Джуниус Подраг - Преисподняя XXI века

Но Коджи считал этот риск незначительным. Распространение заразы повергло в хаос всю страну, а Мексика пострадала еще раньше и сильнее, чем южные штаты. Люди, державшие ее в плену в тамошнем госпитале, скорее всего, уже мертвы, а если и нет, им сейчас не до нее.

«Лягушки» сочили нужным внедрить ее в число сотрудников Хольта из-за его положения и репутации. Он был близким другом президента и бывшим руководителем разведки страны. Если кто и знал всю правду о заразе, то именно Хольт.

Но до сих пор Каден так ничего и не выяснила, за исключением того, что у Хольта нестандартный подход к постановке проблемы, подход, который мог бы основательно распалить воображение сторонников конспирологических теорий. Он объявил ученым, что им следует сосредоточиться вовсе не на том, как остановить неконтролируемое распространение заразы, а на том, как можно вызвать метановый дисбаланс.

— Все научные силы мира и без вас сосредоточены на том, как уничтожить производителей метана или восстановить равновесие, резко увеличив численность его пожирателей, — сказал Хольт. — Мы зайдем с другого конца — постараемся выяснить, не как от него избавиться, а откуда он взялся. Это, конечно, явление природное, но для наших целей удобнее предположить, что некто мог бы вызвать дисбаланс намеренно. Как это можно было сделать?

Хольт предложил обдумать это в качестве варианта обратного конструирования. До нее мигом дошло, что такого рода «обратным конструированием» занимаются детективы: начинают с того, что восстанавливают картину преступления, что в итоге и приводит к виновному.

Каден чувствовала, что данное боссом объяснение никого в команде не удовлетворило, но и озвучить свои сомнения никто не решился. Страна давно жила в условиях чрезвычайного положения, и все, что могло породить волнения и беспорядки в и без того страдающих от перенаселения и нехватки продуктов городах севера, сурово пресекалось. И хотя теория рукотворного происхождения заразы была, пожалуй, в ходу более любой другой, официально она не признавалась, и высказывать ее вслух было нежелательно.

Между тем, если бы не плотная завеса лжи и секретности, за которой власти пытались скрыть суть произошедшего, Каден с готовностью возложила бы вину на Мать Природу. В конце концов, метан являлся лишь одним из бесчисленного множества компонентов экосистемы, поддержание равновесия которых являлось необходимым условием выживания планеты.

Помимо Каден, астробиолога, в состав коллектива входили океанограф, биохимик, микробиолог, бактериолог, вирусолог и гематолог. Присутствие большинства из этих специалистов вопросов у Монтес не вызывало, но были и исключения. Например, она не понимала, зачем здесь гематолог. Крови у микроба не было, заболеваний крови он не вызывал и, в отличие от многих возбудителей недугов, не селился и не размножался в крови, поскольку она, в силу присутствия кислорода, являлась для него ядовитой средой. Но это ладно, а вот что касается напрямую ее — зачем здесь астробиолог? Над этим вопросом они ломали голову вместе с Коджи. Конечно, земная жизнь — часть жизни во Вселенной, но ведь речь шла о конкретном, вполне земном микроорганизме, а это компетенция микробиолога и бактериолога.

В отличие от обычной биологии, океанографии и большинства прочих научных дисциплин астробиология не ограничивала свою деятельность жесткими рамками, и даже в ее названии имелось нечто, уводящее в сторону. Наукой, именовавшейся также экзобиологией, занимались не только биологи, изучавшие внеземные формы жизни. Наряду с сугубым теоретизированием имело место скрупулезное изучение данных, получаемых с помощью оптических и радиотелескопов и современных космических зондов. Целью было получение информации о составе атмосферы планет, которые позволяли бы сделать вывод о возможности существования жизни. Тут требовались знания и астрономов, и патологов, и биологов, и химиков, и геологов, да и вообще представителей всех научных специальностей.

Некогда астробиология являлась одной из приоритетных дисциплин НАСА, но теперь ситуация изменилась, тем паче что и само космическое агентство находилось на грани выживания.

Ей виделась своего рода ирония в том, что ее избрали для участия в работе элитного исследовательского подразделения под началом одного из самых влиятельных людей в стране, но вокруг этой истории громоздилось столько всякой невразумительной путаницы, что порой ей казалось, будто у нее мозги набекрень.

Монтес снова посмотрела в иллюминатор. В двух милях над водой не было видно никаких признаков того, что над самой поверхностью невозможно дышать.

— Случалось бывать у залива до того, как его вспучило? — осведомился Хольт.

Он напугал Каден. Сидел напротив нее и курил, несмотря на запрещающие таблички на английском и испанском языках. «Положение дает привилегии», — подумала она.

— Случалось, да. Обычные развлечения — Марди-Гра, катание на лодке по дельте, игровые автоматы в Билокси. Как-то раз побывала на острове Падре. Все как у всех.

— Я так понимаю, еще до обнаружения этого метанового дисбаланса вы написали научную статью о некоторых возможностях исчезновения жизни на Земле.

— Да, было дело. Но это, конечно, совпадение, а никакое не пророчество. Я просто отметила тот факт, что пару сотен миллионов лет назад повышение концентрации метана в атмосфере привело к вымиранию большей части живых организмов. Великое Вымирание, так это и назвали.

Хольт кивнул.

— Да. Пермский период, массовое исчезновение видов. Резкое глобальное потепление, возможно, вызванное продуцирующими метан archaea. Вы прямо в точку попали.

На самом деле то было не предсказание, а всего лишь упоминание об одном из множества бедствий глобального масштаба, которые наша Земля пережила за пару миллиардов лет. В прошлом имело место много катастроф, и, надо полагать, немало их следует ожидать и в будущем. Вот и метановый дисбаланс, по сути, палка о двух концах. С одной стороны, резкое нарушение равновесия привело двести миллионов лет назад к катастрофическому потеплению и гибели множества форм жизни, а с другой, более легкий сдвиг, пятьдесят миллионов лет назад, спровоцировал потепление, которое покончило с Ледниковым периодом.

Как ученый, изучавший формы жизни, Каден знала, что жизни на Земле может угрожать великое множество факторов, как порожденных деятельностью человека, так и таких, какие можно считать Божьей карой или капризом природы. Ее любимая теория, касающаяся шаткости природного равновесия, гласила, что жизнь существует до тех пор, пока плавает лед. Если он погрузится в воду, океан над ним замерзнет и наступит вечное оледенение.