провинился перед ним? — усмехнулся Буслаев.

— Его интересует все: чем привлек вас Эйхгольц и чего вы от него хотите; как относитесь к своему правительству; не симпатизируете ли Западу; ваши мысли, увлечения, настроения, привычки и даже отношения с женой.

— Был серьезный повод мною заняться?

— Лодейзен не настолько откровенен со мной, чтобы выложить истинные свои мотивы, как и цели.

— И что же вы донесли обо мне? — В голосе Антона едва улавливалось беспокойство.

— О наших с вами отношениях, разумеется, я не докладывал. Поверьте. Это все равно, что донести на самого себя. К тому же я его сослуживец, а не агент.

— Спасибо, мистер Кейлеб, — сказал Антон, напустив на себя спокойствие. — Надеюсь, и в дальнейшем я смогу быть в курсе намерений этого господина в отношении меня?