Ирина Фельдман - Клуб негодяев

Я лежал, боясь пошевелиться. Хотелось дышать полной грудью, но я, как труп, не мог себе этого позволить. Вместо того чтобы уйти, убийца опустился рядом и грубыми пальцами коснулся моего горла. О, нет — он проверяет пульс! Я могу закрыть глаза, задержать дыхание, но не остановить сердце!

Кемп выругался. Я был с ним полностью солидарен.

На несколько мгновений в моём сознании возник образ свернувшейся змеи со сверкающими чёрными глазками.

«Яд королевской кобры ещё никогда меня не подводил», — негодяй пытался сам себя успокоить.

Боже мой, что же мне делать?

Кемп сдавленно вскрикнул и выругался злее, чем в прошлый раз. От любопытства я не выдержал и открыл глаза. К счастью, в тот момент он смотрел не на меня. Его вниманием завладел улепётывающий солдатик. Ну, только этого не хватало!

Труп из меня всё равно вышел неважный, поэтому я прекратил ломать комедию.

— Гулливер! — я кинулся вдогонку за маленьким безобразником.

Я поймал его, когда этот болван попытался спрятаться за ножкой стола. За спиной раздавался хриплый кашель Кемпа.

Солдатик скорчил недовольную рожу. Я показал ему кулак: пусть видит, что я не меньше него сердит.

— Простите, сэр, но сегодня не ваш день… — я развернулся лицом к Кемпу и тут же заткнулся. Мне совсем не понравилось, как он растянулся на полу. Особый ужас внушали его застывшие, как будто стеклянные, глаза.

Мёртв. По-настоящему.

Убедившись, что в игрушечном солдатике больше жизни, чем в моём несостоявшемся убийце, я растерялся. Я бросил взгляд на остатки вина. Не может же быть такого, чтобы Кемп и себя отравил, он не был похож на самоубийцу. Скорее всего, яд был только в одном бокале. Может, он просто ошибся? Нет, не может быть. Он ведь неплохо разбирался в этом деле и, судя по всему, не раз травил недругов.

Я закинул вырывающегося солдатика обратно в ларец.

— Сиди тихо!

Тот подхватил ружьё и погрозил мне им. Тёмный штык подозрительно блестел.

Так вот, почему Кемп кричал. Мелкий паршивец его уколол. А я и не подозревал, что эта штука такая острая.

Я спрятал ларец и вновь уставился на труп. Может быть, это странно, но мне хотелось, чтобы он ожил. Чтобы моргнул раз-другой, встал и что-нибудь сказал… Судорожно вздохнув, я отвернулся от неприятного зрелища, чтобы не расплакаться, как ребёнок. Мой отец тоже не успел закрыть глаза перед смертью, и он не ожил, хотя я просил его вернуться.

Из коридора послышались знакомые шаги. Два быстрых стука в дверь.

— Слушай, Роберт, давай-ка мы с тобой… — Франсуа замер на месте как громом поражённый.

Не знаю, что он собирался мне предложить, но в любом случае это уже не имело никакого значения.

Франсуа закрыл за собой дверь.

— Что это? — спросил он непривычно приглушённым голосом.

Его рука, указывающая на мертвеца, предательски подрагивала.

У меня язык словно прилип к нёбу.

— Только не ври мне, — не сводя с меня пристального взгляда, Франсуа присел на корточки перед Кемпом, — всё равно не умеешь.

— Я не знаю, как это случилось. Честно.

— Кто это?

Когда он занялся осмотром невезучего гостя, говорить, точнее, врать, стало значительно легче. Я, почти не напрягаясь, сказал, что не помню этого человека и что никак не мог его прогнать.

— Наверное, мы встречались с ним той ночью… Он уверял меня, что хочет извиниться за то, что тогда произошло, но я не ничего не помню… — я так заикался от волнения, что боялся, что Франсуа мне не поверит.

— Неужели он даже не делал никаких намёков?

— Да нет. Он только про свою жизнь в Индии рассказывал. Я его просто остановить не мог. А потом…

Я развёл руками. И без вранья моя история неубедительна. Я бы на месте Франсуа давно бы уже не вытерпел и устроил такому ненадёжному другу допрос с пытками.

Однако он, не смотря на остроту ситуации, не стал устраивать сцены и закатывать истерики.

— Идём, надо посоветоваться с Ренаром, — хладнокровно выдал он.

Как выразился Франсуа, план Ренара был одновременно гениален и прост. Для меня же в его идее не было ничего гениального и уж тем более простого.

— Спрячем труп и напьёмся, — именно эти слова стали руководством к действию.

Он объяснил свою позицию тем, что якобы поступить более культурно невозможно. Неясно, как хозяин гостиницы отреагирует на событие, порочащее репутацию его заведения. По-тихому нас отсюда вышвырнут или нет — без разницы. Мёртвое тело — это слишком большой риск. Ренар так долго убеждал нас в этом, что мы быстро сдались.

Над деталями мы думали до самого вечера, но безуспешно. Как ведь провернуть такое сомнительное дело в незнакомом городе? Разумеется, мне в голову не приходило ничего толкового. Франсуа также не мог ничего придумать. Его больше волновала причина смерти незнакомца, и он не ошибся, предположив, что меня хотели отравить. Однако как бы он ни старался, у него не вышло красиво распутать происшествие, как в детективном рассказе. Он путался, замолкал на полуслове, начинал сначала. Так это было на него не похоже.

Я несколько раз порывался рассказать всю правду, но меня всё время что-то сдерживало. Не только обещание, которое я дал Хедвике. Я боялся, что поведав о клубе «Рука славы», придётся заодно вплести в своё повествование Филдвика, которому я обязан незабываемой ночью на кладбище. А чтобы мне поверили, я должен буду признаться в том, что сам стал вампиром…

Нет, я не могу этого сделать!

Ренар тоже нервничал, но по-своему. В отличие от своего господина, он говорил мало, зато много курил и с подозрением поглядывал на меня. Сначала я не понимал, почему он не обвиняет меня в случившемся, но, едва услышав его мысли, мне всё стало ясно. Камердинер моего друга по-прежнему переживал, что я могу раскрыть его тайну, поэтому обходился лишь мелкими колкостями.

Когда на улице стемнело, мы с Франсуа вернулись в мой номер за несчастным Кемпом. Я мимоходом отметил, что под дверью не было новых шариков.

— Иногда я думаю, почему Бог, когда наказывает одних, при этом не заботится о том, что другим это доставит массу хлопот? — проворчал Франсуа.

— Мой отец говорил, что зло идёт от дьявола и его прислужников… Что ты делаешь?

— Закрываю ему глаза.

В этот момент я по-настоящему осознал, во что втянул его.

— Это мой труп!

— Тьфу ты! — Франсуа быстро перекрестился, чем до боли напомнил мне Жака. — Не смей так говорить, слышишь! Лучше помоги.

Мы вместе подняли неподвижное тело.

— А с виду тяжёлый, — в изумлении прошептал я.

— Просто мы с тобой сильные, — придерживая труп одной рукой, Франсуа напялил ему на голову шляпу. — Ну вот. Как живой, только мёртвый. Пошли.

Он издал неестественный смешок.

В столь неприятной компании мы беспрепятственно вышли в коридор и спустились на первый этаж. Меня не отпускало ощущение, будто между нами болтается нарядное пугало. Я был бы рад бросить эту ношу, но терпел.