Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

— Вы и в дальнейшем должны информировать меня о заброске агентов «Цеппелина» на Восток, как это сделали под пьяную руку. Только письменно. Не дергайтесь и ведите себя достойно. В ближайшие дни передадите мне подробные характеристики на инструкторов и «активистов», проходящих подготовку в вашей ваффеншуле. Ну и, естественно, описание каналов, по которым забрасываются эти ваши «активисты» в тыл Советской Армии.

Зальцберг остолбенел, он едва соображал, что к чему и что вообще происходит. На память приходило предательство нескольких агентов абвера в Турции и переход их на сторону англичан. В германских верхах к абверу в связи с этим отношение изменилось к худшему. СД [13] Разведслужба Имперской безопасности, во главе которой стоял Шелленберг. давно вело подкоп под службу Канариса и искало лишь повод прибрать абвер к своим рукам. Изобрели даже оправдательные мотивы для этого: абвер-де дублирует внешнеполитическую разведку Германии и в то же время не оправдывает возлагавшихся на него надежд по разложению советского тыла. «Но при чем здесь Служба безопасности Постав?» — недоумевал Зальцберг, обдумывая выход из нелепого положения, в котором оказался.

— Первое, что я сделаю, фрейлейн, это донесу на вас вашему шефу, — сказал он твердо. — Хейфиц должен знать, что в его подразделении окопалась предательница немецкого народа и нации, большевистская шпионка.

Альбина уже подумала, что Фриц ускользает из ее рук, но внешне ничем не выдала своего беспокойства и волнения.

— Доносите, майор, — сказала она спокойно. — Но прежде хорошенько подумайте: в этом случае нам с вами обоим несдобровать. И мне. И вам тоже. Взвесьте все по-мужски рассудительно и мужественно и тогда окончательно решите: пойти со мной до конца или оказаться на гильотине. Лично я полагаю, что это удовольствие не из приятных. Den Verleumder hangt man im Jenseits an der Zunge auf. Ябедника и на том свете за язык вешают.

— Господи, что вы со мной сделали! — схватился за голову офицер. — А я-то вообразил себе… Хотел даже предложить вам свою руку и сердце. Нарожали бы кучу детей, о чем вы мечтаете.

— Времени у нас с вами слишком мало. Сюда могут войти. Договоримся так: через три дня доложите мне о готовности списков. И тогда условимся, каким образом и где вы мне их передадите. Дальнейшее будет зависеть от вашей исполнительности. Учтите: война для Германии уже проиграна. Der Krieg ist verloren! Вы же обретете спасение и жизнь.

— Нет, вы не хрустальная туфелька. Вы — железный каблучок! В какую историю вляпался по собственной болтливости и непростительной доверчивости!

— Не слышу ответа, майор.

— Я должен подумать, фрейлейн, чтобы не оказаться в дураках. Не насилуйте, ради Бога.

— Взвесьте все и увидите: вам некуда деваться, Фриц. Да и работать будете со мной. В обиду не дам.

— Вместе… Работать на врагов фюрера, Германии… Приперли, однако, вы меня к стенке. Значит, или — или. Либо с вами, либо — голова с плеч. Дайте мне сутки на обдумывание. Для меня превыше всего — честь офицера, гражданина, члена партии.

— О чести следовало думать раньше, майор!

Зальцберг сидел, опустив голову на руки. Потом подозвал официантку Раю, расплатился с ней за обед, попросил принести бутылку французского «Бордо» и два бокала.

— Угощайтесь, фрейлейн.

— Здравое решение требует трезвой головы, — ответила Альбина. — Я жду вашего слова.

— Слова… — задумался Фриц. — Конечно, дранг нах Остен не получился… Хорошо! То, что вы просите, я вам предоставлю, но при условии, что большевики не предъявят мне обвинения, как военному преступнику.

— Это я вам гарантирую. Leben Sie wohl! Прощайте!

— Рисковая вы женщина, фрейлейн.

— Wei nicht wagt, gewinnt nicht! Без риска и жизнь пуста!

Это был компромисс. Альбина знала, что, передав ей секретные материалы на предателей и каналы заброски агентов в Советский Союз, Зальцберг лишь закрепит свои отношения с ней. Предательство исключено хотя бы потому, что он уже совершил уголовно наказуемое преступление в отношении Германии, подставив агентов «Цеппелина» советской контрразведке. «Но может быть, я что-то не учитываю, не предвижу? — спросила она себя и задумалась. — Разве только одно: чтобы не идти на сотрудничество со мной, на первой же встрече он прикончит меня… Но нет, я не верю в такую возможность. Но и исключать ее тоже не следует…»

Удовлетворенная вербовкой Зальцберга, старшего офицера, ответственного сотрудника одного из секретных органов абвера, Альбина долго не могла сомкнуть глаза. Часы пробили полночь, а она лежала и обдумывала текст шифротелеграммы в Центр с докладом о своем приобретении. Радировать же решила по получении от него новых секретных сведений, закрепляющих вербовку.

И все же было тревожно на душе. Все ли учла? Насколько убедительны ее аргументы? Что, если Зальцберг, проанализировав все, одумается? Тогда и обергруппенфюрер СС Мюллер не выручит… С этим тяжелым чувством она жила и последующие дни, готовясь к худшему…

Пытаясь отогнать мрачные мысли, вспоминала любимого мужчину. Но почему он приходит во сне все реже и реже? С ним бы совет держать, а он не является, как прежде. Уж не отдаляется ли он от нее? А может быть, у него появилась другая женщина? От мысли этой навернулись слезы. Неужели другая… С испугом подумала: а вдруг его нет в живых?..

Хотя и плавал в облаках нарождающийся серп луны, на земле было черно, как в кротиной норе. Лишь кое-где у подъездов административных зданий тускло горели электролампочки, излучавшие маскировочный синий свет. Горела лампочка и над входом в здание Поставского отдела Службы безопасности и СД. Ориентируясь на нее, от развалины к развалине, от дома к дому, стараясь быть незамеченными, пробирались трое легко одетых, но хорошо вооруженных, спортивного сложения молодых мужчин. Приблизившись к зданию, старший группы направил помощников обойти его по периметру, устранить возможные препятствия на их пути.

Проходила минута за минутой напряженного ожидания.

Тишину нарушили звуки губной гармошки, девичий хохот и громкая немецкая речь. То, видно, веселились офицеры в гарнизонном клубе. Со стороны партизанской зоны один за одним прозвучали три взрыва. Прошел патруль из подвыпивших полицаев.

Нервное напряжение росло. Разведчик должен был принимать самостоятельное решение. И вдруг условный сигнал товарищей: часовые сняты, путь открыт. Скрытно проникнуть в здание Службы безопасности и СД, значит, иметь половину успеха. Осмотревшись, старший группы проследовал в подъезд. Один из помощников пошел за ним, другой заступил на пост вместо убитого ножом немецкого часового. В случае опасности, он должен просигналить наверх и принять неравный бой на себя.