Федор Белохвостов - ПоискиОзокерита

— Ах, вот что! — Таня надменно улыбнулась.

— Видите ли в чем дело, дорогая фрейлен Берта, — говорил майор по дороге. — Мне поручил господин генерал передать вам, только прошу вас, не поймите это плохо… Господин генерал желает вам только добра.

— Говорите, что поручил вам генерал, удостоив вас такой чести? Я постараюсь понять это хорошо.

— Господин генерал решил предоставить вам кратковременный отпуск от работы в штабе. Вы, конечно, будете обеспечены всем необходимым и охраной, чтобы не случилось с вами никакой неприятности, вроде той, которая произошла вчера. Вы можете, конечно, посещать наш ресторан, веселиться…

— Передайте господину генералу, что я благодарю его за такое внимание ко мне. Я распоряжусь своим отпуском.

Две ночи пробирались до леса Андрей, Анна Константиновна и Ефим Окунь. Старик хорошо знал местность, ему была знакома каждая тропинка в поле и в ближайших лесах.

В ту ночь, после взрыва дома на улице Шевченко, они удачно вышли из города и добрались до ближайшего хутора, где один приятель Ефима Петровича укрыл их в омете соломы, принес им хлеба и молока. День они проспали в соломе, а с наступлением ночи снова тронулись в путь. Шли молча, только изредка Ефим Петрович останавливался и приглушенным хрипловатым басом сообщал им, куда они теперь идут и что будет впереди — либо овражек, либо лесок…

К концу ночи они встретили охотника с ружьем и собакой. Ефим Петрович поздоровался с охотником, как со старым другом, и тот повел их в глубь леса.

В лесу в эту мартовскую ночь было тихо. Изредка из-за деревьев стремительно вылетала испуганная птица, задевала крыльями за ветки, и с елей, как будто дремавших до сих пор, сыпался снег. Раза два за дорогу охотник посвистел, словно подзывая собаку, и каждый раз на этот свист кто-то невидимый отвечал ему таким же свистом.

Когда уже совсем рассвело, охотник привел их к маленькой землянке.

— Пидождите трохы, — сказал он, а сам ушел в землянку.

Через минуту он вышел и пригласил всех за собой.

Землянка только снаружи казалась маленькой. Внутри она была довольно просторной и даже неплохо оборудованной. Были там большой стол со скамейками, около него — нары для спанья; в плите весело потрескивали дрова. Неяркий свет, проникающий через небольшое оконце, был, однако, достаточен для того, чтобы рассмотреть трех человек, сидевших за столом. Один, постарше, с маленькой рыжеватой бородкой и длинными светлыми волосами, был одет в немецкий френч; другой, бритый, но с небольшими усиками и волосами, подстриженными ежиком, был в красноармейской гимнастерке; третий, совсем юный, — в коротком ватнике.

— Здравствуй, Ефим Петрович, — первым сказал человек с рыжеватой бородой. — Пришел, значит?

— Довелось.

— Давно пора.

— Говорят, так надо.

— Ну, ничего, у нас здесь веселая жизнь, да и в город гостевать частенько ходим.

— Так вот, знакомьтесь, товарищи! — сказал Ефим Петрович. — Это Петр Герасимович, нашего бывшего железнодорожного парткома секретарь. А зараз не ведаю, какую должность занимает. — Так старик представил человека с рыжеватой бородой. — А это товарищ Ян, часовых дел мастер. Хотели его немцы слопать, да зубы поломали. А это тетка наша, дай бог ей здоровья, Анна Константиновна, в кухарки вам сгодится.

Петр Герасимович, оказавшийся начальником штаба отряда, с теплой улыбкой пожал всем руки…

Андрей и Анна Константиновна вместе с Петром Герасимовичем поехали в штаб, а Ефим Окунь остался в этой партизанской группе.

Первые дни пребывания в штабе отряда были наполнены у Андрея кипучей деятельностью. Он связался с полковником Сергеевым, информировал его о создавшемся положении. Полковник приказал привести Таню к партизанам, продолжать пока работать совместно с партизанами и ждать дальнейших указаний.

За эти дни Андрей многое перестроил в организации партизанской разведки. Каждую ночь он передавал своему командованию немало ценных данных о немецких войсках. Но его все больше тревожила мысль о Тане. Пока он не имел о ней никаких сведений и терялся в разных предположениях. Других людей он не хотел связывать с Таней и надеялся, что скоро появится Ксения. Тем более, что в штабе ему говорили, что с Ксенией ничего не случилось и она продолжает работать.

…Андрея пригласили в землянку командира. Когда он пришел, то застал Батьку Черного, Петра Герасимовича и Ксению. Девушка радостно поздоровалась с Андреем, а Андрей снова еще раз отметил про себя, что эта красавица с веселыми синими глазами внешне ничем не похожа на дерзкую, бесстрашную партизанку.

— Вот, товарищ Ян, — заговорил Батько, — наша Ксения хочет что-то сообщить нам всем разом.

— Сообщение у меня важное, особенно для товарища Яна, — начала девушка. Она рассказала, что Берта Шлемер попала под подозрение и отстранена от работы в штабе. — Я не могла придумать, что случилось с вами, товарищ Ян, и даже не надеялась вас увидеть живым, поэтому о Берте рассказала секретарю горкома, и секретарь решил, что ее нельзя больше оставлять в городе, надо ее забрать в отряд. Но за Бертой строго следят, ее охраняют. Секретарь горкома говорит, что немцы держат Берту сейчас как приманку. Поэтому он приказал вам, Батько, продумать план, как увезти Берту, и принять все меры, чтобы девушка была у вас, и надо сделать все это без шума. Секретарь сказал, чтобы я участвовала в этом деле…

— А может этого насчет тебя товарищ секретарь не говорил? — усмехнулся Батько.

— Нет, говорил, — горячо запротестовала Ксения.

Через два часа после того, как Андрей сообщил о положении Тани полковнику Сергееву, он получил приказ: принять все меры, но доставить Таню в партизанский штаб.

Долго сидели они вчетвером — Андрей, Ксения, Батько Черный и Петр Герасимович. Каждый из них предлагал различные планы побега Тани. Но все один за другим отпадали.

Наконец был выбран наиболее подходящий вариант похищения разведчицы.

В распоряжение Ксении и двух ее помощников выделялись пятьдесят партизан и легковая машина. Был разработан точный маршрут движения машины по городу после побега Тани. У перекрестков главных проезжих улиц тайно располагались боевые партизанские группы. Это на случай, если гитлеровцы попытаются перехватить машину.

Для машины были заготовлены два бака бензина и кислотки. Машина должна сгореть…

Через несколько дней план этот был утвержден подпольным горкомом, и началась подготовка к его осуществлению.

После вьюжной зимы весна наступила ранняя. За несколько дней снег в городе стаял, оголились грязные мостовые. Ночи стали совсем черные, непроглядные.

Таня давно уж разгадала, почему ей дали “отдохнуть”. Во дворе был установлен пост, лень и ночь здесь торчал немецкий часовой. За Таней следили, каждый шаг ее был на учете.