Эдгар Берроуз - Тарзан - приёмыш обезьяны

Ответа не было.

— Что же нам делать, мисс Портер? — лицо молодого человека выражало недоумение и нерешительность. — Я не могу оставить вас здесь одну с этими разбойниками, и вы, конечно, не можете рисковать и идти со мной в джунгли. Но кто-то же должен отправиться на поиски вашего отца. Он способен бесцельно бродить, не обращая внимания на опасность и на выбор дороги. А мистер Филандер лишь чуточку менее непрактичен, чем он. Вы простите меня за откровенность, но жизнь всех нас в такой опасности, что, когда мы разыщем вашего отца, ему надо будет внушить, что он подвергает риску и вас и самого себя своею рассеянностью.

— Вполне согласна с вами, — ответила девушка, — и нимало не обижаюсь. Бедный милый папа отдал бы жизнь за меня, не колеблясь ни минуты, если б только ему удалось на мгновение задержать свое внимание на таком легкомысленном предмете. Но удержать его от опасности можно только приковав на цепь к дереву. Бедный, милый папа, он такой непрактичный!

— Эврика! — вдруг воскликнул Клейтон. — Умеете ли вы обращаться с револьвером?

— Умею. Почему вы спрашиваете?

— У меня есть револьвер. С ним вы и Эсмеральда будете в сравнительной безопасности в хижине, а я же пойду разыскивать вашего отца и мистера Филандера. Итак, зовите Эсмеральду, а я поспешу на розыски. Они еще не могли уйти далеко.

Джен Портер последовала совету, и когда Клейтон увидел, что дверь плотно закрылась за женщинами, он направился в джунгли.

Матросы пытались вытащить копье из раны товарища. И наконец справились с этой задачей. Клейтон подошел и попросил одолжить ему на время револьвер, Пока он будет разыскивать в джунглях профессора.

Матрос с крысиным лицом убедился, что он еще жив и к нему вернулось все его былое нахальство. Сквернословя через каждое слово, он отказал Клейтону в каком бы то ни было огнестрельном оружии. Со времени убийства прежнего предводителя Снайпс взял на себя роль вождя, и никто из товарищей не оспаривал его авторитет.

Клейтон только пожал плечами, подобрал копье, пронзившее Снайпса, и, вооруженный этим первобытным оружием, углубился в джунгли. Каждые несколько минут он громко звал профессора и его ассистента. Из хижины женщины слышали, как звук его голоса становился все слабее и слабее, пока его совсем не поглотил шум леса…

Когда профессор Портер и его ассистент Самюэль Филандер, после долгих настойчивых уговоров последнего, решили вернуться к лагерю, они уже, хотя этого и не сознавали, безнадежно заблудились в диком и запутанном лабиринте джунглей. Еще чудо, что они направились к побережью Африки, а не к Занзибару — в глубь Черного континента.

Когда они добрались до берега и не нашли лагеря, Филандер стал уверять, что они находятся севернее места своей высадки, в го время как на самом деле они были в двухстах ярдах южнее нее. В голову этих непрактичных теоретиков ни разу не пришло громко крикнуть, чтобы привлечь внимание друзей. Вместо того, с непоколебимой уверенностью, созданной дедуктивными рассуждениями, основанными на ложной предпосылке, мистер Самюэль Т. Филандер крепко ухватил за руку профессора Архимеда Кв. Портера и, несмотря на слабый протест старого джентльмена, повлек его по направлению Кейптауна, находящегося в тысяче пятистах милях к югу.

Едва Джен Портер и Эсмеральда почувствовали себя в безопасности за дверью хижины, первой мыслью негритянки было забаррикадировать ее изнутри. Она обернулась, чтобы поискать что-нибудь для этой цели. Но взгляд, брошенный на окружающую обстановку, вызвал у нее крик ужаса, и, подобно испуганному ребенку, черная великанша подбежала к своей госпоже, чтобы спрятать лицо на ее плече.

Джен Портер, обернувшись на этот крик, увидела причину его — лежащий на полу скелет мужчины. Другой взгляд — и она увидела второй скелет на постели.

— В каком мы страшном месте! — прошептала пораженная девушка. Но в голосе ее не было паники.

Освободившись от цепких объятий все еще орущей Эсмеральды, Джен Портер перешла через всю комнату, чтобы заглянуть в маленькую колыбель, предполагая наперед, что она увидит, прежде, чем крошечный скелетик открылся перед нею во всей своей жалостной и трогательной хрупкости. О какой страшной трагедии говорили эти бедные кости? Девушка вздохнула при мысли о том, какие случайности могут ожидать ее и друзей в этом роковом месте, какие призраки таинственных и, быть может, враждебных существ реют над нею. Но она пересилила себя и, нетерпеливо топнув маленькой ножкой, постаралась отогнать мрачные предчувствия. Затем, обратясь к Эсмеральде, велела ей прекратить вопли.

— Замолчите, Эсмеральда, замолчите сию же минуту! — крикнула она. — От вашего крика только хуже. Господи, я никогда не видела такого большого младенца!

Она докончила эти слова с грехом пополам с дрожью в голосе, вспомнив о трех мужчинах, пропавших в глубине мрачных джунглей, на покровительство которых она так рассчитывала.

Вскоре девушка увидела, что дверь была оборудована внутри тяжелой деревянной перекладиной, и после нескольких попыток соединенные силы обеих женщин помогли наконец вдвинуть ее на место в первый раз за последние двадцать лет.

Крепко обнявшись, они сели на скамейку и стали ждать.

Клейтон исчез в зарослях, а бунтовщики принялись спорить о своих дальнейших намерениях. В одном они были согласны, что им следует быстрее вернуться на стоящий в бухте «Арроу», чтобы обезопасить себя, по крайней мере, от копий незримого врага. Когда Джен Портер с Эсмеральдой баррикадировались в хижине, трусливая шайка уже поспешно гребла к своему кораблю в двух лодках, доставивших их на берег.

В этот день Тарзан увидел столько всего, что его голова шла кругом. Но самым удивительным зрелищем было для него — лицо прекрасной белой девушки. Она из его собственной породы — в этом он не сомневался! Да и молодой человек, и оба старика были именно такими, какими рисовало его воображение. Наверно, и они так свирепы и жестоки, подобно другим людям, которых он встретил. Тот факт, что они было безоружны, служил, вероятно, объяснением, почему они еще никого не убили. Быть может, они повели бы себя точно так же, будь у них в руках оружие.

Тарзан видел, как молодой человек поднял упавший револьвер раненого Снайпса и спрятал его, он подсмотрел также, как он осторожно передал его девушке, когда та входила в хижину.

Тарзан не понимал мотивов их поступков, но, так или иначе, молодой человек и оба старика ему интуитивно понравились, а к молодой девушке он почувствовал странное непонятное влечение. Что же касается черной толстухи, то она, очевидно, каким-то образом имела отношение к молодой девушке, и потому тоже ему нравилась.